- Да вы садист, батенька. И за что мне такая благодать? – а сам думаю: прощения у него вымаливать надо или проще голову ему сейчас против часовой стрелки открутить. Сто бед – один ответ, так хоть генералу доставлю пару неприятных минут…

- Считай, это твоя судьба, твой крест, - начал объяснять мне генерал. - Ты никак не хочешь умереть. У тебя почему-то сверх повышенная выживаемость. Понимаешь о чем я? Помнишь, как грузовик раздавил старый москвич? План был идеальный. От грузовика ты никак не мог уйти, для простого человека это просто невозможно… физически…. А ты почему-то ушёл. И как ты умудрился это сделать? Мне даже сначала показалось, что ты уже погиб. А ты жив, здоров! Можно конечно повторить, что-либо подобное с летальным исходом. Но хорошо бы сначала узнать, как ты всё-таки ушел от грузовика? Вот поэтому мне сейчас и приходится поэтапно, шаг за шагом разбираться, на что ты способен? Кто ты такой и откуда? Где твой предел и когда, при каких обстоятельствах, ты не сможешь быть победителем? А победить можно любого, каким бы «скользким» он не был…. Ну и потом, если всё-таки решишь быть пай-мальчиком, пригодишься ты мне ещё … с твоими-то способностями….. Рано или поздно, но будет так, как я решил.

- Про себя я уже понял, хотя не знаю, почему всё это, но пацанчика то зачем нужно было убивать? – не унимался я.

- Мир несправедлив. Это его судьба. Он же добровольно согласился поучаствовать в этом спектакле, - продолжил генерал. - Хотел всё и сразу. В жизни так не бывает…. В жизни сплошные обманки.

- Сомневаюсь я, однако, гнида генеральская, тварь ты серая, что он знал конец этого спектакля, - мне нужно было как-то сбросить генерала с пьедестала вседозволенности. - Извини, конечно, генерал, но попахивает от тебя, вонючим дерьмом попахивает.

- Если бы ты знал, кто я, смеяться, а тем более хамить мне, ты бы разучился раз и навсегда…., – взбесился генерал, и тут же стих. – Хотя ты, конечно, знаешь, кто я, но даже не догадываешься, что я это он! Служить мне ты не хочешь! И убить тебя сам я не могу!... – он исподлобья взглянул на меня. – А вот кто ты такой и почему, я всё равно узнаю,… и умереть помогу,… но потом. Пока ещё не время, - Антон Леонидович был сама серьёзность. – Убить легко, узнать истину трудно. Так что живи. Да! Голову мне открутить против часовой стрелки не в твоих силах – это просто невозможно, ты уж поверь. Мир устроен по законам, про которые ты ничего не знаешь. И не представляешь, какие они в действительности. Но незнание закона, не означает, что они не выполняются. Выполняются всегда и везде. Даже для тебя, хотя может и не прямо сегодня. Исключения только подтверждают истину. Так что, не загордись своей исключительностью. Помимо тебя есть и другие исключительные….. И ничего, работают на меня. Ты даже не догадываешься, кто я... А прощение вымолить, может быть... Если жив останешься. Да, придется тебе теперь ходить и всё время оглядываться.

- Да знаю я кто ты. – Упрямо повторил я. – Я уже сказал: «обыкновенная серая тварь».

- Не скажи. Совсем не обыкновенная…, – криво усмехнулся генерал.

Помолчав немного, и посмотрев вверх, он добавил, почти не слышно и ни к кому конкретно не обращаясь: «И откуда вы все взялись то, Х-мены российские? Детей индиго уже и не сосчитать! Кто ж вас наплодил и зачем? Ещё и с заокеанскими не до конца разобрались…. Что же дальше то будет? Опять всё по новой или ещё круче?»

Генерал подозвал к себе главного из ментов, того милицейского майора:

– Вот что, майор, оформи здесь всё по полной. Чтоб ни один адвокатишка не смог впоследствии «отмазать» этого молодого человека, а потом…. потом отпусти его. Пусть едет дальше по своим делам.

- Как отпусти? – не понял майор.

С генералом что-то произошло, я даже не понял, что именно. Снаружи в нем ничего не изменилось. Генерал не сказал ни слова, ни один мускул не дрогнул на его лице. Но я почувствовал в нем какую-то перемену. И меня как будто обдало теплом – горячим сухим теплом.

- Есть отпустить, товарищ генерал! - бодро отрапортовал майор.

Генерал повернулся ко мне и произнёс только для меня: « Ты даже не представляешь против кого ты пытаешься бороться. И насколько это бесполезно».

- А я попробую, - ответил я, с максимальной твердостью в голосе. Как мне показалось.

- Ну-ну, - захохотал генерал. И вдруг пропал.

Как появился этот Антон Леонидович из ниоткуда, так и пропал в никуда. Шагнул в сторону, и нет его. Ни одна машина не подъехала к нам, ни одна не отъехала от нас. Был генерал, и нет генерала. Просто ниндзя какой-то. Может, ошибся я при первом нашем знакомстве и он совсем не кабинетный человек власти. Может быть, я даже ошибаюсь в том, что настоящих генералов не существует. Тех, которые не гребут всё под себя, а просто служат Родине в меру своих сил и способностей. Не зря же они генералами стали, а за заслуги. Заслужили, значит. И очень хочется быть наивным и верить, что есть настоящие генералы, которые служат исключительно нашему Отечеству, а не своему командиру или за звездочки.

Только вот сейчас это не мой случай.

Больше часа менты писали, фотографировали, понятых нашли где-то. А я сидел в своей машине, тупо смотрел в лобовое стекло и пытался понять, что произошло и что делать дальше. Сам я виноват во всём или судьба у меня такая? Мир несправедлив, согласен, но по отношению ко мне, как-то чересчур. Я что-то сделал или делаю не так? В чём я виноват и перед кем – не пойму. И чего генерал так ко мне прицепился? Странный он какой-то, возомнил о себе невесть что, вершитель судеб доморощенный, чтобы тебя черти забрали. Меня почему-то не взлюбил. И что я ему-то плохого сделал? Жалко мне себя стало. Эх, судьба-судьбинушка, РОК злой. Я же хороший. Даже, говорят, в чём-то особенный, исключительный. На работе ценят, уважают… и начальство и подчиненные. Девчонки, опять же, меня любят… ну, хотя бы иногда… Помнится, однажды даже бабушке через дорогу помог перейти… Папу с мамой не забываю, помню про них… почти всегда… Как они там сейчас без меня? Обижаются, наверно, за мое невнимание… Но у меня ведь всё-таки своя личная взрослая жизнь… Ох, за что мне это всё? И что стал бы делать другой на моем месте?

И мальчишку жалко, очень жалко. Молодой, глупый, вписался деньжат срубить по лёгкому, а его ножом в сердце... Сколько их таких, готовых ради длинного рубля переступить черту… Черту чего? Закона? Нет, не закона. Закон, что дышло, куда повернёшь туда и вышло. Совести? Они хоть знают что это такое? СО-ВЕСТЬ! Кто их этому учил? Понаехавшие из-за бугра просвещенные «дерьмократы» и «либерасты» или наши местные перекрасившиеся горе-реформаторы? Они учат законам, которые сами и создают.… А девчонка? Откуда такие берутся? Где у нас таких хладнокровных малолетних убийц воспитывают? В какой стране мира? И кто их воспитывает, готовит из них «несущие смерть»? Женщина, еще не давшая миру ни одной новой жизни, уже забирает те, что есть… еще молоденькая, почти ребенок, а уже убийца… Мир сошел с ума! Когда война, когда дети стреляют в чужих солдат на своей земле, это неправильно, но это можно понять, можно объяснить. Когда дети свою Родину защищают можно… А в мирное время, когда дети убивают своих, таких же детей, как они сами, да даже если и не детей, а взрослых людей, непонятно. Дети могут ассоциироваться только с началом жизни, но никак не с её концом. Женщина это ведь тоже начало жизни… При-РОД-ой так определено… Жизнь так тяжело пробивается на свет Божий, а её ножом в сердце.

Когда все необходимые процедуры были закончены, мальчишку увезла труповозка, девчонку «скорая» на освидетельствование, а с меня взяли подписку о невыезде и… отпустили. Менты поехали по своим делам, я по своим. И всё! Но мне всё больше и больше хочется на Луну…

Глава 13. ЖИЗНЬ ПРОЖИТЬ – НЕ ПОЛЕ ПЕРЕЙТИ.

На следующий день, когда я пришел на работу, шеф, увидев моё скорбное состояние и выслушав мою историю, то сразу же дал мне выходной на весь оставшийся день, поскольку работник из меня сегодня был действительно никакой. И весь оставшийся день я промаялся дома на диване. Лежал и тупо рассматривал потолок. Наверно ждал, когда там появятся ответы на вопросы: почему я и что мне делать? Когда искомые ответы так и не появлялись, а мрачные мысли о невеселом житье-бытье, снова и снова шли по кругу, я пытался вставать с дивана. Но безысходность ситуации с такой силой начинала давить на мои плечи (как многие тонны атмосферного давления), что выдержать этот гнёт было невозможно….. И снова диван, и снова потолок. Какое там поесть, попить, в горло ничего не лезло….