– И много тут таких… образований? – интересуется Слон.

– Мы знаем о трех, помимо нас, естественно. Два из них – верфи. Поистине циклопические, у нас ничего даже приблизительно похожего нет. Именно там и собирают «наковальни». Прочая мелочь сходит со стапелей в самых разных местах. Это исключительно военные верфи.

– А третий?

– По нему данных пока недостаточно.

– А где собирают суда-передатчики? – спрашиваю я.

– Хороший вопрос! Увы, пока мы этого не знаем…

Из дальнейшего рассказа стало ясно, что сидеть на попе ровно никто не собирается. Раз нельзя принимать бой на острове, то никто не запрещает воевать в открытом море.

– С «черными кораблями»? – вопросительно смотрю на каперанга. – Но ведь первый же бой – и все капитаны станут искать этот неизвестный корабль?!

– Нет, – делает отрицательный жест Иванов. – Раскрывать инкогнито «Грома» – преждевременно. Но кто сказал, что воевать будет именно он?

«Молчи-молчи» улыбается и продолжает рассказ:

– Мы не можем более рисковать, атакуя корабли в гавани. Рано или поздно кто-то сумеет выйти в эфир… Но ведь судно может сюда и не дойти… или отсюда не вернуться – это уж как повезёт!

Первым врубается подполковник:

– Так мы что же, пиратов должны изображать, так?

– Именно! Пусть их и ищут… И чем дольше их будут искать где-то т а м, тем позднее «черные корабли» придут сюда! В порту уже заканчивается переоборудование одного из захваченных кораблей – он-то и сыграет роль неведомого злодея. А экипаж – это будут уже ваши люди!

Оглядываюсь на Иванова.

– Всё так, капитан. Ваша задача – максимально оттянуть противника от Штормовых островов. Пусть там шарят в море и ищут неведомо кого. «Гром» тоже уходит – в район будущего рандеву. Мы должны обеспечить встречу прибывающего конвоя. Так что защищать острова будет некому.

– Понятно.

Командир встаёт – поднимаемся и мы.

– Не умею я громких речей говорить… Помните: никто из вас не может попасть в плен! Ни при каких обстоятельствах! Противник не должен узнать об истинном положении дел. Здесь почти четыреста тысяч человек – и их жизнь теперь в ваших руках.

На выходе из штаба подполковник кивает мне на лавочку под деревом.

– Присядем?

Опускаемся.

Слон какое-то время молчит.

– Кого с собою возьмёшь?

– Стариков – это уж само собою разумеется! Всех не смогу, не дадут – они же у меня теперь ещё и инструкторами работают. Но кого смогу, выдерну.

– Лады… Я с морпехами побазарю – думаю, каперанг и им соответствующее указание уже отдал. Парни там суровые – самое то! Ну и ещё кое-чего прикину… Корабль этот осмотрю. Насчёт твоих ребят поговорю. Чует моё сердце, что с начбоем[2] схватка нешутейная предстоит! И с тыловиками – небось зажали кой-чего из положенного вооружения! Они без этой «экономии» жить не могут. Казалось бы, трофеев полные склады – бери не хочу! Ан фиг – и тут чего-то «не положено»!

По диспозиции – Слон старший. Не капитан – тут настоящий моряк имеется, а старший в смысле всяких там военных вопросов. На мне чисто штурмовая команда, мои ребята пойдут первыми. А общее руководство – на нём. Так что вполне логично, что по некоторым вопросам договариваться будет именно он. Не говоря уж о звании, мощная его фигура и так внушает невольное почтение.

Понимаю, что всё это – немыслимый экспромт. Оттого так хмур командир «Грома»: не лежит его душа к таким вот скоропалительным выкрутасам.

– Вот так, Ма Той… – Поворачиваюсь к окну и смотрю на бегающих по площадке бойцов. – Сам понимаешь, шансы на возвращение невелики. Поэтому отобрать предстоит только тех, кто подготовлен самым лучшим образом. Но нельзя останавливать и процесс учёбы – этого с нас тоже никто не снимал.

Задумался мой ротный. Я сознательно не стал пока собирать всех, а вызвал только его. Соображаловка у мужика работает побыстрее, чем у прочих. Потому и стал моим заместителем.

– Я так понимаю, командир, что меня ты оставляешь здесь?

Правильно понимает – и не обижается. На кого ещё я могу оставить столь сложное хозяйство? Тут и повседневная работа, и натаскивание пополнения… да и много чего ещё. А людей нет! Не в смысле солдат нет, этих-то хоть отбавляй! Командиров нет! По уму, так из моих парней взводные – так в самый раз, а вот ставить их на роту рановато. Но… нет у нас времени. И кадрового резерва нет.

– Я бы взял с собою ещё и взвод Гая.

– Новичков? – Отворачиваюсь от окна и сажусь за стол. – Там девятнадцать человек, если не ошибаюсь?

– Двадцать один – двоих я перевёл из другого подразделения.

– Почему их?

– Это лучшие стрелки. И в рукопашном бою хорошо себя показали – даже Якупов их похвалил!

Аргумент! Похвала нашего сибиряка для меня значит очень много.

– Принимается. Из роты Га Шана два взвода. Дополнишь её новичками – пусть старики подтянут их до своего уровня.

Старики… две недели подготовки всего! Зато жесткой, мои ребята спуску не давали никому.

Да плюсом является то, что большинство «новичков» – бывшие матросы штурмовых команд. То есть люди более-менее опытные. Сильно физически сдавшие, голодные… но злые и упрямые. Стало быть, та самая мотивация у них присутствует во весь рост!

Но разница в уровне подготовки – она слишком уж велика! До хрена чего пришлось просто через колено ломать – иного выхода не имелось. Слава богу, что это выпало не на мою долю – парни и сами справились.

И ещё раз не могу не вспомнить того, что мои ребята сильно выделяются среди своих сородичей. Внешностью, физическими кондициями и какой-то уверенностью в собственных силах. Их даже издали можно отличить от новичков. И это является наилучшим примером того, что избранный ими путь – правильный. У хорнов нет культа физической силы, но крепкие люди всегда уважаются. То есть ты таким стал – значит, смог! Выжил в бою, не дал себя убить противнику – молодец. Понятно же, что именно в такого, выделяющегося среди прочих, человека противник будет стрелять в первую очередь – как в самую заметную мишень. И то, что ты ныне жив, свидетельствует о том, что ты хороший боец.

Разумеется, я не стал никого разубеждать – пусть думают как хотят, лишь бы для дела полезнее было.

После некоторых сомнений состав десантного отряда утвердили – сорок шесть человек.

– Гона вычеркни.

– Почему? – удивляется мой зам. – Он хороший солдат!

– Его сестра скоро родит. Кто по обычаю должен принять её ребёнка?

– Муж.

– Ты сам знаешь, что его нет, да и никогда не было.

Да, в тоннелях такими сложностями не заморачивались. Женщина должна рожать – и этим всё сказано.

– Отец… ну… любой мужчина из её рода!

– Или глава клана.

В противном случае ребёнок считается… не изгоем, нет… но каким-то не таким…

А кто у нас глава клана?

По факту ваш покорный слуга. Который в это время будет болтаться где-то в море.

– Он будет сильно огорчён.

– Пусть подумает про свою сестру. Про её ребенка и про то, как будут смотреть на него другие дети.

То есть у нас всех есть будущее. Глава клана смотрит дальше прочих и видит то, что пока не понятно другим. Не сомневаюсь, что этот факт быстро станет достоянием гласности. Война – это сейчас. Но не навсегда. Клан должен расти и уже сейчас думать о самых слабых. В чём-то это перекликается с обычаями хорнов, в чём-то нет. Но ничему не противоречит кардинальным образом. Разве что тем, что такая забота о новорожденных обычно командованием не проявляется – капитану корабля как-то пофиг на проблемы матросов.

Как там, в старой песне пели? «Были сборы недолги»?

Так и у нас с этим делом не затягивают.

И уже через полчаса весь личный состав отряда выстроился на площадке, ожидая подхода грузовиков.

И почти тотчас же нарисовался Гон – видать, кто-то ему на ухо шепнул.

– Командир…

– И не проси! Ты ответственен за свою сестру! Её ребёнок – первый, кто родится в клане!