— Пре-кра-ти, — в три приема простонала принцесса, когда смогла набрать
воздуха. Она сидела низко наклоняясь вперед, чтобы слезы не текли по щекам, а
капали вниз прямо с переносицы. — Жи-жи-живот болит.
Им потребовалось некоторое время на то, чтобы перестать хрюкать и
всхлипывать, и два раза по столько, чтобы восстановить урон, нанесенный
внешности. Глаза принцессе пришлось промыть и заново подкрасить ресницы
сажевой мазью.
На обед в центральном шатре они чуть не опоздали. Разумеется, их бы
дождались, но опоздание произвело бы неправильное впечатление на посла, а
принцессе надлежало производить как раз правильное. В конце концов, Хаардан был
раз в десять больше, чем ее королевство, посол был там важной шишкой, а Арранте
очень нужны были сильные союзники. Это называлось «политический момент», как
ей объяснял отец, король Эннер, почти всю дорогу от столицы до этого луга.
В пестрой хаарданской делегации принцесса сразу обнаружила новое лицо.
Пришлось мысленно отдать очко Нисе, которая в своих догадках оказалась ближе к
истине. Арманхан, сын посла, конечно, не был статным красавцем, но имел широкие
плечи, узкую талию, украшенную узорчатым золоченым поясом, и крепкую шею,
опять же с чем-то золотым на ней.
«Стой он ко мне спиной, я даже возможно обратила бы на него внимание», —
думала принцесса, приседая во всех положенных по ритуалу реверансах и потупляя
глаза в землю. Думала она так, потому что лицо Арманхана, несмотря на черные
брови, нос с горбинкой и жгучие черные глаза, в целом было весьма противным.
«Зазнайка», — решила принцесса. Впрочем, если она что-нибудь понимала в мимике
чужестранцев, сама она Арманхану тоже не понравилась.
За столом король Эннер восседал напротив посла, принцесса от него по левую
руку, а Ниса через пару человек по правую. Это обеспечивало женское присутствие
на обоих, так сказать, флангах. Напротив принцессы оказался скучный советник
посла в малиновом халате и смешной круглой шапочке. Принцесса вообще не
помнила, чтобы он когданибудь открывал рот. Обед был вкусным, но скучным.
Посол, который неплохо владел десятком разнообразных языков, вел беседу с
королем. С точки зрения принцессы, ни о чем интересном речь не шла. Ей оставалось
на разные лады улыбаться советнику, на что он каждый раз вежливо кивал.
Умопомрачительно весело!
— Должен искренне поздравить Величество Ваше! — растягивая гласные, вдруг
сказал посол Маарон громче обычного и поднял кубок. — Это истинное счастье иметь
дочь! Такое милое дитя — утеха для отцовского сердца!
Маслянистые глазки на одутловатом лице посла сверлили принцессу поверх
многозначительной улыбки. Утеха отцовского сердца вывесила на физиономии
выражение под названием «Ах, как я скромна и прелестна!» Несколько хлопков
ресницами в сторону Маарона довершили картину. Ничто из прозвучавшей у
принцессы в голове фразы: «Какое я тебе, шлак и пепел, дитя, капуста заморская?!»
— на лице не отразилось. Впрочем, может быть, самую малость что-то проступило
около уха, если судить по тому, как смотревший на принцессу сбоку король Эннер
приподнял бровь. «Ладно, ладно! — мысленно сказала ему принцесса. — Вслух его
капустой называть не буду». Принцесса вздохнула. К послу полагалось обращаться
«Ваше Сиятельство» и строить такие вычурные фразы, что язык узелком завязывался.
В какойто момент принцесса по диагонали через стол отыскала взглядом
Арманхана, который сидел через несколько человек от посла. «Зубищи-то какие! —
подумала принцесса. — Интересно, кого это он так глазами облизывает?» Принцесса
наклонилась вперед, чтобы над тарелками разглядеть объект его внимания. Могла бы
и догадаться!
Ровно напротив Арманхана трепетала кудрями Ниса. Принцесса
почувствовала, как у нее расширяются глаза, и ползут вверх брови. Ниса не просто
сидела напротив, она активно работала глазами, выгибала шею и демонстрировала
лучший набор манер из своего запаса. Мизинчик-то как отгибает, вы подумайте! А
кусочки какие маленькие в рот кладет! Видел бы Арманхан, как Ниса, слизывая жир
с запястий, в одиночку уделывает баранью лопатку, когда им доводится ужинать без
свидетелей, он бы ей так не улыбался.
Ниса, сияя и поднимая ветер ресницами, изящно повернула головку и
уткнулась в изумленный взгляд принцессы. Милая улыбка еще немного повисела у
Нисы на лице, а потом мгновенно исчезла. С выражением, называющимся «Я
случайно тут проходила», Ниса отвернулась и стала делать вид, что это вовсе не она,
а какая-то другая незнакомая фрейлина. Так-так!
Принцесса отклонилась назад, и за спинами сидевших за столом нашла
взглядом золотистую гриву. Она поджала губы, выдвинула вперед подбородок и
прищурившись стала ждать. Расчет оправдался. Очень скоро один беспокойный глаз
Нисы выглянул из-за плеча соседа и, уколов принцессу, тут же скрылся. Принцесса
набралась терпения. Через пару мгновений из-за плеча выглянула вся Ниса, поджала
плечи и расширила глаза. Это означало: «А, что, собственно?» Принцесса сморщила
нос и, высунув язык, подергала головой: «Не прикидывайся кочергой!» Ниса свела
глаза к кончику носа, а потом скосила в сторону: «Просто, он такой милый!»
Принцесса глянула на Арманхана и, вернув взгляд к Нисе, сдвинула брови домиком:
«Милый?! Вот этот слащавчик?» Ниса приоткрыла рот и закатила глаза так, что они
должны были бы смотреть в затылок: «Все тебе, Высочество, не так!»
Принцесса обдумывала изобразить ей «Прекрати немедленно!» или «Все мне
потом расскажешь!», как вдруг услышала, что к ней кто-то обратился. Она качнулась
обратно к столу. Что? Кто? Все лица были повернуты к ней. «С приездом, Ваше
Высочество!» — сказала себе принцесса. Пауза затягивалась.
— Конечно! — скромно улыбнувшись, сказала принцесса и рискнула: — С
большим удовольствием!
— Прекрасно, — сказал посол, выдержав крохотную паузу. — В таком случае,
мы представим его сразу после обеда.
Застолье продолжилось своим чередом, и все оставшееся время принцесса по
обрывкам разговора безуспешно пыталась выяснить, на что именно она подписалась.
Обед закончился десертом из моченых ягод, сливок и сушеного меда. Король
Эннер поднялся первым, за ним посол, а следом и все остальные. Покинув шатер, вся
компания неспешным послеобеденным шагом отправилась в сторону хаарданского
лагеря. Ниса, продолжавшая весь обед строить глазки Арманхану, на прогулке
ухватила его под локоток и продолжала внимать каким-то его нашептываниям.
Принцессе пришлось идти одной. По дороге она неодобрительно хмурилась Нисе в
спину. Так облепиться на ходу вдоль мужчины, надо еще исхитриться!
И только, когда процессия подошла к хаарданским шатрам, принцессе удалось
понять, что к чему. Навстречу им из лагеря вывели коня. Публика расположилась по
границе условного круга, по которому конюший вел скакуна на короткой корде.
Зрелище и впрямь было необыкновенное. Черный как ночь скакун, блестя шкурой в
лучах вечернего солнца, высоко поднимал колени тонких ног и с восхитительным
достоинством нес благородную голову. Ему, очевидно, нравилось общественное
внимание, хотя с его точки зрения народу могло бы быть и побольше. Это был
представитель азгорской породы, о которой слышал каждый, но в северных краях
мало, кто видел. Казалось, что его копыта касаются земли только по привычке. Он не
опирался на них, а просто парил над землей демонстрируя полное пренебрежение к
такой мелочи, как вес.
Принцесса тайком огляделась. Это был редкий случай, когда никто из
большого количества мужчин не смотрел на Нису. Даже Арманхан, казалось, забыл
