Выслушав племянницу, дядя Феликс поднял бровь – даже брови его выглядели элегантно – и что-то сказал негромко.

– Он велел мне не беспокоиться, – сообщила Дейзи, вернувшись ко мне, и я заметила морщинку, что всегда появляется у нее на переносице в минуты беспокойства. – Он сообщил, что это ерунда. Дядя Феликс очень редко ошибается, но все же… ты понимаешь?

Я кивнула: нет, происходившее не казалось мне ерундой.

– По меньшей мере он здесь, – продолжила Дейзи, глядя на дядю, что поднимался по лестнице, направляясь к себе в комнату. – Он позаботится, чтобы все прошло как надо. По меньшей мере… О, как мне это не нравится! Почему он мне сразу не поверил? Совершенно на него не похоже!

Она сложила руки на груди и наморщила лоб сильнее, чем обычно.

А я в этот момент не знала, что сказать.

Удивительно, но единственной персоной, заставившей дядю Феликса забыть о его хороших манерах, оказалась мисс Алстон. Они встретились в коридоре, когда гувернантка явилась, чтобы забрать нас на послеполуденные занятия: увидев его, она стала в один миг неуклюжей, словно окаменела, и ее неловкость будто передалась и ему, так что они пожали руки точно роботы.

Дядя Феликс покосился сквозь монокль, а мисс Алстон выпятила подбородок.

– Дядя Дейзи, я полагаю, – сказала она холодно. – Очень приятно. Прошу простить. Пойдемте, девочки…

И она зашагала в сторону музыкальной комнаты, ну а нам только и оставалось, что тащиться следом. Я глянула назад и обнаружила, что дядя Феликс застыл на месте, глядя в никуда, приподняв брови.

Он выглядел позабавленным, хотя я не видела и не слышала шутки.

Интересно, вправду ли мисс Алстон обладала иммунитетом к его мужскому обаянию? Если так, то она казалась еще более необычной персоной, чем ранее.

И почему он не был с ней столь же вежлив, как с остальными?

У меня возникло чувство, что они друг другу не понравились… но почему?

Еще одна тайна вдобавок ко всем прочим, и так обещавшим крайне таинственный уик-энд.

Этим вечером Дейзи, Китти, Бини и я одевались для обеда в детской на третьем этаже.

Здесь обычно спит Дейзи, и здесь обитали мы на протяжении нашего визита. Смотрелось чудно – надевать лучшие сверкающие платья в старой обшарпанной комнате: обои с узором кое-где отслаиваются целыми полосами, коврики обтрепаны, а каркасы кроватей поцарапаны и покрыты вмятинами, словно их долго лупили молотками.

Свечи горели в канделябрах, их мягкий свет гулял по лицам и рукам, заставлял платья выглядеть выцветшими и бледными.

Дейзи сегодня нарядилась в розовый шелк, и я ощущала, что остальные немного завидуют, особенно я, даже несмотря на то, что в розовом я выгляжу больной и желтолицей, словно гоблинское дитя.

– Твоя тетя очень странная, а вот твой дядя мне понравился, – сообщила Китти, расчесывая густые каштановые волосы. – Он жутко симпатичный.

Я поймала взгляд Дейзи, и мы улыбнулись друг другу: Китти почти про каждого молодого мужчину думает, что он «жутко симпатичный».

– Он в самом деле шпион? – спросила Бини. – Я знаю, все так говорят, но…

Дейзи изобразила очень таинственную гримасу.

– Я не могу тебе ничего сообщить! – воскликнула она. – Если он вправду шпион… то я открою государственный секрет, и меня придется расстрелять!

– О! – Бини прижала руки ко рту. – Я не хочу, чтобы тебя расстреляли! Извини!

– Не беспокойся, – сказала Дейзи великодушно. – Я сделаю вид, что ничего не было.

Я увидела, как Китти закатила глаза.

– Не знаю, кого бы я предпочла, твоего дядю или друга твоей матери, – сказала она. – Они оба великолепны.

– Мистер Кёртис вовсе не великолепен, – отрезала Дейзи.

– Именно, – поддержала ее Бини, безуспешно пытавшаяся завязать ленточку на талии. – Он вовсе не хороший человек. При его виде я ощущаю… нечто извивающееся… будто смотрю на уродливого паука. И он сегодня врезался в меня и заорал так грубо: «Смотри, куда идешь!»

Я была шокирована: Бини так мала и мила и ее большие карие глаза столь широко распахнуты, что невозможно вообразить человека, способного на жестокость по отношению к ней.

– О, иди сюда, Бинс, я все сделаю, – Китти подтащила Бини к одному из канделябров и попыталась совладать с упорно отваливавшимся бантом на ее талии. – Уверена, это было недоразумение.

– А я уверена, что нет, – сказала мне Дейзи негромко, когда мы загромыхали вниз по ступенькам дорогими лакированными туфлями. – Я спускалась по лестнице для слуг и серьезно удивила мистера Кёртиса, который думал, что он один на лестничной площадке второго этажа. Он как раз обнюхивал сине-белый горшок, что стоит на полке рядом с комнатой тетушки Саскьи. Я почти услышала, как циферки щелкают у него в голове, как он подсчитывает цену, и затем – он не видел, что я стою позади – он сказал что-то для себя, и прозвучало это как «Мин». Хэзел, мне это не нравится, я никогда о нем раньше не слышала, и сейчас мамочка так и вьется вокруг него и позволяет ему совать свой нос всюду, не рассказывая ничего папочке. Откуда мы знаем, с какими замыслами он явился сюда?

– А не можешь ты еще раз поговорить с дядей Феликсом? – спросила я. – Вдруг он… сможет помочь?

– Нет, если он продолжит вести себя так же, как ведет сейчас, – ответила Дейзи. – Не знаю, какая муха его укусила. Он обычно всегда слушает меня, в отличие от прочих взрослых… но не в этот раз.

Я ощутила прилив острого любопытства по поводу дяди Феликса.

– Мы должны наблюдать за мистером Кёртисом на этих выходных, – продолжила Дейзи. – Это может оказаться ерундой, как и сказал дядя Феликс, но если он ошибается… Тогда я бы не хотела открыть правду слишком поздно. Мистер Кёртис ничего не сумеет натворить, если мы будем присматривать за ним… Согласна?

– Да, – ответила я. – Скажем Китти и Бини?

– Нет! – воскликнула Дейзи. – Они все испортят. Только детективное агентство.

– Только детективное агентство, – повторила я, внутри пылая от радости.

«Готовит ли мистер Кёртис что-то?» – думала я, входя в столовую.

Уверенности у меня не было, но мы с Дейзи вновь от лица детективного агентства взялись за совершенно секретное дело, и мы скоро все выясним.

На обеденном столе тоже стоял канделябр, белели рубашки на груди мужчин, и виднелись горы еды на серебряных блюдах. Чапман обслуживал нас, его руки в коричневых пятнах слегка подрагивали, так что картофель и овощи у меня на тарелке оказались залиты соусом.

Я не обратила на это внимания, хотя леди Гастингс издала раздраженное восклицание, когда несколько капель попали на ее любимое платье ярко-зеленого цвета.

Дядя Феликс был очень весел, то и дело разыгрывал вызывавшие громогласный смех шутки над Берти и Стивеном. Стивен поначалу так нервничал, что едва мог держать вилку, но понемногу расслабился, выпрямил спину и даже начал улыбаться сам.

Я как раз с одобрением наблюдала за ним, когда дядя Феликс неожиданно глянул в мою сторону; его глаза синие и острые, точно такие же, как у Дейзи, когда она пристально рассматривает кого-то. Я покраснела и уставилась вниз, на салфетку, закрывавшую колени, а когда осмелилась поднять взгляд, он уже смотрел на Дейзи, словно никогда и не обращал на меня внимания.

Дейзи сохраняла лицо строгим и чопорным, пока леди Гастингс не повернулась в сторону мистера Кёртиса. Тут уж она не удержалась и скорчила рожицу дяде Феликсу, и я решила, что они вполне стоят друг друга – один ничуть не менее скрытный, чем другой.

Тетушка Саскья вела себя совершенно иначе.

Она ерзала в кресле, ее шарфы парили в воздухе, когда она заглатывала вино фужерами… и роняла серебряные ложечки и солонки в украшенный бусинами ридикюль, когда думала, что никто не заметит. Я никогда не видела человека, занимавшегося воровством столь откровенно, и раздумывала, не нужно ли сказать что-то по этому поводу.

Затем я обнаружила, что лорд Гастингс смотрит на тетушку Саскью и вздыхает, и решила, что он все знает, но что семья есть семья и всякие мелочи в счет не идут…