Но я не могу позволить себе думать о том, что Эш беспокоится обо мне. Я смотрю в темный туннель.

— Пойдем, — говорю я.

Тоннель узкий, его ширины хватает только для того, чтобы пролезть по одному. За осыпающуюся землю держаться невозможно, поэтому мы с Рейвен просто съезжаем по наклонной стене, пока не достигаем дна.

На минуту мы заключены в абсолютной темноте в десяти футах под стеной, а затем мы оказываемся на стороне Южных Ворот, глядя вверх по туннелю, ведущему во двор. С этого ракурса похоже, что тоннель занимает несколько миль.

Мы взбираемся по склону и выходим во двор Южных Ворот, грязные и запыхавшиеся.

Вот где реальная опасность. Снаружи на улицах Болота никто никогда не узнает нас, кроме наших ближайших родственников. Никто не видел нас с двенадцати лет. Семья Рейвен далеко на востоке, моя на Западе, но узнать меня может только моя мать. Мой брат, Охра, теперь часть общества, работает на Ферме. И моя сестра, Хэзел, была похищена Герцогиней Озера, чтобы служить моей заменой.

Стоп. Я не могу позволить себе думать о Хэзел прямо сейчас. Я не могу позволить себе отвлекаться. Я делаю это ради нее. Ее спасения. Спасения всех суррогатов.

Но все же невозможно не волноваться. Люсьен сказал, что герцогиня договорилась с Курфюрстом. Помолвка. Между сыном Курфюрста и будущей дочерью герцогини. Он сказал, что ее суррогат — моя Хэзел — беременна.

И если это правда, то Хэзел умрет. Роды убивают суррогатов.

Нет. Я качаю головой и смотрю на Рейвен. Она была беременна, когда я вызволила ее из Жемчужины в декабре. Она выжила. И Хэзел тоже выживет. Я позабочусь об этом.

Но теперь я должна сосредоточиться на поставленной задаче.

Здание, вырисовывается перед нами, резко очерчено дождем. Оно выглядит меньше, чем я чувствовала, когда жила здесь, хотя, вероятно, это происходит от того, что я провела так много времени среди огромных дворцов Жемчужины. Кроме того, Южные Ворота являются самым маленьким из инкубаторов. Инкубатор Северных Ворот огромен. Даже в Западных и Восточных воротах больше, чем этот. В Западных Воротах есть огромный сад вокруг инкубатора и солярий в центре. Что на самом деле довольно красиво.

— Давай же, — шепчет Рейвен. Мы обходим насыпь земли, которую я вытолкнула, чтобы сделать туннель — я уберу это после того, как мы уйдем, чтобы спрятать наши следы — и пробираемся к теплице.

Стеклянная строение блестит под дождем, и мы проскальзываем внутрь и снимаем наши капюшоны. Рейвен встряхивает волосами и оглядывается.

— Мы рано?

Я достаю карманные часы Эша. Тридцать секунд до полуночи. — Они будут здесь, — говорю я. Внутри теплицы тепло, воздух наполнен и запахом растений, земли, корней и цветов. Мягко барабанит дождь, пока мы с Рейвен ждем.

Ровно через пять секунд после полуночи я могу разглядеть фигуры в капюшонах, спешащие через двор. Затем открывается дверь в оранжерею, и заваливается группа девушек, которых мы ждали.

— Вайолет! — шепчут некоторые из них, спеша поприветствовать меня и Рейвен.

ЭмберЛокринг шагает вперед, отбрасывая капюшон своего плаща, ее глаза блестят. — Как раз вовремя, — говорит она с усмешкой.

— На самом деле, на пять секунд позже, — указывает Рейвен.

Эмбер не была нашей подругой, хотя жила на нашем этаже. Рейвен призналась, что в мой первый день в Южных Воротах Эмбер назвала меня уродкой, и Рейвен загнула руку ей за спину, пока Эмбер не сказала, что извиняется. После этого они никогда не любили друг друга. Когда мы получили список девушек, идущих на аукцион, Рейвен сразу же выбрала Эмбер в качестве первой, кому раскрыть этот секрет. Когда я спросила, почему, она сузила глаза и сказала: — Она ненавидит королевскую семью так же, как я. И она была единственной девушкой в нашем общежитии, которая носила штаны.

Мне пришлось улыбнуться. Если бы они не ненавидели друг друга так сильно, они могли бы стать друзьями.

— Ты привела их? — говорю я.

Эмбер гордым жестом указывает на фигуры, все еще толпящиеся у двери — три девушки с разными выражениями страха и подозрительности на лицах. — Тони, Джинджер и Хна. Они последние. Это все, кто едут на Аукцион.

Я делаю быстрый подсчет. Только девять из семидесяти семи девушек на аукционе этого года — из Южных Ворот. И теперь они стоят передо мной.

— Вас кто-нибудь видел? — спрашивает Рейвен.

Эмбер фыркает. — Нет. Очевидно же. Знаешь, я уже проделывала это раньше.

— Отличная работа, — говорю я.

— Готова? — бормочет Рейвен.

Я шагаю вперед.

Пришло время показать этим девушкам, кто они на самом деле.

Глава 2

Но прежде чем я успела открыть рот, меня перебили.

— Вайолет… что… — Джинджер смотрит на меня с открытым ртом. Она самая старшая из трех новых девушек, с морковными волосами и широкими плечами. — Что ты здесь делаешь? — Ее взгляд перемещается на Эмбер. — Что она здесь делает? Я же говорила, что не хочу попасть в неприятности!

— Хватит ныть, — говорит Эмбер. — Мы выбрали тебя не просто так. Ты не хочешь знать почему?

Эмбер — немного задира, но она была отличным первым выбором. Ни одна из девушек никогда не хочет спорить с ней, и она точно знает, как на них надавить.

— Разве ты не должна быть в Жемчужине? — спрашивает Тони. Ей пятнадцать лет, с глазами, как у лани, и они такие широкие сейчас, что кажется, будто занимают половину ее лица.

— Я была, — говорю я. — Но теперь я здесь, чтобы помочь вам.

— Помочь нам? — спрашивает Хна. Она крохотная, с красноватой кожей и кудрявыми черными волосами. Что-то в ней напоминает мне о Хэзел, и это заставляет мое сердце сжиматься. Она не выглядит испуганной или смущенной, а любопытной. — Как?

— Вот увидишь, — говорит симпатичная рыженькая по имени Скарлет, обнимая ее. — Это невероятно.

— Мы тренировались, — говорит Эмбер. — Скарлет сделала водоворот в одной из ванн прошлой ночью. Я сделала мини-торнадо на ладони, как тот, который ты показала мне, когда пришла в первый раз.

— Это замечательно, — говорю я, и в то же время говорит Джинджер, — Скарлет сделала что?

— Лучше никому не позволяйте поймать вас, — говорит Рейвен.

Эмбер бросает на нее самодовольный взгляд. — Мы очень осторожны.

Я подумала, что иметь так много молодых девушек с элементами в одном месте было бы опасно. Но оказалось, что все наоборот. Я заметила это сначала с Инди и Оливией. Им не пришлось испытать тот прерывистый, разрушающий сон, как мне, когда я впервые прошла через изменения, потому что Сиенна, Сил и я были там. Как будто чем больше нас вместе, тем легче стихии держать под контролем. Как будто мы держим друг друга на якоре.

Нам повезло. Иначе какая-то бедная девочка могла случайно разрушить свою комнату во сне. Трудно объяснить это смотрителям.

— Хорошо, что происходит? — требует Джинджер, складывая руки на груди. — Как вы сюда попали? Почему ты не в Жемчужине? Почему ты вытащила нас из постели посреди ночи?

— Я знала, что она будет худшей, — бормочет мне Эмбер. Рейвен тихо посмеивается.

Я делаю глубокий вдох и начинаю объяснять. Это история, которую я рассказывала много раз, и я изложила ее довольно лаконично. Я говорю им о том, что значит быть суррогатом — про поводки, про пистолет-стимулятор, об унижениях, связанных с принуждением к выступлению перед членами королевской семьи. Что нас считают за собственность, за домашних животных. Я рассказываю им о Далии, убитой Герцогиней Озера только из-за злости. Я рассказываю им о Рейвен, как Графиня Камня врезалась ей в мозг. В этот момент Рейвен наклоняется вперед.

— Ты все еще можешь их чувствовать, — говорит она, подзывая Джинджер коснуться ее головы.

— Что чувствовать? — спрашивает Джинджер.

— Шрамы.

Череп Рейвен настолько покрыт ими, что достаточно только одного касания, прежде чем Джинджер отскакивает.

— Вайолет спасла мне жизнь, — говорит Рейвен ровным тоном. Она лезет в карман рубашки и достает фотографии. Это моя наименее любимая часть. — В противном случае, я бы закончила так. И так будет со всеми вами, если вас продадут на Аукционе.