- Спасибо папочка! Ты лучший!- поцеловала его в щеку дочь.

- Надеюсь, к тому времени как начнет темнеть, ты будешь уже дома!

- Конечно, папочка!- улыбнулась Арина и пошаркала назад в свою комнату.

Вернувшись, как и обещал, пораньше с работы, Арину Микаил уже дома не застал. Переделав уйму домашних дел, уставший, он плюхнулся в кресло и попытался расслабиться, но не мог. На улице уже было темно. Часы показывали 22.00, а Арина все не возвращалась. Встревоженный ее долгим отсутствием, Штельман взял мобильник и на быстром наборе нажал на девятку. Ему никто не ответил. Он позвонил еще несколько раз. Но напрасно, дочь молчала. " Может, увлеклась. Громкая музыка, ничего не слышно".- Уже, будучи на взводе, успокаивал себя отец. Но сердце успокаиваться не хотело. Не в силах справиться со все нарастающим беспокойством, Микаил набирал один и тот же номер снова и снова и при этом нервно шептал:

   - Ответь, милая, ну ответь же! Когда в очередной раз ответа не последовало, Штельман понял, что - то произошло. И тогда он упал на колени и почти навзрыд произнес:

- Господи, только не это! Не отними у меня детей! Пусть с ними все будет в порядке!

Не успел он докончить молитву, как вдруг услышал звук своего мобильного. На экране телефона высветилось: "Аришка". Дрожащей рукой, схватив телефон, он ответил на заветный звонок. Но то, что он услышал, повергло его в еще большее отчаяние.

- Па-а-а-апоч-ка...- рыдая и с трудом ворочая языком, мямлила Арина,- спа-аси мме-еня... Я умм-ираю!- с этими словами разговор оборвался.

У Микаила все захолонуло внутри. Как ненормальный он пытался дозвониться еще и еще раз, но все безуспешно. Это молчание сводило его с ума. Взволнованный разум выдавал страшные картины насилия и смерти. Около получаса он бес перестану, набирал Арину. Наконец на том конце вновь послышалось вялое: "Па-почка!"

- Ответь мне, где ты! Я приеду, заберу тебя, где бы ты ни была!- кричал в трубку, изможденный переживаниями отец.

- Я ннезнаю...

- Ариша, что с тобой случилось?

- Ммне плохо... я у-умираю...- девочка издала такой тяжелый возглас, что Микаила бросило в жар.

- Где ты?- пытаясь пробудить в дочери проблески сознания, и дать ей возможность сказать ну хоть что-то вразумительное.

- Я не пойму.- В очередной раз отозвалась девочка. Вдруг, прерывая Арину, в трубке послышался другой девичий голос:

- Она в подъезде, где новая стоматология.- И снова тишина.

Не медля ни секунды, Штельман быстро оделся и пулей выскочил на улицу. До стоматологии было пару остановок, так, что он машину ловить не стал и что было духу, побежал спасать свою маленькую Аринку. Бежать было тяжеловато, сказывался возраст и давнее отсутствие всяческих физических нагрузок. Задыхаясь, из последних сил, несчастный отец, тем не менее, и не думал останавливаться, даже, несмотря на то, что сердце, казалось, вот-вот перестанет биться и замрет. Под конец пути, он скорее полз, чем бежал, сильная одышка стопорила движение, но отдыхать было некогда. Из последних сил Микаил двигался к новехонькому красному зданию, в котором первые два этажа занимала стоматология, а последующие 12- жилые квартиры. Благо подъезд в этом доме всего один, поэтому искать, долго не пришлось. С грохотом распахнув дверь, неподалеку от входа он увидел свое чадо. Скрутившись колечком на ледяных, цементных ступенях, вся насквозь мокрая, та валялась посреди подъезда. Ее одежда закатилась наверх, так, что спина и живо выглядывали наружу. Девочка то и дело вздрагивала, ее зубы стучали от холода. Увидев, в каком состоянии, дочь, Штельман ужаснулся.

- Маленькая моя, очнись!- подняв девочку с пола, постучал ей по щекам. Но Арина, похоже, его не слышала, всхлипывая и набирая в легкие больше воздуха, девочка дышала неровно и тяжело. Прекрасно зная о том, что она сердечница, Микаил сперва решил, что у малышки приступ. Он был безмерно возмущен тем, что говорившая с ним по телефону, неизвестная девчонка, не вызвала спасательную службу. Однако, когда уже было собрался сделать дочери искусственное дыхание, с удивлением обнаружил, что та просто- напросто пьяна. От Арины сильно разило рвотой и алкоголем.

 - Боже мой!- прошептал пораженный отец. Он взял дочь на руки и понес Арину домой. Теперь он боялся только одного - переохлаждения. Неизвестно сколько девочка пролежала в подъезде.

- Господи, да что же это такое?- еле перемещаясь, бубнил себе под нос Микаил.- Сначала Иова, потом Викторо, а теперь еще и Ариша... Вся семья буд - то с ума сошла!

По дороге он поймал такси и проговорив адрес, впихнул Арину в машину, затем сел сам. Через 10 минут они были уже дома. Поместив свое детище на кресло, он набрал в ванну горячей воды и, приложив немало усилий для того, чтобы Арину раздеть, быстро поволок ее в ванну. Девочка слегка заохала и стала что-то невнятное бормотать. Потревоженная отцом, она еще несколько раз вырвала, и вновь впала в беспамятство. Искупав дочь, Микаил уложил ее на диван, растер тело спиртом и накрыл тремя одеялами. Его сильно беспокоило, что девочка никак не могла согреться, она по - прежнему дрожала, несмотря на то, что крепко спала. Сон ее иногда прерывался тяжелыми, мучительными возгласами, после чего девочка снова затихала и спала дальше. Поначалу у Штельмана мелькнула мысль вызвать врача, но потом, он передумал. Что он скажет доктору, что его малолетняя дочь напилась до "свинячьего визга"? Нет уж, стыдно! Мик решил немного подождать, быть может, все обойдется! Время от времени мужчина заходил в комнату дочери и прислушивался к ее беспокойному дыханию. Через пару часов нос и конечности девчушки потеплели. Немного успокоился и отец. Всю ночь Мик просидел у постели Арины, а утром, когда уже собирался выходить на работу, в дверь неожиданно позвонили. "Наверное, мать!"- решил Штельман и поспешил открыть. На пороге он увидел Сабариона и еще двух полицейских. Чуть поодаль стояла в слезах и его мать.

                                                                                                    ГЛАВА30

Отодвинув от себя поднадоевшую клавиатуру компьютера, майор откинулся на спинку мягкого, офисного кресла. Все отчет готов. Оставалось сдать дело и расслабиться. Но, он не мог. Несмотря на сильное давление сверху, Сабарион колебался. На первый взгляд, дело ясное, улики налицо, но что-то все, же грызло его изнутри. И этим "что-то" - была личность самого преступника, который на протяжении долгих лет являлся его другом. Муки совести задавали один и тот же неизменный вопрос: а правильно ли он поступает? Как успел подметить Влад, шеф почему - то очень заинтересован в быстром закрытии этого дела, списывает все на бытовуху, а между тем, в тени остается масса вопросов! Что если, Микаил не врет, и он на самом деле не виноват? Ну, какой из него Отелло?! Влад всегда удивлялся его мягкости и терпению! Разумеется, нельзя ручаться ни за кого, но зная Штельмана, почему - то, с трудом верится, что он мог совершить столь варварский поступок. Тогда выходит, что Микаила подставили! Но кто? Кому это нужно? Разве только из чувства мести? У него из головы никак не выходил Нардипский. Куда он делся? По документам, представленным Дальбертом, дом Нардипского теперь принадлежит ему. Тот упрямо утверждает, буд - то Нардипский, спешно продал ему все свое имущество, и безо всяких объяснений исчез. Но куда- внятно объяснить не смог. Дальберт, Дальберт! Опять этот Дальберт! Мутная рыба! Близкий друг Нардипского... Сабарион нутром чуял, что он врет. Не-е-ет, здесь определенно что-то не так! И именно он оказался свидетелем убийства! Если это совпадение - то очень и очень странное! Надо бы проверить этого жука! Не исключено, что они с Нардипским действовали вместе! А мотив? Может быть ревность? Он запросто мог... Очень сильно ненавидел Микаила... А Дальберт? Не слишком - то он тянет на бескорыстного друга! Но что если этот дом и есть плата за молчание? Вполне возможно! Одно неясно - зачем? Зачем Нардипскому смерть Иовы? Ведь он достиг своего, к мужу она возвращаться не собиралась... Да и Марго заверила, что Иова с Максом вполне ладили, друг с другом. Хотя... этот сученок по - тихому погуливал. Штельман - неглупая баба и не исключено, что каким - то образом пронюхала о похождениях своего красавчика... Завязался скандал... и... вот тебе и мотив! Может, может быть! Марго об этом могла и не знать! Не исключено, что Иове было просто стыдно признаться , что оказалась такой дурой и доверилась этому сопляку. Нардипский еще тот фрукт! Надо будет снова поговорить с их домработницей. Если как следует потрусить, думаю, той найдется что подрассказать!