Тишину нарушил эор:

– Это будут тяжелые четыре года.

После чего вздохнул так горестно, что мне его даже жаль стало, оставил мои конечности в покое, поднялся, улыбнулся и протянул мне длинную узкую белоснежную коробочку, перевитую серебристой лентой.

– Что это? – Нахмурилась, настороженно забирая подношение.

Тяжеловатое. Любопытство так и подмывало открыть ее прямо сейчас.

– Малая часть моих извинений, – криво усмехнулся эор, печально на меня посмотрел и молча вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Он ушел, а я осталась. Ноги еще чуть покалывало от недавних ласк, а меня распирало удивление и обуревало желание оградить себя от эора Аяра… На всякий случай.

Посмотрев пару секунд на закрывшуюся дверь, я осторожно развязала бантик, положила ленту рядом с собой на постель и с легкой опаской открыла крышку.

На белой мягкой подушечке лежал изящный тонкий браслет. Черное золото благородно поблескивало в лучах льющегося в открытое окно солнца, а усыпающие его поверхность мелкие белые камни загадочно мерцали.

Красота завораживала. Она казалась мне таинственной и недостижимой. Чтобы убедиться в том, что мне не кажется, осторожно провела по холодному металлу кончиками пальцев.

И тут же увидела сконцентрированную в нем черноту. Она не была опасной, потому что я точно знала, откуда она здесь взялась, – это была та самая чернота, что проникала ко мне от Аяра и неизменно успокаивала.

Прикусив губу от желания подтвердить догадку, я подхватила украшение, надела его на руку и застегнула простой, но крепкий замочек.

Дышать стало легче – это было первое, что я почувствовала. Так и есть, то самое заклинание успокоения.

С улыбкой на губах поднялась с постели и утонула босыми ногами в высоком ворсе ковра. И тут до меня дошло, что я оказалась в другой спальне, не в той, в которой засыпала вчера. Эта комната была больше и светлее, и в ней всего две двери. Через одну из них вышел эор, я же открыла вторую.

И угадала, оказавшись в… нужно полагать, ванной. Середину комнаты занимала глубокая каменная чаша, наполненная прозрачной голубоватой водой. На широком краю в ряд лежали разноцветные камни – большие, размером с кулак, и маленькие, где-то с ноготь. Красные, золотые, черные, один даже сине-зеленый. А еще они пахли. Чем – сказать сложно, но ароматы у всех были разные.

Скинув с себя чужую майку и оставив ее на полочке у двери, осторожно отстегнула браслет и положила сверху, а уже после этих манипуляций голышом забралась в каменную чашу. Она оказалась глубокой, мне почти по середину груди. Насладившись довольно горячей водой и отмокнув, путем нехитрых манипуляций выяснила, что камни – это мыло! Или не мыло, не знаю. Но они пенились и вкусно пахли, так что я решила называть их привычно.

Когда неиспробованных камушков не осталось, я решила, что водных процедур с меня пока хватит.

И без того мокрый пол покрылся лужицами, пока я прыгала по ванной в поисках полотенца. Нашла. Вот кто такую важную вещь будет прятать на нижнюю полку стоящего в углу неприметного шкафа?! В общем, полотенец ушло три: одно на волосы, одно я обмотала вокруг себя, а третьим вытерла пол.

Обычный, казалось бы, процесс чистки зубов тоже показался весьма занимательным. Началось с того, что на одной из многочисленных полочек я нашла непрозрачный сверток. Я бы в него и не заглянула, если бы внимание не привлекло одно-единственное слово, крупными ровными буквами выведенное на верхней стороне бумаги: «Снежинка».

Заинтересовавшись, я взяла сверток в руку, взвесила, убедила себя в том, что убивать меня вроде пока не собираются, и только после этого заглянула внутрь.

Там была зубная щетка. Такая совсем обычная, правда, не с привычной пластиковой ручкой, а полированной деревянной. А еще были гранулы, которые, как я догадалась, использовались вместо зубной пасты, что подтверждал и исходящий от них приятный смолисто-хвойный аромат.

Покончив с утренними процедурами, кутаясь в полотенце и на ходу застегивая красивый успокаивающий браслет, вышла обратно в спальню и замерла на пороге. Мало того, что постель была заправлена, так меня еще и ждали!

– Темного утра, айрина, – в один голос поздоровались Ра, Ма и Фа – странно поздоровались, на каком-то ломаном грубом языке, но я поняла каждое слово! – и разом протянули ко мне руки.

С волосами они возились долго, старательно расчесывая их, доводя фактически до блеска, потом заплели у висков две тонкие косички, оставив основную массу спадать по спине.

Сегодняшний наряд отличался от вчерашнего. Первым делом, не обращая внимания на мое смущение и нежелание раздеваться перед посторонними, на меня натянули белье. Обычное такое, белое, без кружев и оборочек. Следом – платье, тонкое, но плотное, тоже белое, длиной до самого пола. Поверх ткани красовалась узорчатая сетка, сверху еще одна, вся в камнях. Заключительным аккордом шел уже знакомый мне черный плащ.

Только водрузив на меня все одеяния, святая троица низко поклонилась и ушла, пожелав темного дня.

И вот странность: они спокойно вышли через дверь, а стоило мне самой подойти к той же створке, как пространство вокруг меня фактически взорвалось!

Воздух засиял и заискрился, над головой что-то протяжно завыло, застонало, заорало! Все вокруг мгновенно вспыхнуло яркими сине-зелено-черными искрами, а чувство внутри меня, до этого в принципе не существовавшее, вдруг зашипело о том, что вокруг меня собралось множество ищеек.

Я благоразумно замерла на месте. И не прогадала – всего через пару секунд в комнату уверенно шагнул собранный и грозный Аяр.

Ему хватило доли мгновения, чтобы оценить обстановку. Воющая сирена тут же стихла, разноцветные искры пропали, а невидимые ищейки начали исчезать, проходя прямо сквозь стены…

– Испугалась? – ласково поинтересовался эор, шагнув ко мне.

– А они постоянно так приходить будут? – нервно спросила, вглядываясь в одну из стен, через которую как раз просачивались сразу три пульсирующие сущности.

До этого успокаивающе улыбавшийся мне Аяр вдруг закаменел. Тени у стен замерли и передумали исчезать, а их… Не знаю, кем им приходился эор, но он резким движением распрямил и без того прямую спину, расправил плечи, став еще выше и больше маленькой меня, наградил меня тяжелым взглядом и напряженно спросил:

– Ты видишь ищеек?

И так мне это не понравилось…

– Не вижу, – призналась честно, – просто чувствую. Мне кажется, они пульсируют. Довольно странное ощущение. Я вроде бы ничего не вижу, но при этом точно могу сказать, что они сейчас повсюду. Стоят у стен, настороженные, прямо как ты, и прислушиваются к каждому моему слову, бросая на тебя удивленные взгляды.

Судя по мрачному выражению лица эора, все это он прекрасно знал, но искренне не понимал, откуда подобное ведомо мне. Под его взглядом стало совсем неуютно. Неловко потоптавшись на месте, я в конце концов вроде бы безразлично поинтересовалась:

– А почему все шумело и искрилось? – Имея в виду недавнее представление, из-за которого, собственно, Аяр и пришел.

– Усилили систему безопасности, – ответил он, глядя все еще напряженно.

– От меня? – спросила несколько виновато.

Оказалось, что не догадалась.

– Ради тебя, – поправил эор. – Ночное происшествие целиком и полностью моя вина, я недооценил противника. К слову, мы все свято верили, что маги Смерти не чувствуют ищеек, поэтому их всегда и отправляли. Что ж, больше подобного не повторится. Идем?

Выбора все равно не было, пришлось идти. Но по дороге в неизвестность, плетясь позади напряженного сурового эора, я не переставала с интересом осматриваться. Вчера было мало что видно в темноте, но сегодня, когда в редкие узкие окна с узорными решетками проникал теплый яркий свет, я могла увидеть многое.

Могла, да. И видела бы, если бы было на что посмотреть.

Камни. Камни на полу, камни на стенах с теми же светящимися огоньками, камни на высоком потолке над головой. И коридоры, коридоры, коридоры… Длинные, узкие, извилистые…