Сердце Тони билось о ее грудную клетку, и в висках застучало, когда в ее голове вспыхнула ясная картинка, когда именно ее ноутбук был без ее присмотра. Когда она повела Бёрди в туалет, чтобы вымыть ее кровоточащий нос во время презентации, ее ноутбук был открыт и работал в конференц–зале, где была ее мать и Сьюзен. Тони даже поощрила этих женщин посмотреть свои файлы, пока она занималась Бёрди. По истечение этих нескольких минут Сьюзен неожиданно исчезла, а ее мать решила, что Тони вполне в состоянии завершить работу над книгой.

 – Черт возьми!

 А Тони–то подумала, что изменение их мнения было связано с ее блестящей презентацией.

– Эта подлая, лживая, двуличная, чертова сучка!– Тони рвала и метала, надеясь, что все эти оскорбления настигнут своего адресата – Сьюзен, – но нутром чувствуя, что стерва работала не одна.

 Тони снова просмотрела статьи, на этот раз уделяла больше внимания фотографиям. Возможно, она не могла подать на них в суд за печать конфиденциальной информации, но она могла бы подать иск на публикацию ее фотографий. Она узнала несколько, которые сама делала, но большинство из них были не ее. Фотография свадебной вечеринки Стива привлекла ее внимание. Тони улыбнулась, как молодо и привлекательно он выглядел в смокинге. На фотографии ему было не больше двадцати. Она была слегка удивлена, увидев ЗакаМерсера его шафером. Как долго Стив знает этого парня? Он женился уже после того, как образовался «Исходный предел». Жена Стива выглядела потрясающе и невероятно счастливой. А вот подружка невесты– злобной и до боли знакомой.

– Сьюзен? – прошептала Тони.

 Женщина на снимке была на пятнадцать лет моложе и на пятьдесят фунтов тяжелее, но ее надменный взгляд нельзя было перепутать ни с чем.

– Какого черта?

 Сьюзен должна быть каким–то образом замешана в этом, но действительно ли она действовала одна или мама была в сговоре с ней? Тони молилась, чтобы Сьюзен украла ее файлы, когда мама вышла из конференц–зала, чтобы ответить на звонок или что–то еще. Разумеется, ее мать не предала бы доверие своей дочери и намеренно не погубила бы всю ее карьеру. Кто же это сделал?

 Гравий захрустел на подъездной дорожке, когда фары осветили дом. Тони надела свои очки и в гневе смяла газету в кулаке. Сейчас она во всем разберется.

Мама как раз заходила на кухню, когда Тони вошла в комнату.

Мама устало улыбнулась и протянула Тони телефон:

– Вот. Успокойся. Ш–ш!

 Тони была так рассержена, что не могла подобрать слов. Она стояла, колеблясь секунду, прежде чем выхватить свой телефон из рук мамы.

– Что это за цветы?–спросила мама, направляясь к холодильнику.

– Как ты могла? – прохрипела Тони.

–О чём ты говоришь? –Мама вопросительно посмотрела на Тони.

– По крайней мере, скажи мне, что это была идея Сьюзен. – Тони знала, что это не имеет никакого смысла, но она не могла справиться со всем негативом, обрушившимся на нее.

– О чем ты говоришь, Антония?

– Об этом! – Тони швырнула бульварную газету в направлении матери. – Ты украла информацию с моего компьютера и продала ее.

–Вообще–то информация принадлежит твоему работодателю, так как ты писатель, работающий по найму.

 Мама была так спокойна в отношении своего предательства, что Тони задохнулась от полного непонимания.

– Значит, это действительноты украла у меня информацию? – Голос Тони надрывался от ярости. – Ты продала эти ужасные истории о моих друзьях бульварной прессе? –Пожалуйста, пусть это окажется кошмаром, и я проснусь в объятиях Логана в целости и сохранности.

– Друзьях? О, прошу тебя, Тони. Ты и правда веришь, что этим людям есть до тебя дело? Как быстро они возложили на тебя вину и вышвырнули из своей жизни? И дня не прошло, как газета вышла в свет, а они уже попросили тебя с вещами на выход.

– Они мои друзья, – сказала Тони. – Ты причинила им боль. И мне. Оно того стоило?

 Мама пожала плечами:

– На самом деле, нет. Газета и близко не заплатила нам столько, сколько мы ожидали. Мои счета все еще в критическом состоянии. Сьюзен сильно преувеличила сумму, которую могли принести эти истории. Черт, да только одна из бульварных газетенок, с которыми она связалась, заинтересовался ими. Менеджер «Исходного предела» определенно заключил сделку с дьяволом. – Мама повернулась к холодильнику.

 Тони сжала руки в кулаки, чтобы не задушить женщину, которая подарила ей жизнь.

– Ты такая... Ты такая…– Не существовало такого слова, чтобы описать, что она чувствовала к своей матери в данный момент. – Такая…

– Какая? –Мамин голос не выражал никаких эмоций. Был холодным.– Если собираешься оскорбить меня, используй для этого слова, Антония.

–Думаешь только о своих проблемах. Самовлюблённая. Эгоцентричная. – Не достаточно жестко. – Ты страдаешь нарциссизмом, вот какая ты! Ты думаешь хоть о ком–то, кроме себя самой?

Мама поставила контейнер с оставшимися спагетти на стол:

– Думала однажды. Я заботилась кое о ком и отдавала ему всю себя. Но твой отец забрал с собой мое сердце, когда умер у меня на руках. Оно болело так сильно, что мне оно больше не нужно. Он может оставить его себе.

 Она провела ладонью по щеке, вытирая слезы, Тони никогда не видела ее плачущей. Даже на похоронах отца.

– На этой планете остались две очень большие частички его, мама. Это Бёрди и я. Неужели тебе так трудно это понять?

– Я не могу позволить себе любить так сильно, – прошептала она. – Потеря была слишком велика.

 – И поэтому ты отталкиваешь Бёрди? Ты боишься ее потерять?

 Мама повернулась спиной к Тони, пряча свои мысли. Свои чувства. Но ее побелевшие костяшки пальцев на краю стола подсказывали Тони, что она слушает.

– Она – благословение, мама. Она не идеальна. Никто из нас не идеален. Но она любящее, милое создание. Подарок от папы. Она заслуживает того, чтобы ее любили.

– Я это знаю. Конечно, я это знаю. Но ты хоть можешь себе представить каково это, когда тебе говорят– еще до ее рождения, пока она все еще в безопасности внутри тебя– что ты переживешь своего ребенка? Говорят, еще до того, как она делает свой первый вдох, что твоя девочка умрет молодой? Спрашивают, не хочешь ли ты сделать аборт, чтобы не жить с ее ограниченными возможностями? – Мама громко высморкалась и потянулась за кухонным полотенцем, чтобы вытереть лицо. – Я знаю. Я очень хорошо знаю, что это такое, Антония.

– Ты не можешь зацикливаться на том, что потеряешь ее. Она сейчас здесь. Она твоя. Люби ее, пока она у тебя есть.

– Я этого хочу. Но как мне найти на это время? Поддержание Николс Паблишинг на плаву отнимает все мое время.

– И твою порядочность, – сказала Тони. Она не забыла о предательстве своей матери или о том, как она хотела уничтожить авторитет Тони – ее шанс сделать карьеру, о которой она мечтала, – за пару баксов. И все же ее всепрощающая натура не позволила бы ей долго сердиться на кого–то, кого она любила. Сьюзен, с другой стороны… Эта сучка должна исчезнуть.

– Я прошу прощения за то, что предала твое доверие, – сказала мама, хватаясь за столешницу. – Я знала, что ты ни за что не предоставишь нам никакой грязи на этих своих рок–звезд.

Ее рок–звезд?

– Я подумала, тебе будет легче, если мы пойдем в обход тебя.

Тони фыркнула:

– Так значит, ты украла информацию из моего ноутбука для моего же блага? Да ладно, мам, ты правда думаешь, что я настолько глупая?

– Да, для твоего блага. Зачем, по–твоему, я так много работаю? Зачем, по–твоему, я готова сделать что угодно, чтобы поддерживать эту компанию на плаву?

 Потому что не можешь без нее жить? Почему же еще?

– Ради тебя, Тони. Я построила эту компанию для тебя.

– Но мне она не нужна.

 Мама попятилась.

– Это меня убивает, когда я слышу, как ты говоришь это. Конечно, она нужна тебе. Она должна быть тебе нужна.

– Честно говоря нет, мама. Я бы предпочла проводить время с тобой. Я бы предпочла, чтобы Бёрди знала свою маму, а не предоставляла мне все прелести этого нелегкого труда. Знаешь, я на этом собаку съела.