Дверь была открыта.

Эви раздумывала не больше пары секунд: толкнула ее бедром, выхватила в коридоре спрятанную за обувной полкой биту и кинулась в гостиную, на ходу соображая, что несется совершенно не туда, и в случае реальной угрозы надо бы бежать в кухню к телефону и вызывать полицию, а не самой кидаться на баррикады.

— Дастин! — закричала Эви еще до того, как оказалась в гостиной.

И выскочила с битой над головой прямо к Стиву. Тот стоял у книжной полки с кружкой в одной руке и бутербродом в другой, повернулся к застывшей Эвелин и удивленно покашлял.

— Эвс? Ты чего это?

Мозг соображал с запозданием, поэтому Эви спросила, не опуская биты:

— Где Дастин?

Стив медленно откусил бутерброд и только потом, прожевав, так же медленно ответил — очевидно полагая, что вести себя с вооруженной девушкой стоит, как с сумасшедшими:

— В туалете. Писает.

Бита упала Эвелин под ноги с глухим стуком. Она снова рассердилась — из-за собственной нервозности, из-за Стива, стоящего перед ней с таким видом, будто она вломилась в его дом и потревожила его спокойствие, и на Дастина — за то, что тот не закрыл двери.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Эви на выдохе. Она пошла в коридор снимать обувь и не увидела, как Стив нахмурился и даже обиделся.

— Пришел смотреть фильм. Меня Дастин позвал.

— Ко мне домой?

Эви вернулась в гостиную, и Стив тут же поймал ее за руку.

— Ты что, бегала?

Отвечать Эвелин не стала. Стив догадался бы, что она снова злилась — потому что только в таких случаях наворачивала круги вокруг собственного дома в половину десятого вечера.

— По-моему, Дастин меня позвал не фильм смотреть, — сказал Стив, когда не получил от Эви никакой реакции. Она фыркнула, вывернула руку из его хватки и села на диван. Харрингтон опустился рядом. — Только не говори мне, что я опять что-то натворил? Что бы там ни было, я обещаю никогда больше так не делать.

— Ой, не будь глупым! — воскликнула Паркер. Взглянула на него снизу вверх, поджала губы. Стив терпеливо ждал, и Эви не выдержала первой. — Хорошо, я на себя злилась. И на тебя. Но на себя больше.

Стив впервые смутился.

— Я не понял, — откровенно признался он. Ну, конечно же.

— Ох, это не из-за тебя, ясно? Я просто… — Эви запнулась. Говорить вслух о таком казалось совершенно идиотским поступком: нелогичным, абсолютно бессмысленным и слишком уж девчачьим. Эвелин прокрутила в голове фразу, которую собиралась произнести, и покачала головой. Глупости какие-то.

— Иви?

Паркер вздохнула. Какая же она идиотка-то, Боже.

— Дастин сказал, что Нэнси и Джонатан расстались, что Нэнси собирается учиться в Индианаполисе, и что ты, может, захочешь уехать с ней, — выпалила она на одном дыхании. Стив медленно вскинул брови, так что Паркер покраснела до кончиков ушей, и попыталась объяснить: — Это очень тупая мысль, да-да. Но я ничего не могу с ней поделать, она сидит у меня в голове, и я знаю, что не могу пойти с ней к кому-то и сказать, что я зла на… на кого? На Джонатана? На Нэнси? На тебя?

Она замолчала и зажмурилась даже, чтобы не видеть осуждения на лице Стива. Но тот почему-то улыбался.

— Извини. Дело не в тебе. Может, меня довела Джорджи со своими язвительными комментариями или Хоксеттер… Ай!

Стив наклонился и пребольно треснул Эви по лбу, так что она откинулась на спинку дивана, прижимая руки к лицу.

— Что за!..

— Ты совсем дурочка? — спросил Харрингтон, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос. Эви вскинула к нему разъяренный взгляд. — Ой-ой, страшно, Паркер! Прекрати, а? Никуда я не собираюсь уезжать.

Эви потерла лоб, надулась и ткнула Харрингтона в бок. Тот охнул.

— Серьезно, прекрати! Я в Хокинсе останусь, с тобой, Хоппер сказал, что я смогу выйти к нему на стажировку в июне, так что…

— Что? — Эви выпрямилась, дернув Стива за плечо. Харрингтон улыбался так широко, что сомнений не оставалось. — Тебя приняли? Ты будешь работать в полиции?

Стив кивнул, и Эви, вскрикнув, кинулась ему на шею. Обида стерлась, Эвелин жмурилась от радости и трясла парня за плечи, так что он хрипло смеялся, обнимал ее в ответ, крепко-крепко, и в какой-то момент усадил к себе на колени и поцеловал куда-то в кончик уха.

— Я так рада, так рада за тебя! — почти кричала Эви. — Я была уверена, что ты сдашь этот тест!

Она не заметила, что Стив в какой-то момент перестал смеяться, прижал руки к ее спине и замер в неудобной для себя позе. Эви так тесно прижималась к нему, что почувствовала всем телом это прежде, чем услышала: звук родился в груди Харрингтона за секунду до выдоха.

— Я тебя люблю, — прозаично сказал он ей прямо в ухо.

Эви распахнула глаза, помедлила и отклонилась, чтобы взглянуть Стиву в лицо. Он выглядел смущенным, скулы и уши покраснели.

— П-правда? — икнула Эвелин. Харрингтон посмотрел на нее и кивнул.

— Правда. Люблю. Правда.

Кажется, она тоже покраснела. Опустила глаза, выискивая в узоре на футболке Стива что-то интересное, и Харрингтон осторожно прикоснулся к ее щеке.

— Эй. Иви.

— Не Нэнси? — неосторожно переспросила Эвелин, и Стив охнул.

— Нет. Забудь о Нэнси. Я тебя люблю, идиотка.

Эви улыбнулась, когда Стив притянул ее к себе, чтобы поцеловать. И тогда на сцене появился Дастин.

— О, эм… Ребята, я тут, как бы, ну…

Они отпрянули друг от друга так быстро, как смогли, Эви, не удержавшись, скатилась с дивана на пол, красная с головы до ног. Стив нервно хохотнул, ругнулся вполголоса и вскинул голову к мальчишке.

— А тебе не пора домой, сопляк?

Дастин ухмылялся и наверняка уже предвкушал завтрашнее утро, когда сможет рассказать своим друзьям удивительно интимную сцену, которую он застал сейчас. Эви мысленно обругала его всеми возможными выражениями.

— Разве так нужно благодарить своего друга Дастина? — счастливо переспросил мальчишка.

— Ну все, — Стив поднялся с дивана, подал руку все еще сидящей на полу Эви и только потом пошел к Дастину, чтобы схватить его за шиворот и потащить к дверям.

— Время позднее, мелкотне вроде тебя пора на боковую! Пожелай Эвс спокойной ночи и вали домой!

— Ну, — замер в дверях Дастин, — у вас-то ночь, судя по всему, спокойной не будет.

И сбежал, улюлюкая, до того, как Харрингтон даст ему подзатыльник. Вместо того, чтобы злиться на мальчишку или жутко смутиться Эви вдруг рассмеялась. Нервное. Она закрыла покрасневшее лицо руками, простонала в ладони и опустила их только тогда, когда Стив вернулся и сел рядом с ней на диван.

— Спасибо ему за приглашение, — выдавил Харрингтон, — ушлепок.

Эви не знала, серьезно он злится на Дастина за его комментарий или же просто ругает его по привычке. Между ними повисла неловкая пауза: Стив подбирал слова, чтобы как-то оправдаться, Эви искала в себе смелости для признания.

— Слушай, Эвс, я… — Харрингтон осторожно взял Эви за руку и притянул к себе, провел большим пальцем по ее костяшкам. Положил к себе на колено, стиснул своей рукой. — Ты не против, если я…

У него были очень горячие руки. И то, как дрожит его нога, Эвелин чувствовала сквозь ткань джинсов. Они были совсем одни в доме Паркер, одни в полутемной гостиной без света, и казалось совершенно странным, что Эви еще не сидела на коленях у Стива.

Она разглядывала его сосредоточенное лицо ровно пять секунд, прежде чем выдохнуть:

— Я тебя люблю.

Стив повернулся к ней всем телом.

— Повтори-ка, — выдохнул он, горячее дыхание пощекотало Эвелин щеку.

— Люблю, — послушалась Эви. Потом подумала еще немного и добавила, жутко краснея: — И моих родителей не будет дома все выходные. И я хочу, чтобы ты остался у меня сегодня…

Она не смотрела на Стива, боясь, что потеряет жалкие крохи смелости, и его молчание показалось Эви дурным знаком.

— Уверена? — наконец, спросил он, чем вызвал в ней новую волну такого смущения, что впору было отказываться от всех своих слов. Вместо ответа Эвелин кивнула.