Отдуваться за всех начал, естественно, Снейп. С помощью Эванс и Трелони. Правда, парень все еще краснел, когда смотрел на подружек, но делу это, к счастью, не мешало.
«Все-таки вовремя я среди них ликбез провел», — похвалил себя Петр.
— Ингредиентов взяли совсем немного, основы было на пять раз, на нее все скинулись, так что шкурки бумсланга даже осталось немного…
Петр почувствовал, как у него расширяются глаза, но тут встряла Сивилла.
— Я договорилась с домовиками. Им ужасно понравился наш розыгрыш!
— Потому что он безобидный и веселый, — добавила Лили.
— Домовики? Эльфы?! И откуда вы…
— Питер, мы просто установили контакты с Пуффендуем, там, оказывается, такие классные девчонки! Они нас на кухню Хогвартса отвели… Кэтрин, скидывай уже невидимость…
Между Эванс и МакДональд появилась чертовски симпатичная девочка их же возраста и застенчиво улыбнулась.
— Вот, знакомься, Кэтрин Роуз Браун, третий курс, Пуффендуй. Кэти, это наш Питер, не смотри, что он мелкий, он жутко умный и…
Дальше он почему-то временно перестал слышать, только автоматически кивал новенькой девочке и представлявшей ее Эванс. А потом Мэри.
«Катюшка, значит, — подумал Петр, чувствуя, как сердце его подросткового тела ухнуло куда-то в живот. — Вот как, и меня, значит, накрыло. Привет, пубертат. Но какие у нее ямочки, когда улыбается, ч-черт! Она же еще совсем ребенок!»
— Петтигрю, ау!
— Да я пытаюсь сообразить, как могло получиться, что эльфы-домовики знают толк в розыгрышах? — нашелся он.
— А ты поживи хотя бы пару сотен лет среди учеников… Как думаешь, ничего не произойдет? — съехидничала Трелони.
— Они же вроде не очень умные, мягко говоря?
— Они очень разные. Так что всякие есть, — просветила его Кэти. — Самых глупых на кухню даже не пускают. Они только прибираются там, где люди не ходят. А все хозяйство Хогвартса вести, думаешь, ума не надо?
— А… Спасибо, не знал. Добро пожаловать, э-э, Браун… Хотя ты уже пожаловала. Рады тебя видеть в нашей компании. Только рассказывать о нас…
— Она уже принесла клятву, еще до того, как все началось, — перебила Мэри.
— Почему я не знал?
— Ну… мы хотели, чтобы ты удивился так же, как и все остальные.
— Только больше так не удивляйте, договорились? А то ведь не разгрести потом!
Виноватые лица… Ясная улыбка, серо-синие глаза… Девчата с заданием справились на отлично. М-да. А ему теперь справляться с результатом.
— Так что, домовики, что ли, все приготовили? — спросил он, уже примерно зная ответ. Просто хотелось еще послушать голос Кэти. А он пока подумает.
Но заговорили едва ли не все разом.
— Домовики могут увеличить что-то во много раз — гораздо больше, чем волшебники!
— Они сами все доставили на столы…
— Ну, это понятно, но…
— А Сиви волос с Локонса взяла…
— Да это все видели!
— А Мэри — у Хагрида!
— Пф! Да его лохм где только нет — возле загонов с животными, на загородках, он чешется об них, наверное!
— Я хотела у декана взять, но там глухо: она носит такой пучок — ни волосинки не выбивается.
— Целый стол МакГонагалл? А-а-а…
— Хорошо хоть не директорОв… Волос-то на месте?
Снейп, Эванс и Люпин дружно кивнули.
— Хорошо хоть над преподавателями так не пошутили.
— Эльфам нельзя. Мы спрашивали…
Наконец Петр выяснил, что домовики всего лишь увеличили (или правильней «растиражировали»?) порцию оборотки «с Локонсом», но при этом продолжительность действия зелья резко уменьшилась. То же самое произошло и с остальными порциями.
— А может, они сами специально время действия уменьшили, — предположил Снейп.
— А что, вполне. — Петр и сам так подумал. — Надо же! Домовики…
— А что-то вредное или опасное они ни в коем случае не пропустят, им запрещено.
— Кем? — задал самый важный вопрос Пит.
— Магией Хогвартса. Она не пропустит такое, ни от кого. А они — ее часть.
— А если директор, например, решит добавить что-нибудь, да хоть для болтливости? Для «общего блага»?
— И для таких шуточек их достаточно просто попросить?
— А пойдем спросим? Заодно перекусим, — предложил Люпин.
Вскоре они уже сидели за накрытым столом на огромной кухне и общались с удивительнейшими существами… И Петр понемногу успокаивался. Домовики были действительно разные, но никто из них и ни под каким предлогом не мог пойти на что-то большее, чем уже было сделано. Никакого вреда для здоровья, никакого воздействия на личность. А поменять на несколько минут внешность, да так, чтобы у всех на глазах — это пожалуйста. Обязательно при всех, обязательно в открытую, обязательно временное ограничение, иначе тоже, оказывается, запрещено.
«Ну и слава тебе, господи. Но магию домовиков надо будет изучить, насколько, конечно, удастся, — решил Петр и увидел почти маниакальный блеск в глазах своих ребят. — Понятно, не только я так решил. Ну и отлично, теперь все будут при деле».
Оставалось решить, что же делать дальше. Расследования не хотелось, но как его остановить? В конце концов, Трелони предложила «ославить» Локонса… Видимо, тот ее здорово достал.
Питер запретил.
А Кэти, светлая голова, предложила спросить самого парня.
«Умница… какая она все-таки умница…»
Гилдерой Локонс, третий день находившийся в полном раздрае и глубоком когнитивном диссонансе, в очередной раз читал рецепт оборотного зелья, когда прямо перед его носом на открытую страницу спланировала небольшая бумажная птица. Он осторожно потрогал ее и медленно развернул записку. А потом захлопнул книгу и, на ходу засовывая ее в сумку, помчался на седьмой этаж. На пустой лестнице его перехватили, сбросив невидимость… еще два Локонса. И задали ему самый важный для него вопрос.
Он смотрел в свое собственное лицо, точнее, два собственных лица и… не мог не доверять. Да!!!
Да, он хочет славы! Он покажет, что достоин ее! Он отдаст за нее… да что угодно отдаст!
Сколько стоит рецепт? Да он… Да хоть весь его детский сейф! Весь не надо? Здорово. Тогда… может, половину? Сколько это будет? Он прикинул и прошептал сумму.
Один из Гилдероев присвистнул, видимо, цифра таки впечатлила, и хлопнул его по плечу.
— Да вы не бедствуете! Согласен. Пойдем с нами, научим. Но ты учти, что точно загремишь в Клуб Слизней. А там надо соответствовать, учиться придется изо всех сил!
— Да я с самого распределения об этом мечтал!
— Придется тебе изобретать еще что-то. Славу необходимо поддерживать, сам понимаешь.
Его поддержал второй Локонс:
— Даже если газета о ком-то напишет, это всего один раз. Одно зелье — один раз. А надо ведь хотя бы десяток…
— А ты… вы можете?
— А ты разве нет?
— Я?.. — парень опешил, но потом встрепенулся. — Я… я смогу!!! Я же не дурак, правда! Вы мне подскажете только, что почитать?
— Оформи подписку на «Зельевара» и в библиотеке подшивку посмотри. Да, вот тебе копия, через сутки развеется, так что сам переписывай. — В руки парню ткнулась довольно толстая тетрадь.
— Почему вы сами не хотите? Вы ненормальные?
— Считай, что у нас обет…
Гилдерой замялся. Ужасно хотелось расспросить подробнее, но язык почему-то не поворачивался — так серьезно прозвучала последняя фраза. Он даже представить не мог, чтобы его лицо было таким… о, необыкновенно внушающим. Надо будет порепетировать перед зеркалом.
— Подожди, а родители у тебя не того? Деньги-то немаленькие!
— Не-а, не того, — раздался голос из пустого кресла, и все три Локонса вздрогнули.
Сивилла под невидимостью сипела, изменяя голос, и Петр понял, что придраться не получится. Пролезла-таки, коза любопытная.
— Я узнавала, — продолжила их великая провидица, — они будут очень даже за. Такие же… повернутые на своей деточке! Подписывайте смело, все нормально будет.
— Нет уж, Локонс, сначала садись пиши родителям.
— А у меня Протеев блокнотик есть!
