*

МАЙСКИЙ СНЕГОПАД

Середина солнечного мая.

И вдруг с утра - снег нам на грешные головы.

За окном какое-то мутное марево.

Обильный, ненастоящий, кажущийся бутафорским снегопад в густющем молочном тумане. Гигантские снежинки гулко падают в тишине. Недоуменно топчемся на балкончике, отравленные кислородом и оглушенные тишью.

Днем все вновь стало с головы на ноги. Подмигнуло солнышко, и начался большой прогулочный фотодень. Трель-морзянка беспокойного дятла подчеркивала многоточиями задумчивую многозначительность природы. Да майское чириканье в гнездах показывало Господу Богу неуместность дальнейших снегопадов.

*

ЛЕСНАЯ ГОТИКА

Утро лучше всего начинать с родника.

А там трагедия - погибает разбитая и лежащая навзничь девушка с розовой кожей. Надругались над ней бесчеловечно - уже не помочь. Пришлось расчистить родничок, и он зажурчал звонко и радостно. Омыл розовые девичьи ноги.

Дальше путь лежит во владения Зеленого Дыма. Лесная готика поглощает без звука, одним движением - на полувздохе. Кроны сцепились где-то в поднебесной вышине. И вдруг над нашими головами зазвучал Бах. А у Таты родились стихи про фонари-звонари. Дорожки под ногами пружинят, словно живые существа. Воистину, робко погулять с нею просит тропка. Где-то за кустами шуршит лето...

Но надо поспешать в вороновскую церковь к обедне. По волшебным лесным тропинкам добрались вначале - до старой усадьбы, потом - до погоста, колокольни и церкви Нерукотворенного Образа...

В 1763 году Карл Бланк сотворил это маленькое чудо - нечаянную радость для нас, удивленных потомков. Сама церковь представилась могучим богатырем, по плечи вросшим в землю. На колоколенке уже есть навершие, и установлен золотой крест. Подняться на нее, как в прежние времена, уже невозможно идет реставрация. А налюбоваться этим радостным шедевром зодчего мы смогли всласть. И как же сочетается храм с лесной, тихо звучащей в окрестных аллеях музыкой и графически простой природной готикой.

Божественно.

Сладостно.

Дивно.

*

ЗАЗЕРКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

Итак, кажется, что сегодня в Вороново никого не осталось.

В тишине и покое работается быстро и зло.

Солнышко скрылось в ленивом тумане. Кругом - беспросветная синяя мгла. Все стихло, словно напряглось. Оживление только в гнезде под нашей крышей. Терапия одиночеством полезна вдвойне. Приводятся в порядок мысли. Вспоминается все действительно важное, значимое. Но главное в расставании вожделенная предстоящая встреча. Вечерняя прогулка по знакомой, пружинной лесной дорожке. В так ей позванивает пружина, нет - струна "подвесного" моста.

Ждать окончания разлуки пришлось совсем недолго - целую жизнь. Вот вдалеке зафыркал мотор. Затем подошла долгожданная маршрутка. И снова мы все вместе. И, словно в награду - потрясающий закат над Юрьевским прудом. Алые облака вокруг засыпающего солнца. Синеющее глубокое небо в редких прогалинках. Свежая трава на фоне темно-зеленых, почти черных в ранних сумерках елей. Потом словно кто-то могучий начинает раздвигать плечом облака, добавляя густой синевы в роскошную багровую палитру. И вся эта лесная красота отражается в неподвижной глади пруда.

Здесь хочется рисовать, рисовать, рисовать. А близь подвесного мостика возникает ирреальная картина. Лесенка, сходящая на Островок любви, отражаясь в чистом спокойном зеркале, сливается с такой же "лесенкой", ведущей на остров как бы со дна пруда. Граница водной глади и воздуха неразличима. Зрительный эффект получается потрясающий.

А вдали без устали трудится и трудится дятел.

*

СТИЛЕМ БРАСС

Уснул-проснулся.

Ничего больше не помню.

Все вытеснило грандиозное событие местного розлива - торжественное открытие в здешних местах бассейна. Точнее, мы, по-видимому, хорошо себя вели - и нам туда налили немного воды с хлоркой. Тата с ходу чуть не утопила другую пловчиху - Дашу. Айсберг наш атлантический. И меня она попыталась слегка притопить. В результате сама нахлебалась воды. Но главное - начало сезону положено.

А правда, что я успею научиться плавать?

Да ты и так не тонешь. Вода поддерживает тебя на ладошках. Но надо не забыть потренироваться на суше. Подработать технику. По возможности "поставить дыхание". Да-да, вот так. В результате получаем задержку дыхания: с воздухом - пятьдесят секунд; без воздуха, для подводного плавания двадцать.

А огромная поляна из солнечных цветущих одуванчиков - главный золотой приз нашей будущей чемпионке.

*

ДВОРЕЦ РАСТОПЧИНА

Нежданно очутились "в гостях" у самого графа Ростопчина.

Венецианские зеркала и лестницы белоснежного мрамора. Наборный, мраморный же "паркет". Розовая музыкальная гостиная первого этажа с кессонным потолком и розетками. Два инструмента: рояль и пианино. Большая бальная зала второго этажа в бело-голубых пастельных тонах. Бедный амурчик с полным колчаном стрел, но с отломленным луком и полуоткушенной ручонкой. "Першпектива" из окна, когда видно все до самого Подольска. В былые времена при виде непрошеных гостей к заднему крыльцу дворца подавали лошадей, и хозяев уже "нет дома. Извините." Идем дальше: комната-аэродром, комната из двух комнаток с альковом, комната на двух уровнях с деревянной пахучей лестницей между ними. Все это - анфилада апартаментов внутри дворца.

А у подъезда косарь флегматично скашивает лопухи и пушистые одуванчики. Новый заплыв стилем "поплавок" в бассейне. Потом - скольжение на животе. Скольжение на спине. Обсыхаем.

В награду за прилежание - вечерний терренкур по глухому бору. Старый знакомец - неугомонный дятел. Два букета и зеленые подсвечники из шишек. Березка, которая трижды (!) обвилась вокруг липы. Или - липа вокруг нее. Станки по лущению шишек: первый - под дубом. Внизу, веером - море скорлупок. Второй - в расселине липы, прямо у земли. Как говорится: с дуба падали листья ясеня...

*

ЧИЖ И ЕЖ

Все порядочные люди не минуют вороновскую картинную галерею. Ну и мы, разумеется, сделали фото, пообщались с экскурсоводом и черкнули пару слов в памятную книгу.

А на обратном пути в буквальном смысле "сели на ежа". Вернее, чуть не наступили на него, прикорнувшего близь колокольни среди прошлогодней листвы и новой травы. Секунда - и наш чиж орлом слетел на бедного испуганного ежонка. А через пять минут, освоившись, Тата уже гладит его и дотошно, подробно рассматривает. Ежик - ей ровесник, совсем молодой, с еще не потемневшими иголками.

Этот лесной топотун напомнил о судьбе тех своих крымских собратьев, которых рвал Барс. То был полуволк-полусобака. Разбирался с местными ежами он просто. Легко подбрасывал высоко в воздух. А когда бедный ежик разворачивался из клубка, чтобы приземлиться и убежать, Барс врывался мощными клыками в его нежный беззащитный живот. В итоге оставалась только маленькая колючая шкурка. У вороновского ежа судьба более счастливая.

Улучив мгновение, пока мы отвлеклись на улитку, добывая ему "завтрак с устрицами", наш лесной узник зашуршал по тропинке. Дальше, дальше, в сухие листья, под большую липу - и был таков. Да, стресс у него сегодня неслабый. А мы двинулись поближе к незабвенному бассейну. Поскольку без шлифовки техники и постановки дыхания будущие рекорды невозможны, начали с малого. Глубокий вдох ртом. Резкий выдох - в воду - носом. Вдох - выдох. Вдох выдох. Поплавок.

А "поплавок" у меня получается лучше, чем даже у Даши.

Верно, верно, милый мой чиж.

*

СОЗВОНИМСЯ , СОЛОВЕЙ

Из земли мощно лезут, ну просто выстреливают своими стеблями папортники.

Начались срочные поиски старых знакомых: ежа и двух белок. Дашен с Татой устроили настоящий конкурс экскурсоводов по заповедным вороновским местам. Обезглавленную девушку у родника рабочие пытались подцепить ковшом экскаватора. Но она не далась. Невдалеке обнаружилось величественное дерево-трезубец, а под корой сосны - потрясающего изящества лабиринты.