Вопреки ожиданию Ольги, Заур не увёз её никуда. Заставив Ольгу сделать всё, что ему нравится (она почти не сопротивлялась, ей тоже почти всё нравилось), Заур отлёг на постель и, стягивая презерватив, буднично сказал:

– Следи, чтоб мужики надевали презервативы. Тут всякие водятся. Если будут сопротивляться, сообщишь хозяину.

Услышанное ошеломило Ольгу. Она поняла, что «князь» оставляет её здесь как проститутку.

– Заур, – Ольга вдруг вспомнила имя «князя», – какой ещё хозяин! Ты что говоришь! – почти завизжала она.

Заур поднялся, посмотрел на неё внимательно и так же буднично ответил:

– Ты правильно поняла, ты будешь тут работать. Хозяина ты знаешь. Сказали, у тебя нет денег не только на еду, но даже для того, чтоб улететь домой. Их надо отработать.

– У Антона есть билет на обратный путь. Отвези меня к нему. Отвези в отель. Там оплачено всё на три недели. Произнося срок, Ольга запнулась. В действительности она даже не знала, на какой срок ими была куплена путёвка. Всё заказывал и оплачивал Антон. Ей это нравилось.

– Антон улетел с разбитым сердцем. Ты сильно подвела его. Нас чуть не поссорила. Он решил сначала, что я тебя у него отбиваю, но, когда всё увидел, всё понял сам. Потом для убедительности я показал ему и это, – Заур указал на свою сумку, в которой была видеокамера, – он чуть не рехнулся от стыда. Думаю, теперь он сюда никогда уже носа не сунет. Боюсь, что из-за тебя он даже дом мой покупать осенью не приедет. Ну ты и сучка! Да разве девушка ушла бы с другом своего парня, если бы она его любила?

– Да я и не любила Антона. Мы же просто по Интернету с ним списались для совместной поездки. Я, Заур, в тебя влюбилась, – выпалила Ольга полуправду. Заур скривил в ухмылке губы и, презрительно фыркнув, ответил:

– Да, видел я твою любовь. Да если б моя девушка так себя вела, я б не знаю, что сделал, – эти слова Заур произносил взволнованно. – Ты же всем дала, всем!

– Меня вы чем-то опоили.

– Да если б и так. Да, мы опаиваем девушек и видим, кому принадлежит её сердце. Опоённый человек обнажает свою сущность. Мне стала ясна твоя сущность. Антону тоже. Опоённая, ты должна была виснуть только на своём Антоне или на мне, если, как ты говоришь, влюбилась в меня. Ты же висла на всех!

– Не ври! – подскакивая с кровати, завизжала Ольга. – Я ни на ком не висла!

– Ладно, как-нибудь я покажу тебе всё видео. Это интересно. Сейчас мне некогда. Мне пора уезжать.

При этих словах Заур поднялся и уже начал одеваться. Ольга оббежала кровать и кинулась на него с попыткой обнять. При этом она визгливо кричала:

– Князь, миленький, не оставляй меня тут! Буду верой и правдой тебе служить. Пожалуйста, ну пожалуйста!

– Какая вера, какая правда, женщина? – отстраняя Ольгу, ответил Заур. – Будешь служить своему хозяину. Будешь паечкой – он всё будет докладывать мне – я, так и быть, в память об Антоне отправлю тебя в Москву.

– Когда? – в голосе Ольги звучали нотки надежды.

– А сколько ты собиралась отдыхать в Турции? Кажется, с полгода. Ну вот и отдыхай себе на здоровье. Ребята у нас горячие, тебе понравится.

– Нет, самое большее – три недели. Мы не собирались тут быть долго. Меня будут искать мои родители, – поколебавшись, Ольга добавила, – и босс.

– Босс, говоришь. Ну, раз будут искать, то найдут. Мне хоть не придётся тебя переправлять.

На этот момент Заур был уже одет; он взял свою сумку, перекинул через плечо и направился к двери.

– Стой! – Ольга ухватила мужчину за руку. – Где мой планшет? Мне надо позвонить.

– Тебе не надо звонить. Планшет тебе вернут, – после некоторой запинки добавил, – может быть, при отъезде. Но не уверен. Паспорт твой я забираю.

– Я не отдам! – крикнула Ольга, боковым зрением глянув на чемодан. На этот раз в голосе её не было визга.

– Тебя не спросил, – отнимая руку, ответил Заур с издёвкой в голосе. – А как я билет тебе буду покупать?

– А как мои вещи здесь оказались? Антон привёз?

– Нет. Антон, уезжая, сдал их в камеру хранения отеля. Он мне позвонил, я забрал их.

– Антон совсем уехал?

– А ты как думала? Он, дурак, думал, хорошую девушку встретил, хотел меня осенью на вашу свадьбу пригласить, а ты… – взгляд Заура изменился. В нём читалось презрение, и даже злоба. – Мне даже обидно за друга, – с этими словами Заур развернулся и пошёл на выход.

– А деньги! Где мои деньги?

Заур остановился, застыл на секунду на месте, медленно развернулся к девушке и спросил:

– У тебя было много денег?

– Тысяча долларов. – Ольга сказала правду. Не зная, сколько они с Антоном пробудут в Турции, сколько стоят занятия дайвингом, массажи и прочее, будет ли Антон оплачивать их расходы, она взяла почти третью часть всех своих сбережений, надеясь на то, что все деньги привезёт с собою назад.

– Вот сволочь! – выругался Заур.

– Кто? – не понимая, о ком речь, спросила Ольга.

– Да подонки эти, туристы. Я попросил ребят – туристов из Питера – завезти твой чемодан сюда. Даже оплатил им это. А им, видно, мало показалось, решили ещё в вещах порыться. А больше ничего не пропало?

– Нет… Кажется, нет. Я ещё плохо посмотрела вещи.

Ольга уронила взгляд на свой чемодан, стоящий у кровати. Заур тоже посмотрел на него.

– Вещи разбери! – скомандовал он. – Вон же тумбочка, шкаф. Лучше запри, а то всякие тут будут, ещё что-нибудь сопрут, а то и весь чемодан разом уволокут. Останешься в одной ночнушке. В чём я тебя в Москву-то буду отправлять?

Сказав это, Заур развернулся и вышел. Ольга кинулась следом, дверь уже оказалась запертой. Ольга стала колотить по ней, кричать, но это оказалось бесполезной затеей. Кинулась к чемодану, проверила: паспорта в нём не было. «Значит, «князь» забрал. У рабов всегда отнимают документы. Я как в клетке», – подумала Ольга, помня, что окно комнаты, где она заперта, наглухо зарешечено.

Вспомнилась птичка в клетке у Анны Матвеевны – бывшей соседки по коммунальной квартире. Птичка эта прожила недолго. Ольга помнит день, когда, вернувшись из садика, она увидела в прихожей коробку из-под обуви. Не раздумывая, Ольга открыла коробку и увидела в ней мёртвую птичку. Застывшая птичка с полузакрытыми глазками лежала на боку, вытянув коричневые лапки.

– Птичка! – воскликнула Ольга, не понимая, что птичка не жива. – Она что делает? Спит?

Мать грубо выдернула из рук дочери крышку от коробки, с раздражением кинула её на коробку с птичкой, так же грубо схватила девочку за руку и втолкнула её, не переобутую, в комнату. Девочка слышала из-за двери крик матери, отчитывающей Анну Матвеевну за то, что та «под нос ребёнку подкидывает дохлятину», и еле слышимые, а оттого неразборчивые ответы Анны Матвеевны. Ольга поняла, что что-то тут неправильно. Она долго думала о птичке и только под вечер отважилась спросить мать:

– Мама, а птичка у тёти Ани больше не поёт? Она теперь будет спать в коробочке?

– Сдохла она! – грубо ответила мать, не отрываясь от телевизора.

– Как сдохла? – не поняла девочка.

Вмешался дядя Валера – тогдашний сожитель матери Ольги:

– Мама хотела сказать, что птичка умерла.

– Как умерла? – опять не поняла Ольга.

Дядя Валера собирался ответить, но мать опередила его:

– Что, сумничал, да? – теперь уже оторвавшись от телевизора, зло глядя на сожителя, почти выкрикнула она. – Ну, объясни пятилетнему ребёнку про смерть. Ты-то о ней лучше всех знаешь.

Мужчина понял, что последними словами сожительница намекала на смерть его жены и сына, погибших год назад при возвращении из гостей от бабушки. В вагоне поезда, где ехали женщина с ребёнком, ночью загорелась обшивка, причём не сразу пламенем, а начала гореть где-то изнутри, выделяя едкий дым. Жена и сын Валерия ближе всех находились к очагу возгорания, им спастись не удалось, оба задохнулись.