Так что терпите и развлекайтесь. Просто жизнью. А что нам еще остается?
Через неделю…
— Заседание Визенгамота предлагаю считать открытым, — произнес заместитель председателя. — Первый вопрос сегодня — рассмотрение добровольной отставки Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора в связи с состоянием здоровья. В связи с уже озвученной причиной сам Альбус присутствовать не может.
Сам же директор срочно приводил в порядок свои дела в школе. Нет уж, чтоб он так еще раз подставился… Кажется, наконец он начал понимать Николаса с супругой. Скрыться от мира, чтобы больше никто и никогда не мог предъявить ему никаких претензий. А самое главное, не быть куклой в чужих лапах, особенно гоблинских!
Он понял, что не он является шахматистом данной партии, когда с уходом гоблинов-клятвопреступников смог освободиться, и его едва не хватил удар. Спасибо Фоуксу, удалось отделаться потерей сознания. А когда он наконец пришел в себя, голова начала работать совершенно в другом режиме, и старый маг ужаснулся тому, что натворил.
Воистину, гордиться было нечем. Но и отвечать за содеянное… Свалить-то не на кого. Нет, сперва он объявит об отставке со всех постов, Мерлин правый, и зачем ему было столько-то? Куда его понесло? Для чего?..
Фоукс отнес его в давнее убежище недалеко от Годриковой Лощины, где бывший директор долго думал, пока не додумался до того, как это иногда важно — вовремя уйти…
— А для того, чтобы не мешаться, нужен не блестящий ум, Альбус, нужна истинная мудрость, — произнес он своему отражению в небольшом скромном зеркале и улыбнулся. Юношеские мечты о власти над миром наконец развеялись, и ему стало просто интересно узнать наконец этот мир поближе. Ну, а когда еще-то? Его манила Америка, но не Южная, как Тома Реддла, а Северная и, в конце концов, туда он и отправился. Больше в магической Британии его не видели. Да и на другом континенте следы бывшего Великого Светлого вскоре затерялись.
Бывшие “разоренные” или разрушенные, точнее, местами состаренные маноры их хозяева с помощью домовиков восстановили бы довольно быстро, если бы не слух о том, что Малфой, Мордредов любимчик Фортуны, обнаружил в своем доме еще одно наследство. Сведения не то чтоб расползлись непонятно как: Люциус сам не удержал язык за зубами, да и появившаяся на его пальцах пара перстней-артефактов... Когда страх за свою жизнь его наконец отпустил, захотелось просто похвастаться.
Результатом же стало перелопачивание другими семействами собственных хроник, а потом и собственно раскопки, причем довольно удачные: было обнаружено еще с десяток кладов и ухоронок предков, разной степени ценности. В накладе, скажем по секрету, не остался никто. Конечно, это были только участники “Движения сопротивления”, чьи действия все-таки были оправданы Визенгамотом. Кое-кто, кто успел-таки накуролесить, все же получил условный срок, но поскольку особо тяжких преступлений большинство еще не совершило, все прошло довольно спокойно.
Те же немногие, в числе которых была семья Лестрейнджей, сразу после суда оказались в больничном крыле Азкабана. Нет, дементоров там не было и в помине (а иначе зачем вообще это крыло?). После обследования и “принудительного перемечивания” пришлось их перевести просто в больницу — слишком велики были изменения в психике, порой настолько, что... Ладно, скажем просто: псих, он и в Африке псих. Но иногда это все же лечится.
Янус Тики, старший врач нового “Особого крыла” Мунго, получил изрядную субсидию от Отдела Тайн, а потом и от министерства, так что и охрана была организована на совесть, и работа понемногу двигалась. А уж какое богатство и пиршество для ума им привалило в виде пациентов, для лечения которых можно было применить столько старых и новых ментальных практик!
Вскоре это направление колдомедицины стало весьма популярным, хоть и в довольно узких кругах. Только вот отбирали на него лучших из лучших, да еще и по особым, очень сложным и непонятным тестам. Шептались, что маги стянули их у профессиональных маггловских психологов. То и дело в речи врачей и преподавателей мелькали такие имена, как Юнг, Берн, Фрейд... А в коридорах крыла то и дело возникали силуэты в обычной маггловской одежде. Так что, скорей всего, так оно все и было.
На следующий учебный год Хогвартс словно осиротел: многие шестикурсники, в том числе наша компания, не вернулись в его стены, да и педагогический состав потерял не только директора, но и зельевара. Место директора заняла Минерва МакГонагалл, ставшая прекрасным администратором. Отвечать за всю школу у нее вышло куда лучше, чем за конкретных детишек «львиного» факультета.
Преподавать трансфигурацию она пригласила одного из своих бывших выпускников, Тобиаса Стампа-младшего, недавно получившего Мастерство в Махутокоро. Она была в восторге от его неполного превращения и много раз пробовала сама, пока не начало получаться. Но госпожа директор так никогда никому в этом не призналась, и с очаровательнейшими ушками и милым хвостиком ее видело только зеркало в личных покоях. Стампу же на следующий год передали и деканство у алознаменного факультета, мотивируя тем, что «это у него должно быть в крови»*.
На место Слизнорта пригласили специалиста из Италии английского происхождения, родственника Принцев и Медичи: черноволосого, неприветливого мага, явно предпочитающего золото молчания серебру слов. Однако предмет тот вел неплохо, строго, но в меру, шалостей не спускал и через год стал деканом Слизерина.
Пока же за оставшимися без деканов факультетами присматривали по очереди мадам Вектор, мадам Синистра, мадам Бабблинг и Гариус Томкинк, тот самый автор «Истории Хогвартса», принятый на место Бинса профессор истории магии.
Гилдерой Локонс практически сразу по окончании школы стал штатным зельеваром в Мунго, через два года — ведущим зельеваром, но в заведующие подразделением не пошел, а быстро принял троих личных учеников, подающих большие надежды, на которых и сгрузил бОльшую часть работы, что попроще, можно сказать, «передал им свой черпак» и взялся за перо.
Ах, какой учебник по зельеварению у него получился! Им зачитывались все, от детей и домохозяек до сотрудников министерства, до того увлекательно он описывал собственные действия над каждым зельем, начиная от поиска ингредиентов и, казалось бы, совершенно скучного их приготовления до сложнейших и даже опасных стадий, когда любое движение могло привести к непредвиденным последствиям или сильным разрушениям.
— Вам бы беллетристику писать, — улыбался министр, вручая молодому зельевару орден Мерлина третьей степени в знак признания его заслуг в образовании.
— Совсем как в нашей Выручайке, — мечтательно произнес Питер, обводя взглядом уже совсем родные лица.
— Как будто мы все еще в школе, — поддержала его любимая девушка, Кэтрин Роуз Браун, выпускница Пуффендуя, подмастерье-криминалист Тайного отдела.
— И для чего ты нас собрал? — Снейп, ведущий зельевар, недавно вернувшийся с очередной весьма длительной стажировки в Европе вместе с супругой, которая стала внештатным консультантом того же отдела, на ностальгию по школе времени тратить не хотел. Он был слишком занятым человеком. Ах, мы не сказали, что стажировки проводил он сам, по приглашению Дурмстранга и Шармбатона? Какое упущение…
— Помнится мне, вы все интересовались ментальной магией, — начал Петр немного издалека.
— Да, и что? — Мальсибер оказался самым нетерпеливым, и лучший друг Натан, с которым они вот уже пять лет занимались распутыванием рунных цепочек и чар в подотделе Артефакторики, его поддержал. Недавно оба парня стали отцами, но юношеский огонь и интерес к жизни в их глазах, кажется, угасать совсем не собирался.
— У объекта КТЛ-один зафиксирован всплеск жизненной активности.
— О.
— Ну наконец-то! — потер руки Сириус Блэк. — Матушка уже ждать устала.
