- Ничего себе! Это же сирокко... ( Volkswagen Scirocco) это дорогая штука.
- Знаю, - он засмеялся, - мне за эту штуку ещё пять лет платить.
- Пять лет? А тебя коробка Ди эС Джи не пугает? (DSG ) А движок какой? Один и шесть или два? Не... точно два литра, комплектация же...
- Ого! Сима, ты не перестаёшь меня удивлять. Ты разбираешься в машинах?
- Не во всех, только в тех, что папе нравятся, - она улыбнулась так, как может улыбаться только папина дочка. - Он хотел такую, мы с ним выбирали, но мама сказала, что у нас кризис, у меня подростковый, у него среднего возраста, и мы купили Спортейдж (* KIA Sportage) - телегу, зато с большим багажником...
- И ты недовольна? - он улыбнулся.
- Ну... на самом деле я довольна, потому что мама довольна... Мне кажется, - она зашептала, - папа до сих пор её сильно любит, ты представляешь, они в школе познакомились...
- Ого. Я бы, пожалуй, тоже уступал жене с таким стажем... и знаешь, думаю, твой папа О-ОЧЕНЬ доволен своей машиной.
- Да?
- Даже не сомневайся, - они плавно тронулись с места. - Мне надо заехать домой, к родителям, составишь мне компанию?
- К родителям? - Сима вжалась в удобное сиденье.
- Да... подожди, ты боишься, что ли? Никого нет дома, мне просто нужно забрать кое-что, мы быстро, а потом покатаемся.
- Хорошо.
Сима отступала к огромной металлической «под дерево» двери. Она никогда не бывала в таких квартирах, видела пару раз в случайно попадавшихся на глазах журналах. Огромнейшее помещение - прихожая или холл, она не знала, как правильно назвать это, - уходило куда-то в глубь квартиры и было светлым, с симметричными колоннами, сразу вспомнилось понятие «имперский классицизм», даже гризайль на высоком потолке указывал на него. Женщина, шедшая по этому, казалось, бескрайнему коридору, тоже мало напоминала обыкновенного человека. В чём-то, напоминающем халат, длиною в пол, приглушённых оттенков, она скорей напоминала княгиню, которую побеспокоили в неурочный час.
- О, дорогой мой, почему без звонка?
- Прости, я на минутку, мама.
- Никаких минуток, я и без того тебя не вижу, и представь, наконец, свою очаровательную спутницу.
«Очаровательная спутница» стояла рядом, даже не пыталась держаться непринуждённо. Её высокие конверсы и парка не вписывались в это помещение, складывалось впечатление, что и самой Симе тут не место, даже если по волшебству на ней окажется нечто такое же элегантное и из натурального шелка.
- Серафима, это моя мама Елена Семёновна, мама, это Серафима, моя подруга.
- Очень приятно, милая, - цепкий взгляд уже нашёл пятнышко на джинсах, небрежно выпущенную поверх футболку, все огрехи в облике.
- Мам, я быстро. - Ося, вдруг коснувшись губами затылка Симы, двинулся вглубь этого дворца.
- Никаких быстро, Иосиф, вы останетесь обедать, и мы пообщаемся, милая, проходите, пожалуйста. - Она наблюдала, как Сима сняла кроссовки, взяла у неё парку и отнесла куда-то вбок, тогда как куртка Оси так и осталась просто лежать на полу.
- Мужчины, - Елена Семёновна жестом пригласила войти, - по правде говоря, я не ждала гостей, поэтому всё будет по-простому, по-семейному... присаживайтесь, это столовая, сейчас я накрою...
Симу ужасало количество посуды, которое появлялась на столе, бесчисленное количество, пугающее, как на обеде в палате Лордов, если они там обедают, конечно - думала Сима.
- Дорогой мой, что это такое? - Елена Семёновна показывала на Осю. - Милый, надень сейчас же рубашку, сейчас придёт твой отец, я позвонила.
- Мне так удобно, - подмигнул Симе, которая сидела с застывшим, бледным лицом, в примерно такой же одежде. Футболка и джинсы.
Отец Оси или Иосифа, как его тут называли, появился очень скоро, коротко поздоровался, представился, «ушёл в кабинет» и попросил «беспокоить только в крайнем случае».
Обед превращался в кошмар, Сима не могла не то что есть, она не могла не запутаться в том количестве столовых приборов, которые выглядели скорей насмешкой над маленькой хрупкой девушкой...
- Вы учитесь, милая? - Елена Семёновна словно не замечала отстранённого взгляда супруга и злости в глазах сына.
- Да.
- Где же, если не секрет?
- В колледже...
- Ах, в колледже... - она многозначительно посмотрела на мужа, который с невозмутимым лицом продолжал обед.
- А, вы, простите, местная?
- Мааам, может, хватит этого цирка, а?
- О чем ты, милый?
- Обо всём этом. - Ося отодвинул по полированной поверхности приборы. - Для того, чтобы съесть стейк, не нужна вилка для рыбы, мам. Ты собираешься пить? Днём? Белое вино? И красное? И игристое? Как врач я очень не рекомендую, не с твоим давлением.
- Не смей повышать голос на мать, - наконец подал голос отец, сидевший во главе стола.
- Да я бы предпочёл вообще с ней не разговаривать и с тобой, кстати, тоже. Я заехал за справочниками, забыл летом, когда с Тоськой оставался. НЕ НУЖ-НО УСТ-РА-И-ВАТЬ Э-ТО-ГО! Вы просто смешны.
- Смешон ты, Иосиф. С твоими возможностями...
- Мы не будем говорить про возможности, я не думал, что кто-то из вас дома, Поэтому заехал, - он коротко глянул на тихо сидевшую Симу, так и не съевшую ни кусочка. - Сима, пойдём...
В дверях, принимая куртку из рук Елены Семёновны, на чьём лице не отобразилось ни одной эмоции, Сима услышала.
- Иосиф, милый, ты же сам видишь, эта девушка тебе не пара...
- Вижу! - он посмотрел на Симу, совсем другой, взрослый, злой. - Вижу, - Сима была готова расплакаться, она зажмурила глаза и только потом почувствовала мужские губы на своих. Действительно, мужские и очень требовательные, и язык, который без всяких церемоний уже раздвигал стиснутые зубы, слегка прикусывая губы, вынуждая поддаться этому поцелуя. - Вижу, что пара.
Он вывел Симу, крепко держа за руку, так, что ей стало больно, её трясло, постепенно она начала всхлипывать и в машине, наконец, заплакала.
- Прости меня....
- Тебя не за что прощать... Отвези меня домой.
Смотрю история "тяжко заходит".
Дорогие мои, могу пообещать, что всё будет хорошо, никто не умрёт, никто не будет страдать и, что там ещё полагается. Автор на редкость жизнелюбив, а посему уверен, что и с этим тоже можно и нужно жить)
И потом, это же ЛР. :) И это светлая история )
Ставьте лайк, если вам не так уж страшно :)
Глава 3
Дома Сима продолжила плакать, наверное, впервые с того дня, как чуть было не шагнула под огромный грузовик.
Она плакала от того, что ей понравился поцелуй Оси, нечаянный, со злости.
Она плакала от того, что они не пара и не смогут никогда ею стать.
И никогда ни с кем. Ей было почти двадцать, на её личной жизни стоял огромный и жирный крест. Тогда как тело, отозвавшееся на мужской поцелуй, было не согласно с доводами разума.
Этот поцелуй открыл ящик Пандоры, и, в купе с отчаянием, вдруг свалившимся на Симу, она почувствовала и возбуждение.
Сославшись на плохое самочувствие, она не ходила в колледж, ни с кем не общалась и почти никогда не отвечала на звонки и сообщения Оси.
Он извинился ещё пару раз, она попросила больше не извиняться и не поднимать этот вопрос, и вечером снова плакала. Ей показалось, что она превратилась в сплошной поток слез, маме она соврала по поводу температуры, и её усердно лечили, впрочем, не особо веря в её заболевание. Пару раз её пытались вызвать на разговор, но она уходила, увиливала и, в конце концов, просто попросила не трогать её...
Ей хотелось слышать Осю, или даже увидеть его, но было страшно. Как было страшно увидеть ту маленькую серую бумажку с надписью «положительно» - как насмешка.
