Кроме того, Сислей и Ренуар вместе писали пейзажи в районе Фонтенбло, в 56 километрах к юго-востоку от Парижа, куда в те времена можно было доехать на поезде. Много лет спустя, в 1897-м, Ренуар сказал одному другу: «В молодости я часто ездил в Фонтенбло с Сислеем, брал этюдник и надевал рабочую блузу. Мы шли пешком, пока не попадалась какая-нибудь деревня, а возвращались иногда только через неделю, когда заканчивались деньги»[91]. В 1860-е в семье Сислея очень гостеприимно относились к Ренуару – иногда он ночевал у них в доме по адресу: авеню де Нейи, дом 31, в Порт-Майо[92].
Кроме Лапорта и Сислея, Ренуар иногда обращался за поддержкой к Базилю, который происходил из состоятельного семейства, проживавшего в Монпелье. Примерно в 1864 году Базиль писал родителям – тогда у него была мастерская на рю Вожирар: «У меня гостит один приятель, бывший студент Глейра, у которого сейчас нет своей мастерской. Ренуар (так его зовут) очень трудолюбив. Он использует моих натурщиков и даже помогает мне их оплачивать. Мне приятно, когда дни проходят не в полном одиночестве»[93]. Отец Базиля впоследствии упомянул об их «братской дружбе»[94] – которая очевидна из письма Ренуара к Базилю: «Поцелуй за меня мать и отца. Передай мои наилучшие пожелания всему семейству – твоим двоюродным, твоей прелестной тетушке, о которой мы так любим говорить, твоей невестке и малышу; мне он очень нравится – этот ребенок далеко пойдет. Осторожнее с экипажами! Твой друг О. Ренуар»[95]. Начиная с двадцатитрехлетнего возраста Ренуар на протяжении шести лет периодически жил у Базиля в разных парижских квартирах, которые одновременно служили тому и мастерскими. С июля 1866-го по декабрь 1867 года Базиль и Ренуар жили и работали в доме 20 по рю Висконти, на Левом берегу. С января 1868-го до весны 1870-го они жили в доме 9 по рю ла Пэ (теперь – дом 7 по рю Ла Кондамин) в квартале Батиньоль, к западу от Монмартра, недалеко от кафе «Гербуа», где проходили встречи с Мане. В апреле 1870 года Ренуар и Базиль вернулись на несколько месяцев на Левый берег и поселились в доме 8 по рю Боз-Ар. Поскольку квартирка была крошечной, Ренуар иногда (например, летом 1870 года) гостил у друга Базиля Мэтра – тот жил неподалеку, в доме 5 по рю Таран (теперь – бульвар Сен-Жермен).
Базиль не только предоставлял Ренуару крышу над головой, но и поддерживал его в творческом плане. Во время майского Салона 1867 года, на котором Ренуар представил «Лизу с зонтиком»[96], Базиль объяснял родителям: «Мой друг Ренуар написал отличную картину, которая всех поразила. Надеюсь, что на выставке его ждет успех, он в нем очень нуждается»[97].
Несколько месяцев спустя, в ноябре или декабре 1867 года, Ренуар и Базиль написали в мастерской на рю Висконти портреты друг друга. Базиль поддерживал не только Ренуара, время от времени он помогал и Моне. За несколько месяцев до этого обмена портретами Базиль писал родителям: «Моне… будет до конца месяца ночевать у меня. Получается, что, если считать и Ренуара, я буду давать кров двум нуждающимся художникам. Настоящий лазарет, и мне это очень по душе. Места достаточно, а они оба – люди жизнерадостные»[98]. И Ренуар, и Моне пользовались финансовой поддержкой Базиля, в результате между ними возникла дружба, которая продолжалась пятьдесят семь лет. В возрасте семидесяти одного года Ренуар сказал в интервью: «Человек, хочет он того или нет, живет в свое время. Спросите меня про Мане, Моне, Дега или Сезанна, и я дам Вам четко сформулированные ответы, поскольку я жил, работал и бедствовал вместе с ними»[99]. Моне в поздние годы испытывал те же чувства. Через месяц после смерти Ренуара он говорил в интервью о «наших ранних годах с их невзгодами и надеждами»[100]. Карьеры их развивались по схожим траекториям. Оба пережили почти тридцать лет неприятия, за которыми последовали всемирная слава и богатство.
Ренуар не только превозносил достоинства работ Моне, он говорил и о том, как помогла ему твердость Моне в те годы, когда критики и зрители насмехались над импрессионизмом. В старости Ренуар признался своему другу Альберу Андре: «Я всегда подчинялся своей судьбе, по натуре я не боец и во многих случаях наверняка опустил бы руки, если бы не мой давний друг Моне, который по натуре как раз боец, – он поддерживал меня и помогал снова встать на ноги»[101]. Хотя Ренуара никогда не отличала прямолинейность Моне, он использовал упорство своего друга в собственных интересах, а мужество Моне вдохновляло его всю жизнь. Ренуара часто называют пассивным, робким и застенчивым, однако из его писем и поступков следует, что таким он был далеко не всегда.
Итак, Моне и Ренуар объединили свои усилия в конце 1860-х, как по личным, так и по творческим причинам, а также потому, что оба пользовались щедростью Базиля[102]. Положение Моне тогда было даже бедственнее, чем у Ренуара. В 1867 году его натурщица и возлюбленная Камилла родила ему сына Жана (впоследствии Моне на Камилле женился). Отец Моне, бакалейщик, успевший овдоветь, отказался им помогать, потому что тогда же ребенок родился и у его любовницы. С июля по сентябрь 1869 года финансовые проблемы Моне только усугублялись. В этот период Ренуар сидел без гроша, ютился у родителей в Лувесьене, неподалеку от Сен-Мишеля, деревушки под Буживалем, где вместе с Камиллой и младенцем Жаном жил Моне. Ренуар почти каждый день ездил к ним в гости. В доме Моне он ночевал так часто, что несколько лет спустя Моне заметил в письме к Писсарро: «Ренуара сейчас здесь нет, тебе будет где переночевать»[103]. В письмах к Базилю оба художника рассказывают о своей бедности и о совместной работе. 9 августа 1869 года Моне сообщает Базилю: «Ренуар привез нам хлеба от своих [родителей], чтобы мы не умерли с голоду»[104]. Ренуар подтверждает то же самое в письме к Базилю из Лувесьена: «Я у родителей, но почти все время у Моне… Едим мы не каждый день. Однако я доволен, потому что для работы Моне – самая подходящая компания. Я почти ничего не пишу, поскольку у меня очень мало красок. Может, в этом месяце дела пойдут лучше. Тогда я тебе сообщу»[105]. Дела действительно пошли лучше – через месяц Ренуар и Моне уже писали вместе в «Лягушатнике» (плавучем кафе в пригороде Парижа Круасси-сюр-Сен).
В конце сентября 1869 года, когда Базиль оказывал им финансовую помощь, Ренуар и Моне создали первые из сохранившихся подлинно импрессионистских картин – написаны они были в «Лягушатнике»[106]. (Примерно в это же в время к импрессионизму пришел и Писсарро, однако его работы 1869 года погибли во время Франко-прусской войны.) Моне писал Базилю: «Ренуар, который провел здесь два последних месяца, тоже хочет писать эту картину [„Лягушатник“]»[107]. Получается, что они первыми применили этот новый стиль к пейзажам с мелкими фигурами. На пленэре каждый из них написал по пять работ, в которых использованы приемы, сегодня считающиеся типичными для импрессионизма: броские и разнообразные оттенки, световые акценты, цветные тени, кажущаяся случайной композиция с фигурами, как бы устремляющимися прочь за пределы рамы, мелкие, динамичные яркие мазки, которыми намечены неопределенные формы, расплывчатые детали, тающие края и линии, неоднородные массы. Помимо пяти парных картин из «Лягушатника», Ренуар и Моне в 1873 году создали, работая бок о бок, четырнадцать изображений одних и тех же пейзажей и натюрмортов. Кроме того, Ренуар написал одиннадцать портретов Моне и Камиллы[108].
