— Это вовсе не глупо, — Лазарь положил руку ей на бедро и потер.

— Дело в том, что я не становлюсь моложе. Я всё ещё работаю в небольшой газете. Я — никто. Я ничего не добилась. Всё это время мой отец становился всё более далёким воспоминанием. Я его дочь, его единственный ребёнок, и это моя обязанность продолжать наследие, оставить свой след в этом мире, а я потерпела неудачу.

— Нет, это не так, — раздалось рычание. Лазарь наклонился и притянул её к себе. — Это полнейшая чушь.

— Я знаю, что так и есть. Я поняла, что была неправа.

Некоторое напряжение покинуло его.

Алекс кивнула:

— Я всё ещё люблю своего отца. Я до сих пор помню его. Он бы не хотел, что бы я сделала то, что запланировала, чтобы получить эту премию, — она улыбнулась Лазарю. — Мой отец говорил, что иногда нужно чем-то пожертвовать, чтобы получить историю. Если история достаточно громкая, возможно, тебе даже придётся продать часть души. Лучшие журналисты готовы на всё.

Лазарь нахмурился:

— Значит, он бы смирился с твоими действиями.

Она покачала головой:

— Он также часто говорил… — девушка улыбнулась, хотя её глаза наполнились слезами, — что он не был одним из лучших, что он никогда не станет одним из лучших. Я никогда не понимала, что он имел в виду. Я имею в виду, что он был великим, одним из лучших, но он никогда бы не продал душу за статью. Теперь я это знаю. Теперь понимаю. Мой отец вложил душу в эту работу… но он никогда бы не поступил, как я. Я сошла с тропы… практически продала свою долбанную душу. — Алекс взяла его руки в свои. Они были такими огромными по сравнению с её. — Я действительно верю, что мир должен знать. Для меня больше не важно, что именно я расскажу об этом. Мой отец хотел бы, чтобы я была счастлива… он хотел, чтобы его наследие жило в его внуках. Этот малыш…

Одна слеза упала, но она проигнорировала её.

— Мне не следовало лгать. Я ошибалась, ты должен поверить мне: когда я сказала, что как только у меня появились чувства к тебе — я покончила с этой статьей. В любом случае, мне всё равно. Для меня это уже не важно. Ты был важен. Я так сильно тебя люблю. Я люблю этого ребёнка, — она приложила руку к животу. Алекс шмыгнула носом, а слёзы продолжали литься. — Я ненавижу плакать.

Девушка попыталась улыбнуться, но её губы дрожали.

— Меня убивает, когда ты так расстроена, — Лазарь глубоко вздохнул и сжал её руки. — Мы, не-люди — простое общество. Мы прислушиваемся к себе. Открыты и честны друг с другом. Такая вопиющая ложь и обман чужды нам.

Ей пришлось закрыть глаза и на секунду отвернуться. Чувство вины всё ещё терзало её.

— Знаю. Я воспользовалась этим.

— Однако я всё понимаю. Я тебе верю. Эллисон сказала мне, что ты подписала контракт, хотя и не должна была, и что ты отказалась принимать таблетки, хотя могла заработать большие деньги.

— У меня есть деньги. Много. Это никогда не касалось денег.

— Теперь я это знаю. Это означает, что ты искренна, когда говоришь, что хочешь оставить ребёнка.

Девушка почувствовала, как расширились её глаза:

— Конечно, я хочу оставить его. Я бы никогда… — гнев бурлил внутри неё.

Лазарь обхватил её за подбородок:

— Я знаю. Мы оба ясно дали понять, что хотим этого ребёнка.

Алекс кивнула:

— Ты говоришь, что веришь мне, но всё же приводишь аргументы, почему ты должен и можешь. Ты излагаешь факты, вместо того, чтобы слушать своё сердце, и это меня беспокоит. Ты поступаешь так по веским причинам?

— Я обращаю внимание на факты и верю тому, что вижу. Доверие между нами было подорвано. Оно не исчезло, просто нарушилось. Думаю, со временем оно постепенно восстановится, — вампир вздохнул. — Не уверен, что мы сможем стать парой и двигаться дальше, как будто этого никогда не было, но я готов работать над нашими отношениями. — Он посмотрел на неё. — Мы решили, что хотели повстречаться какое-то время. Если я правильно помню, ты была непреклонна. Кажется, ты говорила, что долго встречаешься. — Он улыбнулся.

— Так было, когда я пыталась держать дистанцию. Мы никогда не должны были сближаться.

Он нахмурился:

— Это было бы вопиющим позором.

Она кивнула:

— Да, так и должно было быть.

— Возможно, тогда у тебя были другие причины, чтобы встречаться какое-то время, но думаю, что сейчас это была бы неплохая идея. Давай узнаем друг друга. Мы можем не торопиться.

Алекс тяжело сглотнула и прикусила губу. Ей нужно было избавиться от одного груза и немедленно:

— Я пыталась спросить об этом раньше, и мне действительно нужно знать. Ты делаешь это ради ребёнка или потому что действительно хочешь быть со мной?

Его глаза потемнели:

— Я полюбил тебя ещё с того первого пикника. Тогда я понял, что ты особенная, что если бы ты позволила, я бы трахнул тебя. Вот почему я был уверен, что ты действительно хочешь быть со мной. Я знал, что влюблюсь, и так и случилось. Я чертовски сильно люблю тебя, Александра. Как бы я ни хотел разлюбить тебя, я не смог, как не старался. Я просто не смог.

— Я рада, что ты любишь меня и не можешь перестать любить, потому что я чувствую то же самое. Мне пришлось уйти, потому что я не могла быть рядом с тобой и не быть с тобой. Я просто не могла этого вынести.

— Значит, договорились? Ты вернёшься, и пойдём на свидание? — его челюсть была напряжена. Это было действительно мило: он почти ожидал, что она откажется.

— У меня есть вопрос и условие.

Его брови взлетели вверх, а рот широко раскрылся:

— Ты должно быть шутить? Только ты, Александра… чёрт, — вампир усмехнулся и откинулся назад, сложив руки на груди. — Я тебя слушаю.

— Сначала вопрос… — она облизала губы. — Эм… мы продолжим заниматься сексом, даже если просто встречаемся?

— Определённо… на самом деле… как только мы закончим этот разговор, я буду настаивать на том, чтобы трахнуть тебя своим ртом. Я покажу тебе, как сильно скучал по тебе своим языком, глубоко…

Она хихикнула:

— Ладно, хорошо. Я немного волновалась, что «не торопиться» — это отсутствие секса.

Он покачал головой, с отвращением рассматривая эту мысль:

— Мы не могли оторвать руки друг от друга, даже когда я злился на тебя. Об этом… — всё его поведение изменилось. — Мне не следовало этого говорить. Я не хотел тебя обидеть… Я был так расстроен. Прости.

— Всё в порядке. Я поним…

— Ничего не в порядке. Этого больше не повторится, — его глаза сузились. — Теперь, какое у тебя условие?

Алекс закусила нижнюю губу:

— Моё условие заключается в том, чтобы ты рассказал мне, какое было твоё условие, и чтобы между нами больше не было никаких условий.

Лазарь хмыкнул:

— Технически, это два условия.

Она пожала плечами:

— Итак?

Он улыбнулся:

— Моё условие… С ним ты справилась, кстати.

— Расскажи мне… пожалуйста, — Алекс наклонилась к нему.

— Чтобы мой член поместился внутри тебя.

Алекс хлопнула его по руке:

— Ты же это не серьёзно.

Вампир засмеялся:

— Я говорю абсолютно серьёзно.

Она снова ударила его, как будто его рука была из стали.

— Не может, чёрт возьми, этого быть. Чтобы ты поместился во мне? Что это за условие такое?

Он пожал плечами:

— Ты такая маленькая, что я забеспокоился. В противном случае, это были бы не совсем отношения.

Александра рассмеялась. Когда она, наконец, восстановила дыхание, девушка встретилась взглядом с Лазарем.

— Больше никаких условий, планов или чего-то ещё… хорошо?

— Меня это устраивает, — потом он стал очень серьёзным. — Что тебе рассказали о беременности?

— Я ходила к одному из ваших целителей, и она сказала, что со мной всё хорошо. В обозримом будущем планируется наведываться каждые две недели. Я знаю, что у меня будет мальчик, — она широко улыбнулась.

Лазарь положил руку ей на живот:

— У нас будет сын, — он тоже улыбнулся. Но она заметила, что он чем-то обеспокоен.