– Ага, ага. Прямо как у моей сестры. Купила на рынке у бабки травку, от которой мужик всю ночь будет как кролик… Он и правда всю ночь, как кролик. В сортире просидел, катышками гадил.

– Во-во. И не придерешься. Но вопрос не в том. Для нас сейчас главное, что нанимали нас на год. То есть мы должны год продержаться, а потом выйти к точке сбора. Помните, на инструктаже об этом говорили?

– И что?

– А то, что до этого момента нас никто вытаскивать не будет. То есть через год мы должны оказаться там, где появились. А до того как-то выжить. Логично?

– Сейчас война, – хмуро бросил молчащий до того Хинштейн. – Насколько я помню, через год здесь еще будут немцы.

– И это они говорили. Эвакуация – в одно и то же время ежегодно. Стало быть, не сможем через год – придем через два. Или через три.

– Ошалел?

– Нет, пытаюсь выстроить логическую цепочку. Но вот что будем делать и как выживать – это решать придется уже сейчас.

– А чего там решать? Забьемся в лес, перебедуем как-нибудь.

– Альберт, у тебя бабушка не русская?

– А… да, а что?

– Много чисто русских, но устаревших оборотов используешь. Но не суть. Подозреваю, после нашей доблестной эскапады никто усидеть не даст. Будут ловить и мстить. Палыч, как думаешь?

– Не факт, – задумчиво отозвался Мартынов. – Совсем не факт. Но вероятность большая.

– Стало быть, надо уходить, и подальше. Вопрос только, где нам будет более-менее безопасно? Что делать с горой оружия? И с людьми? Если идем только сами – один вариант, если тащим с собой этих, – Сергей махнул рукой в сторону красноармейцев, – совсем другой. Три с лишним десятка человек, восемь танков, грузовики… Кстати, как с горючим?

– В деревне была МТС…

– Чего-о? – дружно вытаращились все.

– Машинно-тракторная станция, – ухмыльнулся Востриков. Именно ему поручили пройтись по деревне и определиться, что здесь есть, а чего нет. И представитель либеральной интеллигенции в сопровождении лица еврейской национальности вполне справился с задачей – опасность для собственной шкуры весьма подхлестывает деловые качества. – А вы что подумали?

– Ты продолжай, продолжай, – махнул рукой Игнатьев.

– Так себе станция, на пару тракторов. Но бензин есть. Не знаю только, будут ли его жрать движки этих, – он кивнул головой в сторону БТ, – монстров.

– А у нас есть выбор? Зальем, что есть.

– То есть куча более-менее исправной техники, – подытожил Сергей. – Люди, оружие. Куда только со всем этим идти? Или просто сжечь и бросить? И никакой связи! Ох, полцарства за мобилу!

– Размечтался, – усмехнулся Мартынов. – Но бросать технику, я считаю, не стоит. Неспортивно как-то.

– Значит, этих умников придется тащить с собой. Тех, кто сам захочет. И нечего на меня возмущенно смотреть – от сломавшихся, вроде того, который на меня донести хотел, только проблемы. Согласны? Тогда думаем. Потому что это чудо дизельпанка, – тут Сергей ткнул пальцем в сторону танков, – ни с какой стороны не вундервафля[5]. И, самое паршивое, наши даже без раций.

– Мне кажется, надо к нашим пробиваться, – хмуро сказал Игнатьев.

Идею раскритиковали в четыре горла. Если с тем, кто здесь «наши», вопросов не возникло, то прорываться к ним… куда? Где линия фронта? Как далеко? А главное, какие немецкие части попадутся им по дороге и сколько танков у них окажется? Притом, что прорывающихся окруженцев наверняка куча, немцы о них знают и со свойственной этому народу педантичностью отлавливают. В общем, прорваться можно, однако и риск при этом как-то не вдохновляет.

Хорошо еще, с местоположением удалось определиться. У немцев нашлись на удивление подробные карты, правда, малость устаревшие. Лет этак на двадцать. Читать их, не зная немецкого, оказалось неудобно, однако законы топографии едины, а потому справились – и Мартынов, и Игнатьев в этом неплохо разбирались. Так что, мобилизовав для уточнения непонятных и изменившихся моментов одного местного кадра, старшие товарищи принялись активно выстраивать новую стратегию.

Эрзац-проводник, хоть и был в том самом юном возрасте, который вроде бы обязан толкать человека на подвиги, особо напрягаться не желал. А хотелось ему сидеть дома, и чтоб не трогали. Неудивительно, впрочем – эти территории, как выяснилось, отошли к СССР всего-то пару лет назад. Однако, хотя советская власть и не успела пропитать крепкого телом, но тщедушного мозгами аборигена духом коллективизма и взаимовыручки, пришельцы из будущего живо исправили это упущение. Впечатленный кулаком возле собственного носа, а также пониманием, что грамотно поставленный фингал способен закрыть весь мир, парнишка моментально проникся важностью задачи. Ну а местность вблизи своей деревни он знал неплохо, так что прогресс шел семимильными шагами.

Востриков и Хинштейн тоже времени даром не теряли. Эти двое, похоже, решительно подгребали под себя интендантскую часть. Что же, хоть об обеде можно было не беспокоиться. А Сергей, пользуясь моментом, попытался разобраться с доставшейся ему винтовкой.

СВТ-40 оказалась штукой на редкость хитрой. Во всяком случае, заклинило ее уже после третьего выстрела, и Мартынов здесь помочь ничем не мог. Он ее раньше видел, как сам проговорился, на Донбассе, но не более того, даже в руках не держал. Так что пришлось тряхануть красноармейцев, и среди них живо нашлось аж двое, ранее имевших дело с таким оружием. И оставшееся до вечера время Сергей посвятил ее освоению – оружие, убойное и скорострельное, было в то же время сложным и капризным. И даже тот факт, что образовательный уровень давал новому владельцу СВТ немалое преимущество перед вчерашними едва освоившими грамоту колхозниками, помогал несильно.

А под вечер в деревню влетели немецкие мотоциклисты.

Наверное, планида у Сергея была такая – оказываться в центре событий. Во всяком случае, если судить по количеству проблем, выпавших на его долю в последнее время. Когда первый мотоцикл влетел на площадь, он как раз сидел на крыльце и заканчивал возиться с винтовкой, гадая, правильно ли настроил газовый регулятор, или «Света», как называли оружие красноармейцы, опять решит показать свой норов. Учитывая, что солдаты, показавшие, как обращаться с оружием, и сами не блистали особыми навыками, вопрос звучал актуально.

Сидел он в гордом одиночестве – все уже расползлись спать. А задумчивость и рассеянное внимание оказались плохими союзниками – он сообразил, что происходит, только когда немцы уже оказались в несчастных двадцати метрах от него, осадив свои мотоциклы, будто строптивых коней. Впрочем, надо отдать Сергею должное, он поступил на этот раз невероятно хладнокровно. Может быть, потому, что весь адреналин начисто пережег в прошлые дни, а сейчас вдобавок накатила усталость – за сутки он проспал всего-то часа три. Во всяком случае, попытайся он драпануть – и шустрые байкеры имели неплохие шансы изрешетить его. Как ни крути, веские автоматические аргументы как минимум у двоих имелись, а на переднем мотоцикле еще и пулемет в люльке был установлен. Три других транспортных средства подобным украшением похвастаться не могли, но Сергею и одного бы хватило за глаза.

Интересно, почему часовые не подняли тревогу, меланхолично подумал он, спокойно и неспешно, даже чуть замедленно вставляя магазин. Скорее всего, именно эта замедленность, никак не ассоциирующаяся с застигнутым врасплох врагом, и сыграла с немцами злую шутку. У них еще не наработался жизненно важный на Восточном фронте рефлекс – если видишь что-то непонятное, стреляй, а уж потом смотри, кого убил. Дослать патрон в ствол – так же неспешно… А потом упереть приклад в бедро и в автоматическом режиме выпустить по немцам весь магазин.

В этот момент Сергей на собственной шкуре почувствовал, насколько избыточна для ручного оружия мощь винтовочного патрона. И соответственно понял, почему стрелять так ему категорически не советовали. Тяжелую автоматическую винтовку мотнуло в руках не хуже пожарного шланга. Хорошо еще, собрал и отрегулировал оружие он правильно и «светку» не заклинило. Все десять пуль – увы, магазин был все же маловат – она выплюнула в хорошем темпе, а промахнуться с такой дистанции довольно сложно.