– Они же давно вымерли.

– А я видел. Жуткие существа.

– Ты хотел прижечь мне рану.

– Да. – Старик взмахнул руками и взбалмошно кивнул. – Верно-верно, Аргон. Меня не отпускает сегодня странное чувство, и я хотел с тобой им поделиться. Ты не против?

– А у меня есть выбор?

– Ну, это вряд ли. Но я должен был спросить из приличия.

Хуракан поднес раскаленный железный прут к ране молодого предводителя и так крепко прижал его к коже, что она захрустела. Аргон знал, что должен сдерживать эмоции, но все равно зажмурился и заскулил, как уличный пес.

– Я сидел в своей хибаре, – начал спокойным голосом Хуракан, – когда понял, что у меня пересохло в горле. В горле у меня пересыхает редко. Обычно я дожидаюсь тебя или Нубу, она приносит самую вкусную медовуху в Долине.

Он закинул прут на плечо как ни в чем не бывало и отрешенно уставился в пустоту.

– Еще она приносит печенье. Тебе ведь доводилось пробовать ее печенье?

– Это как-то связано с фениксами?

– Глупости не говори. – Старик отмахнулся. – В общем, я спустился в Долину. Ветер нашептал мне. И тогда я увидел надвигающийся шторм. Ты ведь почувствовал, что сегодняшние ужасы – только начало? Знаю, что почувствовал, ты всегда был чутким и умным мальчиком. Что ты на этот счет думаешь, Аргон?

Тот вытер пот с лица и предположил:

– В Вудстоуне большие неприятности?

– В Калахаре большие неприятности из-за Вудстоуна. Мак, – Хуракан вдруг взглянул на Аргона и подошел к нему близко-близко, так, что его дымчатые глаза уставились прямо в малахитовые глаза юноши, – что ты помнишь о землях Халассана?

– Об Опаленных землях?

– Ага.

– Да ничего. А я должен о них помнить?

Старик отодвинулся и нахмурил кустистые брови.

– Тысячи людей погибли, сотни семей сгинули в Тартаре. А ты спрашиваешь меня, должен ли ты об этом помнить? Историю все должны знать, мальчик мой. Иначе вы рискуете вновь ее повторить.

– Я помню, отец рассказывал мне о Хорго, о древнем городе Опаленных людей. Он был полностью уничтожен много лет назад. Какое отношение это имеет к тому, что нас настиг самый свирепый ураган за всю историю? Если ты закончил, я…

– Халассан не просто так был уничтожен, – сказал старик, и Аргон протяжно вздохнул. Он должен был помогать другим, но плечо жутко зудело. Аргон решил еще несколько минут посидеть со старым другом, а потом уйти, сославшись на важные дела.

– И почему же он был уничтожен?

– Люди боялись огненных санов. Эридан, Вудстоун и Дамнум… все объединились, чтобы уничтожить государство, контролирующее самую опасную стихию Калахара.

– Стихию огня.

– Сама по себе стихия огня не опасна, мак. Мы согреваем наши жилища, освещаем их, готовим еду. Огонь полезен. Но был один человек… Хотя был ли он человеком?

– Хуракан, – взмолился Аргон, – ближе к делу!

– Лаохесан… – произнес старик, и пламя в камине зашипело, будто змея. Аргон в недоумении уставился на рыжие языки, а Хуракан криво улыбнулся и повторил: – Сегодня огонь ведет себя иначе.

В глазах Аргона сверкнули искры. Молодой предводитель ухмыльнулся и с вызовом посмотрел на старика. Огонь всегда был обычным огнем. Аргон контролировал стихию воздуха. Он слышал, что люди Эридана контролируют стихию воды. Барлотомеи – те, что прислуживали стихии земли, – давно перестали верить в магию и не пользовались ею. У них на этот счет была своя философия, которую не разделял ни один летающий человек.

А вот санов, контролирующих огонь, Аргон никогда не видел. Они вымерли. Как и все жители Хорго. Остались лишь единицы, не владеющие магическими силами.

В голове Аргона возник важный вопрос, который он тут же поспешил задать:

– Кто такой Лаохесан?

– О-о, – опечаленно протянул Хуракан и отвернулся, – страшный человек, если он был им когда-то. Огненный завоеватель. Ты ведь слышал легенды о нем? Я точно рассказывал. Да я видел его собственными глазами!

– Тогда это уже не легенда.

Старик вяло усмехнулся. Он устало присел напротив Аргона и почесал бороду. Тот сразу же заметил нечто неладное и проговорил:

– Такое чувство, что ты его боишься.

– Конечно. Я ведь не пустоголовый болван.

– Но с какой стати ты боишься того, кто умер столетие назад?

– Ты… ты должен знать всю историю, мак… Потому что сегодня ветер нашептал мне не только то, что я должен покинуть… Ветер сказал мне, что ты должен отправиться в путь. – Хуракан виновато нахмурился.

– Что?

– Много… очень много лет назад правитель огненных земель Халассана решил, что его стихия – самая могущественная. Он восстал против Калахара и убил множество людей. Это была страшная война, и мы не стояли бы здесь, если бы Дамнум, Вудстоун и Эридан не объединили свои силы. Лаохесан был повержен, и люди дали клятву: «Брат не пойдет против брата». Придание гласит: если клятва будет нарушена, Лаохесан восстанет из мертвых. Вместе с ним на Калахар обрушатся природные катаклизмы, а тени его прежних почитателей встанут на его сторону, чтобы вновь захватить власть.

Хуракан затих. Аргон посмотрел на него и нахмурился. Он и раньше слышал байки старика. Они бывали и более странными. Но сейчас Хуракан говорил серьезно, с испугом. Его голос звенел от напряжения, и Аргону это… нравилось. Очередное приключение? Он успел многое повидать. Летал над лесами Арбора и проникал в лагеря Каменных Сердец. Пересекал Лазурный океан и даже видел край земли. Ему уже сейчас хотелось сорваться с места, чтобы заполнить пустоту внутри новыми впечатлениями. Правда, потом Аргон вспомнил о том, какая разруха поджидала его за порогом хибары. Он не мог улететь хотя бы потому, что отец бы этому совсем не обрадовался.

– Это просто предание, – наконец сказал молодой предводитель.

– Ты можешь так считать, мак. Но это не значит, что ты прав.

– Ты тоже можешь ошибаться.

– Но это не я говорю с тобой, Аргон. Это все ветер.

– Почему же… – Аргон встал и взмахнул руками. Боль тут же прошибла плечо, и он продолжил уже спокойнее. – Почему же ветер со мной не пообщался?

– Потому что ты его не слушаешь. Он здесь, в этой комнате. Прямо сейчас! Вон, в окно рвется и под дверью проползает. Он тут, – старик ткнул Аргона в грудь, – и тут. – Он растормошил его бронзовую шевелюру. – Но ты остаешься глух как покойник.

– Но почему ты решил, что клятва нарушена? Возможно, ураган – всего лишь совпадение. Мы и раньше сталкивались с трудностями. Наши земли перестали давать еду, скот покинул все наши пастбища… Если Лаохесан и правда восстал из пепла, то почему только сейчас? Что такого ужасного могло произойти?

– Брат пошел против брата.

– Да брось, люди и раньше убивали людей.

– Не так. Не по злости, не по крови!

– О ком ты говоришь?

Хуракан сжал перед собой руки, на его лбу появилась глубокая морщина, и он тихо проговорил:

– Алман Барлотомей убил Вигмана Барлотомея, мой мальчик. Можешь мне не верить, но поверь своим предкам. Духи мертвых не врут.

Аргон изумленно отступил назад. Неужели король Вудстоуна убил родного брата? В это невозможно было поверить, даже признавая, что Алман Барлотомей – самый гордый и расчетливый повелитель одной из земель Калахара. Зачем он это сделал, почему никто его не остановил? Вопросы крутились в голове юноши, но он не находил ответов.

– Я хочу поговорить с отцом, – наконец сказал он.

– Эстоф уже приходил ко мне. – Хуракан поднялся с табурета и пригладил ладонями густую бороду. – Так что, если тебя интересует его мнение, спроси у меня. Можешь, конечно, сам спросить у него. Но идти дальше.

– Мой отец не поверил бы в Лаохесана, даже если бы его огненное имя появилось на звездном небе.

– Ну, если бы появилось огненное имя…

– Отец – мудрый человек.

– Да. – Старик согласно кивнул. – И именно поэтому он дослушал меня до конца.

– А ты еще не все мне рассказал?

– Однажды мой хороший друг сказал: «Верь своим предкам, но не забывай, что они давно умерли, а ты еще жив». – Хуракан рассмеялся и схватился за живот, будто сейчас лопнет от веселой шутки. – Милый был парнишка.