Существо, чей возраст начинает отсчет почти с момента создания нашего мира, впервые за многие тысячи и даже миллионы лет заволновалось, так как стал подходить отсчет к тому заветному рубежу, когда оно наконец-то сможет выполнить свое обещание и вернуться домой! И вот уже несколько мгновений разделяет его и этот заветный миг. Еще чуть-чуть, и оно услышит! Услышит последнее желание в простирающемся под ним мире! И вот ОНО!!! Существо задрожало и через пару секунд, выполнив желаемое, исчезло в яркой вспышке… Оно не знало, что после его исчезновения на его место, придет другое всемогущее существо. И через каких-то пару лет из-за его действий в этот мир придет большое потрясение, поставившее его на грань уничтожения.

Все началось, когда мне исполнилось восемнадцать лет. Если бы тогда мне кто-нибудь сказал, что произойдет со мной и со всем миром через каких-то два года… Я бы засмеялся ему в лицо и был бы полностью прав в то время. Но давайте по порядку. В восемнадцать лет я загадал желание. Ну, как обычно все его загадывают? На праздничном торте было восемнадцать зажженных свечей, и все гости ждали, когда я их задую. Но в тот момент я задумался над тем, чего же мне хотелось получить больше всего на свой день рождения. А так как я люблю читать, нет, даже не так – ОЧЕНЬ люблю ЧИТАТЬ! – в основном, правда, фэнтези и фантастику, то несложно догадаться, что я мог отчебучить в тот момент…

В общем, глубоко вздохнув, задул все восемнадцать свечей разом и… Нет, я не стал разрезать торт, а сразу потерял сознание. Последней мыслью, как я потом вспомнил, было мое желание.

– Хочу стать… – и все, дальше сознание померкло.

Пришел в сознание, как ни странно, не на полянке в лесу, и не от неприятных неожиданностей в виде живности, обитающей в нем, а очнулся, судя по всему, в палате с белым потолком и мухой, сидящей на моем носу. Попытался смахнуть ее рукой, но не смог, так как руке что-то мешало двигаться. Присмотревшись, что же мне мешает, я увидел, что в вены моей правой и левой руки воткнуты иглы с идущими от них трубками, которые тянулись к стойке с висящими на ней мешками, наполненными мутноватой жидкостью. Похоже, с физраствором, решил я. Вот и пригодились знания, полученные из «Доктора Хауса»! Внимательней присмотревшись к своим рукам, пришел в ужас от открывшегося мне вида – мои руки были похожи на туго обтянутые кожей кости скелета! Бросив взгляд в замеченное мной в углу палаты зеркало над умывальником, увидел какого-то больного дистрофией на последней стадии. С ярко выраженным недоумением и ужасом на лице попытался успокоиться и начать медленно дышать, что мне удалось сделать с большим трудом. Полежав так пару десятков минут и немного придя в себя, попытался аккуратно встать, и кое-как, с матюгами и кряхтя как старый дед, смог сесть в кровати. Заметив в углу красную кнопку, недолго думая нажал на нее, решив, что это вызов медсестры, и, как оказалось впоследствии, я оказался прав. Но пришлось ждать, пока она придет, где-то минут двадцать, дивясь такому отношению к пациентам. Попытался задать вопрос заходящей в палату симпатичной девушке лет двадцати, с каштановыми волосами до середины спины, которая уставилась на меня в ответ испуганными глазами и выбежала в коридор, откуда сразу послышался удаляющийся топот каблучков. Не прошло и двух минут после этого, как ко мне в палату вбежал запыхавшийся врач, с добротным таким пивным брюшком, и, ни слова не говоря, сразу направился к капельницам и, что-то, видимо, в них заметив, повернулся ко мне и спросил:

– Ну и чего это вы очнулись, молодой человек? Кто теперь будет платить за обучение моего сына в институте? – он укоризненно уставился на меня, как на врага народа.

– Ну уж простите, что очнулся, я не специально, так уж получилось, – охренев от такой предъявы, кое-как смог ответить я. При разговоре с, судя по всему, умственно отсталым надо было сразу соглашаться со всем, что он нес, во избежание неадекватной и опасной для меня реакции.

– Да пошутил я, молодой человек, успокойтесь, – тяжело вздохнув, он протянул руку в сторону медсестры, куда она тут же вложила мою, судя по всему, медкарточку. Понял я это потому, что он стал зачитывать следующее:

– Савиков Николай Сергеевич, девятнадцать лет от роду, поступил год назад в состоянии комы, в которой и находился без изменений по сегодняшний день. Родился и проживает в городе Москва… Так, родители… Все верно?

– Да, верно, – кое-как удалось прохрипеть пропавшим куда-то голосом. От таких новостей чуть крыша не двинулась! Целый год пролежать бесполезным куском мяса… Надеюсь, меня подтирала не эта медсестра!

– Доктор, а что послужило причиной моего впадения в кому? Последнее, что я помню, это свой день рождения, когда задувал свечи, и все, больше ничего, – растерянно спросил я.

– Да, так и есть, четырнадцатого мая в 21:00 вас доставили в ближайшую больницу, после чего и переправили сюда, и вот теперь вы очнулись… Как самочувствие, что-нибудь болит? – поинтересовался он.

Прислушавшись к себе, с удивлением понял, что ничего не болит и даже наоборот, во мне кипит энергия и жажда действий. А еще во мне бушует ГОЛОД! Очень сильно хотелось есть, что я и озвучил доктору. Посмотрел еще раз на медсестру, неожиданно глаза резануло болью. После нескольких секунд зажмуренных глаз, когда зрение прояснилось, я увидел ее – медсестру – в костюме Евы и удивленно выпучил глаза, чем здорово ее смутил, так как она зарделась, непонятно почему, и выбежала из палаты.

– Не надо смущать моих сотрудниц, молодой человек, – высказал свое мнение по этому поводу доктор.

– А чего она выбежала? – попробовал сыграть в дурачка я, мысленно прокручивая ситуацию с выкидонами своего зрения.

– Ну, если бы на меня так уставилась мумия с ярко выраженными черными глазами и раздевающим взглядом – я бы тоже выбежал из палаты.

– М-да… – только и смог сказать я, не обижаясь на «мумию», так как обижаться на правду не имел привычки.

– И что со мной, доктор? Как мое состояние? Когда моим родным сообщат, о том, что я очнулся? – начал задавать ему насущные для меня вопросы.

– Ваше состояние на удивление нормальное, я бы даже сказал, отличное, что весьма странно… Но да, и не такое на свете бывает, – сообщил он мне после того, как посмотрел мои зрачки каким-то прибором, померил пульс и послушал стук сердца.

– А вашим родителям мы сейчас сообщим. Настенька! – крикнул он в коридор.

– Да, Виктор Палыч? – послышалось оттуда.

– Сообщите родителям пациента, о том, что он очнулся.

– Да, Виктор Палыч, сейчас же позвоню! – и опять послышался цокот каблуков.

– Ну ладно, молодой человек, вы отдыхайте и набирайтесь сил, а я пока пойду по делам.

– Да, конечно, – закрыв дверь палаты, доктор ушел и оставил меня наедине с моими мыслями.

Итак, что мы имеем? А имеем мы мало хорошего – целый год провалялся здесь, а ведь только поступил в институт и закончил первый курс. Из положительного только то, что мои около ста килограмм веса ушли в небытие, и, по первому впечатлению и собственным ощущениям, я сейчас вешу дай бог семьдесят кило! Другая странность произошла и с моим зрением. Если это «рентгеновское» зрение не временное, то это открывает неплохие возможности в разных видах деятельности. Не говоря уже о банальном «подглядывании» за девушками, мысленно улыбнулся я.

Буквально через сорок минут в мою палату вбежали радостные родственники. Ну что тут рассказать об этой встрече, были слезы счастья, подбадривающие осторожные похлопывания по плечу, и ушли они только спустя несколько часов, и то по настоянию врача, обещая завтра зайти еще и отпраздновать мое выздоровление по-нормальному. Было приятно, что обо мне так сильно беспокоились. А я забылся сном без сновидений.

Провалялся я в больнице, как ни странно, немного времени, очень быстро идя на поправку и буквально наращивая на себе мясо. Поначалу, конечно, ел по чуть-чуть, чтобы не умереть от такой длительной голодовки, но уже через три дня смог нормально поесть – через охрану больницы пронесли гостинцы от маман, которая не смогла видеть, что ее «пухлик» стал «худым сусликом», и сказала мне, что надо все вернуть назад, как раньше. Все это время пытался найти в себе еще какие-нибудь изменения, но так и не смог ничего обнаружить кроме, как я его назвал «Взгляда Кента». Тренировался сначала смотреть сквозь руку, после перешел к возможности смотреть через дверь, стены с обнаруженным фантастическим Орлиным зрением, по-другому его назвать я не мог. Смог смотреть телевизор несколькими этажами ниже, так как в моей палате его не было, не VIP-палата, что тут еще сказать. Также улучшился слух и все остальные органы чувств, и так как мне очень нравилось читать фантастику и фэнтези, то я понял, что произошел какой-то сдвиг в моем теле, возможно, даже мутация, но не стал особо заморачиваться по этому поводу, так как не особо понимал, что я могу предпринять в связи с этим. А ложиться под нож какого-нибудь ученого, для исследований произошедшего со мной, я точно не хотел, благо понимание, что меня там разберут на части, если не убьют в процессе исследований, у меня имелось.