– Страшно? – не понял Ксеон.

– Мы на пороге войны. Все перевернулось с ног на голову.

– Мы и раньше сталкивались с Каменными Сердцами, – бросил Аргон. – Справимся.

– Ты ничего не знаешь о войне, дурень. Тут надо будет не воровать. Сколько солдат ты убил? Сколько раз доставал свой клинок из чьей-то глотки? Ты видел человека, захлебывающегося кровью? А может, видел, как он рыдает от страха?

– Мы не знаем точно, будет война или нет, – ответил Аргон и затянул ремень на плече. Ему не хотелось сейчас думать о том, что ждет Дамнум. – Будем волноваться, когда в этом будет смысл. Что толку сейчас болтать попусту?

– Верно, – согласился Ксеон. – Наши слова делу не помогут.

Птицы громко закричали, пролетая над границей между Вудстоуном и Эриданом. Они уже сутки были в пути, жутко проголодались и устали. Однако Ксеон запретил жаловаться всем, кроме себя самого, и пообещал раздать припасы на земле, как только исчезнет искушение повернуть обратно. Ксеон не любил попадать в неприятности, но дружба с Аргоном не оставляла вариантов. Бесстрашный предводитель нуждался в расчетливом друге, и Ксеон был таким при каждом удобном случае. Родителей своих он не знал, но они определенно не были жителями Дамнума, потому что приручать птиц у Ксеона не получалось, зато он отлично стрелял из лука. Возможно, в его роду были речные люди или гордецы из Вудстоуна. По крайней мере, он надеялся, что семья у него когда-то была, пусть он ничего о ней и не помнил.

Когда Ксеон увидел водопады Эридана, у него перехватило дыхание. Он изумленно округлил глаза и почувствовал, как Нуба отклонилась назад. Путники, глядя на грохочущие водные массивы, на белый туман, карабкающийся по скалам, онемели. Не было слов, чтобы описать красоту речных земель.

Аргон замер, рассматривая извилистые реки. Ксеон заметил восхищение в его глазах. Ему наверняка хотелось спуститься, чтобы коснуться воды.

– Не сегодня, – сказал он другу, – это место никуда не денется.

– Фиэнде-Фиэль ничем не хуже.

Ксеон видел, что он лукавил. Летающие скалы поражали воображение, но бухта Дор-Валхерен олицетворяла собой все самое красивое, что существовало в Калахаре. Это касалось не только просторов, но и женщин. Мужчины рассказывали истории о речных нимфах, от которых невозможно было оторвать глаз.

С высоты птичьего полета Рифтовые Болота представляли собой длинный холмистый хребет, напоминающий толстую змею, пытающуюся проглотить свой хвост. Воображение Ксеона сразу нарисовало гигантских скользких существ, которые захотят полакомиться его внутренностями. Наверное, об этом же подумала Нуба, потому что она напряглась и прошептала:

– Какое живописное место.

Черные уродливые деревья стояли прямо в болотах. Ветви, будто костлявые пальцы, тянулись к небу. Возможно, они пытались схватить незваных гостей.

Прохода в болота видно не было. Аргон спикировал вниз, чтобы изучить топи, а потом подлетел к друзьям и сказал:

– Вход под землей.

– Уверен?

– Где обычно живут змеи?

– Я бы предпочел, чтобы они вовсе не жили.

– В норах. – Аргон посмотрел на Ксеона. – Нужно приземлиться и все обсудить. У меня есть идея, но она вам вряд ли понравится.

Ястребы сели в стороне от Рифтовых Болот, на небольшой поляне, где на поверхности извилистой реки играло солнце. Вокруг стоял тухлый тяжелый запах. Туман облачным ковром зеленоватого цвета стелился по траве. Когда Ксеон спрыгнул с ястреба, дымка под его ногами взметнулась вверх и разлетелась в стороны.

Аргон подошел к высокому дереву и привязал поводья к кривой ветви.

– Не скучай без меня, – прошептал Аргон и погладил ладонью черные перья ястреба. Тот наклонил клюв к нему, закрыв глаза. – Я скоро вернусь.

– Держи. – Ксеон отломил кусок хлеба и протянул его Аргону. – И тебе.

Нуба с жадностью впилась зубами в черствую булку, прикрыла глаза и застонала:

– Убила бы за рисовую лепешку!

– В Эридане такого не делают. Наверное, речные люди только рыбой и питаются.

– Ну и олухи.

– Уверен, что и они о нас не лучшего мнения. – Аргон потер переносицу. Его клонило в сон, но сейчас не было времени на отдых. Он встал перед друзьями и так громко вздохнул, что Ксеон поморщился.

– Собираешься поведать план? Подожди, я присяду.

– Собираюсь испортить вам настроение.

– Что может испортить нам настроение? – пробубнила Нуба. У нее были ужасные широкие брови, которые соединялись в одну линию, когда она хмурилась. Сейчас она выглядела довольно смешно, но Ксеон не рассмеялся. Его беспокоил Аргон, у которого созрел очередной план, как бы им свести счеты с жизнью.

– Входов несколько. Нам подходит только один, и он не самый лучший.

– Я видела дыру посреди болота. Ты про нее?

– Собираешься нырнуть в вязкую жижу, даже не представляя, сколько плыть? – едва сдерживая ругательства, спросил Ксеон и все-таки уселся на изогнутый ствол дерева.

– Нет. Там был еще один проход – длинный коридор, окруженный лианами. Он ведет к пещерам. Наверное, через него проходят речные люди. Воды там примерно по пояс.

– Пройти вброд сможем?

– Думаю, да. – Аргон шмыгнул носом и оглядел местность. – Проблема в том, что этот десятиметровый коридор усеян всякой дрянью. Я не подлетал близко, но все равно увидел спины сплетенных в клубок змей. У меня есть идея, как нам пройти без потерь, но прогулка предстоит не из приятных.

– И потому мы принесли с собой это. – Ксеон вынул из ножен широкий клинок, и на его лице появилась самодовольная ухмылка. – Сработает, если делать все быстро. Разве папа не учил тебя отрубать змеям головы?

– Мой отец учил меня избегать кровопролития.

– Ну да, – прыснула Нуба, – на какой день рождения Эстоф подарил тебе нож?

– На пятый, кажется, – ответил за друга Ксеон. – Ты возился с ним как с игрушкой.

– Уметь пользоваться клинком и использовать его – разные вещи, болваны. Мой отец говорил, что учит меня обращаться с ножом, чтобы я управлялся с ним правильно.

– То есть отрубал головы тем, кто тебе не по нраву.

– То есть спасал свою жизнь, а не лишал жизни кого-то, – отмахнулся Аргон.

Друзья улыбались, искоса поглядывая на него. Он умел убивать, но никогда не хвалился этим. Клинок оберегает, а не атакует – так говорил отец, и Аргон верил ему.

Он затянул кожаные ремни на груди и поправил клетчатую накидку. Его взгляд устремился на болота. Пройти топи в одиночку сложно. Возможно, ему не стоило полагаться на чью-то помощь, ведь она могла дорого обойтись. Аргон посмотрел на Нубу, которая проверяла стрелы в колчане Ксеона. На ней висела одна из самых толстых медвежьих шкур, которую им доводилось выкрасть. Пот скатывался по ее смуглому лбу, но шкуру она не снимала. Наверное, она напоминала ей о доме, о том, кем она там была. Поговаривали, что они с Нубой были родственниками. В ее жилах, как и в его, текла кровь летающих людей. Быть может, ее отец приходился Эстофу братом.

– Змеиными жрицами становятся только женщины, – осторожно протянул Аргон, и его губы тронула легкая усмешка. – Может, последишь за птицами?

– Ты в промежность надумал получить?

– Милая, ты всегда умела читать мои мысли.

– Не зли меня. – Нуба сдула пыль с наконечника стрелы и посмотрела на Аргона. – Может, сам за птицами присмотришь, пока мы с Ксеоном обо всем позаботимся?

– Ты ведь у нас плавать не умеешь, – улыбнулся Ксеон, – а повсюду болота.

– Иногда я жалею, что все вам рассказываю.

Аргон вытащил клинки, а Ксеон посмотрел на подругу. Они знали, что Аргон не мог иначе. Они дружили с детства. Аргон научил Ксеона воровать, а Аргона ловкости рук научила Нуба. У них сложилось крепкое трио, которое то уважали, то осуждали в деревне. Неизменным оставалось лишь количество друзей, количество клинков и количество острых подколок, которыми они одаривали друг друга.

Когда троица пустилась в путь, солнце было в зените, а над болотами появилось черное облако, испускающее отвратительный запах. Ксеон осторожно ступал по сухим холмикам и следил за спиной Аргона. Предводитель не мог идти позади, он всегда вел людей за собой, даже если в этом не было необходимости. Ксеон изучал бурлящее болото пронзительным взглядом, сжимал в пальцах меч и думал о том, как бы поскорее вернуться к птицам, чтобы покинуть проклятую землю.