После этих слов мне стало легче, я отпила немного вина из бокала.

- Я тебя тоже люблю… Я не могу без тебя.

Он подошел, обнял меня и поцеловал:

-Ну что, так лучше? А вот так?

Я таяла, как воск в его руках. Он подхватил меня на руки, отнес в спальню, уложил, как ребенка, и хорошенько укрыл одеялом. Совсем как тогда, в Киеве.

- Я думаю, сейчас тебе нужен отдых. Спи, родная…

Он погасил свет и вышел. Я была благодарна ему за это… что не последовало продолжения. Мне действительно нужно выспаться. ***

Проснулась я оттого, что меня как подбросило. Андрей спал рядом, в своей излюбленной позе, закинув одну руку за голову. Я слышала его ровное дыхание. Положив голову ему на плечо, я снова попыталась уснуть. Но сон пропал. Испарился, как будто его и не было. Решив выпить снотворного, вышла в коридор, где оставила свою сумочку. Там еще оставалось пару таблеток. Но, порывшись в косметичке, ничего не нашла. Таблеток не было. Я решила поискать в аптечке на кухне. Наверняка у Андрея есть какие-то лекарства. Но открыв навесной шкафчик на кухне, лекарств я не нашла. Зато нашла кое-что другое. Рука наткнулась на какую-то открытку. Ничего особенного, открытка с какими-то цветами и витиеватой надписью “Поздравляю!” Из нее выпала какая-то фотокарточка, а на развороте что-то написано убористым почерком Андрея. Я поднесла карточку ближе к глазам. Карточка со сгибами, как будто ее сначала измяли, а потом разгладили. На ней изображена какая-то девушка, неопределенного возраста, в круглых очках и зализанной головой со старушечьим узлом на затылке. Одета в старинный пиджак и гольф, доходящий ей до подбородка. Знакомые черты… Воображение дорисовало рыжие пушащиеся волосы и… Я уселась прямо на пол, сложив ноги по-турецки. Конечно, сложно узнать в этом… недоразумении успешного Президента Зималетто, тем не менее, это была она. Отложив фотографию в сторону, принялась читать написанный Андреем текст.

… “Твое равнодушие убивает меня! Я схожу с ума, когда думаю, что ты можешь любить другого, что могу тебя потерять. Я готов на все, лишь бы ты была со мной! Ты, а не Кира - женщина моей жизни! Хорошо, что я вовремя это понял. Свадьбы не будет, я ее отменю, потому что мне надоело врать Кире, тебе, а главное - себе! Ты перевернула мою жизнь, я стал другим человеком. Если бы не ты, я бы никогда не узнал, что значит любить так сильно! Тебя любить, Катя! Только тебя…”

Паззл сложился. Я повертела открытку в руках.

- Конечно, - пробормотала я, - мне ты никогда не напишешь и не скажешь таких слов…

Я встала, двигаясь, как робот. Казалось, во мне умерли все чувства. Достав из косметички помаду, стойкую, в которой стикер тонкий, нацарапала прямо на открытке - “Прости…” Нет, я не чувствовала угрызений совести, что испортила дорогую для Андрея вещь. Аккуратно вложив фотографию внутрь, я бесшумно вошла в спальню и положила ее рядом с Андреем. Какое-то время я смотрела на него, будто пытаясь навсегда запомнить его черты. Затем оделась, взяла чемодан и бесшумно захлопнула дверь за собой…

***

Я снова в самолете. Кажется, я уже начинаю их тихо ненавидеть! Но мне очень повезло, что я обменяла свой билет на этот рейс, посадка на который уже заканчивалась. Иначе пришлось бы ждать несколько часов, за которые я могла бы передумать и вернуться обратно… Закрыв глаза, я устроилась в кресле поудобнее. Ничего, скоро у меня будет куча работы и я смогу забыть его…

Стюардесса просит пристегнуть ремни и выключить мобильные телефоны. Когда я взяла аппарат в руку, он завибрировал. На экране знакомый номер… Я устало опустила руку с телефоном на колени. Может, ответить, перед тем, как самолет легко побежит по полосе? Надежда, как говорится, умирает последней…

Конец