– Говорить с вами – истинное удовольствие, – ответила Ирэн. – Я – Ирэн, а это Кай. Мы пришли по поводу книги братьев Гримм, 1812 года. – Заметив, что Кай нахмурился, она вспомнила, каким странным казался ей Язык до инициации. Необученные слушатели воспринимали его как родной, но с каким-то странным акцентом. Библиотекари, конечно, слышали его так, как нужно, поэтому Язык и стал идеальным средством, чтобы проверить, с кем имеешь дело, и для того, чтобы составлять пароли и отзывы. Вот как сейчас, например.

Доминик Обри кивнул.

– Я пригласил бы вас сесть, но здесь всего одно кресло.

Он нервно покрутил очки в руках, вновь водрузил их на переносицу, отряхнул рукав. Его одежда напоминала некий усредненный вариант викторианского наряда – обычная белая рубашка с высоким воротничком, черный сюртук, жилет и брюки. Прямые длинные волосы были собраны в хвост.

– Ситуация несколько изменилась с тех пор, как я отправил последний отчет.

Ирэн постаралась скрыть раздражение.

– Понимаю. В конце концов, этот мир заражен хаосом. Может быть, расскажете нам все с самого начала?

Она посмотрела на Кая, тот кивнул, подтверждая, что она тут главная.

– Хорошо. – Доминик сел в кресло, сложил руки на груди и подался вперед. – Начнем с того, что я узнал о первом издании Гриммов после смерти Эдварда Бонома, когда книга появилась на рынке. Боном был местным домовладельцем и библиофилом. Владел трущобами, сдавал там жилье, получал отличный доход, и коллекционировал книги. К несчастью, он был ужасным скрягой. Никого не приглашал к себе, никому не показывал книги, держал их взаперти и в одиночку наслаждался тем, что они у него есть. Встречали таких людей?

– Знала нескольких, – ответила Ирэн. – Обстоятельства его смерти не были подозрительными?

Доминик пожал плечами:

– Он упал с лестницы и сломал шею. Утром его нашла домоправительница. Ему перевалило за девяносто, он покупал на рынке самые дешевые свечи, ковер на лестнице был протерт до дыр. Немало людей пострадало из-за его скупости, однако ни у кого не было достаточно причин, чтобы убивать его. Полиция решила, что это несчастный случай, и прекратила расследование.

Ирэн кивнула.

– Так, а книга?

– Появилась на аукционе после смерти Бонома, вместе с несколькими другими экземплярами из его коллекции. Деньги должны были пойти на учреждение в Оксфорде его именной стипендии. Типичный посмертный снобизм. – Обри вздохнул. – Так или иначе, новость о книге быстро разошлась, и она тут же подорожала. Рукопись приобрел лорд Уиндем. Он… гм-м… был скорее собирателем дорогих безделушек, чем настоящим библиофилом, однако цена на книгу и всеобщий интерес к ней сделали ее предметом, который он решил заполучить для своего собрания. И заполучил.

– Вы сказали: он был, – проговорила Ирэн, чувствуя, что мрак сгущается.

– Да, именно так. Пару дней назад кто-то воткнул ему в грудь осиновый кол.

– Осиновый кол?

– Он был вампиром, и убийцы, знаете ли, воспользовались традиционными методами. Забили кол в сердце, отрубили голову, запихали в рот головку чеснока… Впрочем, насаживать его голову на ограду у парадной двери, где ее увидели все собравшиеся гости, пожалуй, было уже чересчур.

– И книга пропала именно в этот момент, так?

– Совершенно верно! – подтвердил Доминик. – А как вы догадались?

Кай спросил:

– Простите, вампиров здесь считают нормальными членами общества?

– М-м, ну… – Доминик поднял указательный палец. – В том, чтобы быть вампиром или оборотнем, нет ничего незаконного. А вот нападать и убивать кого-нибудь ради удовлетворения потребностей вампира или оборотня… Однако большие деньги всегда помогают обойти правила. А у лорда Уиндема было много денег.

Ирэн кивнула.

– Итак, его убили во время приема в его собственном доме, и в это же самое время кто-то украл книгу?

– Появились новые подробности. – Доминик снова поднял палец. – В тот вечер видели, как из его дома бежала Женщина-Кошка, печально известная воровка. И хотя до сих пор за ней не числилось убийств, то, что она оказалась в особняке Уиндема в этот самый момент, кажется далеко не случайным совпадением.

Ирэн переспросила:

– Она бежала из его дома, так вы сказали?

– Очень необычным образом. С крыши дома перебралась на лестницу, которую ей спустили с пролетавшего мимо цеппелина.

– Как вы сказали? Цеппелина?!

– Да, цеппелины – одна из реалий этого мира. Цеппелины, лучи смерти (которые к счастью пока не работают тут в полную силу) и прочие орудия для уничтожения человечества. Кроме того, жители этой реальности освоили биомутацию, часовые механизмы, и используют электричество в лечебных целях…

Ирэн посмотрела на Кая. На его лице отразились жгучий интерес и восхищение.

– Я уже говорила, что терпеть не могу миры, зараженные хаосом, – проговорила она. – Теперь ты понимаешь почему.

– Но цеппелины – чистые аппараты, – возразил Кай. – В моем прежнем мире мы не могли позволить их себе из-за загрязнения, однако мне кажется, что они были бы великолепны. Высоко в небе, подгоняемые ветром, скользящие над миром, над раскинувшимися внизу сушей и морем…

– Зато падать высоко, – добавила Ирэн.

Кай молча посмотрел на нее.

– Прошу прощения, – повернулась она к Доминику. – Продолжайте. Расскажите об этой Женщине-Кошке.

– Ее зовут Бельфегора, – продолжил Доминик. – Это высокая, очень высокая женщина. Носит черный кожаный костюм с золотой маской.

– Как именно он выглядит?

– Свидетели обычно слишком заняты другими событиями, чтобы разглядывать этот костюм.

Ирэн вздохнула:

– Итак, нам придется иметь дело с гламурной грабительницей, разгуливающей в кожаном костюме черной кошки, и в свободное время расправляющейся с вампирами?

– Я поймаю ее! – воскликнул Кай.

Ирэн подняла бровь:

– А если я скажу, что не хочу, чтобы ты ловил ее?

– В самом деле?

– Контакты с гламурными воровками, а тем более с женщинами-кошками, добром не кончаются.

– Тебе приходилось встречаться с такими?

– Однажды, – проговорила Ирэн, надеясь, что не покраснеет.

– О, так вы и есть та самая Ирэн, – удивился Доминик. – Помню, Коппелия рассказывала мне о том случае. Но тогда, если я правильно помню, прямо посреди приема произошло…

Ирэн подняла руку.

– Давайте вернемся к нашему делу?

– Приятно видеть, что вы с таким энтузиазмом беретесь за него, – откликнулся Доминик. – Обычный младший Библиотекарь уже нырнул бы обратно в точку перехода, чтобы отказаться от задания. Но только не вы. Нет-нет, я вижу, вы полны решимости и рветесь в бой.

Он улыбнулся.

Ирэн глубоко вздохнула и ответила:

– Я вижу в этом вызов.

И черт меня побери, если я позволю Брадаманте отобрать у меня это дело.

Кай снова поднял руку:

– Можно вопрос?

– Слушаю вас, – отозвался Доминик.

– Нет ли у вас подборки материалов об этом мире, которую мы могли бы прочитать?

Доминик кивнул:

– У меня есть заметки о текущем положении дел, истории и географии этого мира. А также несколько свободных мужских и женских личностей для Библиотекарей, гостящих в этом мире. Я предоставлю вам их, а также выдам деньги на расходы. Мне очень интересно, что вы думаете об этом деле.

– Честно говоря, – сказала Ирэн, – оно кажется мне жутковатым.

– Честно говоря, – согласился Доминик, – так оно и есть.

Ирэн вздохнула:

– Итак, лорд Уиндем мертв, и с ним не поговоришь. Книгу предположительно украла Бельфегора, и… полагаю, это еще не все?

– Да, но осталось уже немного, – извиняющимся голосом произнес Доминик. – Все это случилось несколько дней назад, так что шум в газетах еще не стих. Так что предлагаю вам в качестве прикрытия…

– Хорошая мысль, – согласилась Ирэн. – А как здесь относятся к женщинам?

– В целом женщинам доступны все профессии, за исключением службы в армии. Женщины бывают даже инженерами, так что женщина-репортер не вызовет удивления, хотя нередко их вклад в журналистику ограничивается добычей материалов для светской хроники, и рубрик, посвященных скандалам.