Он переступил с ноги на ногу, пытаясь вспомнить, как далеко до того места, где река впадает в озеро.

– Задержанный, пройдите через мост, – произнес механический голос.

Сигу показалось, это говорит бронетранспортер. Возможно, это действительно было так. Сигу приходилось слышать самые разные вещи. Над черным лобовым стеклом мигали белый и красный огни. Можно было увидеть в амбразурах дула пулеметов и объективы видеокамер.

– Возвращайся домой в страну роботов, парень, – сказал сержант. – Знаешь, они наблюдают и сверху.

Сиг поднял взгляд на небо. Он услышал гул вертолета, но увидел только стаю низколетящих гусей, направляющихся на юг. Ему вспомнился дом. Он уже успел забыть, что это такое, или, по крайней мере, потерял надежду когда-нибудь туда вернуться. В настоящий момент дом показался ему открытой дверью в клетку.

Собравшись с духом, Сиг направился к бронетранспортеру. Из машины ему навстречу вышли пятеро вооруженных охранников в черных мундирах. У того, который держал в руках кандалы, на маске, скрывающей лицо, была нарисована улыбка.

«Центр паломников» размещался в бывшем придорожном торговом центре, превращенном в лагерь для задержанных.

Все жители Интернешенал-Фоллс были переселены подальше от границы, а сам городок превратился в военный лагерь. В амбразуры бронетранспортера Сиг увидел два танка, четыре вертолета и множество солдат регулярной армии и бойцов военной полиции. Даже флаг выглядел другим – синий цвет превратился практически в черный.

Никто из содержащихся в центре не был похож на паломников. Все были в одинаковых желтых спортивных костюмах. Тут было много местных ребят, тех хулиганов, у кого и в нормальные времена есть большая вероятность попасть за решетку. Остальные были иммигранты, беженцы и гастарбайтеры. Из Вьетнама, Гондураса, Северной Кореи, Боливии, Либерии. Их согнали сюда со всей округи. Кого-то поймали при попытке бежать отсюда, но обвинили в незаконном проникновении.

Сига допрашивали ежедневно по несколько часов. По большей части допросы вел мужчина в костюме по фамилии Коннорс. Он задавал Сигу сотню вариаций на тему одних и тех же вопросов.

Откуда ты?

С севера.

Откуда конкретно?

Отовсюду.

Чем ты там занимался?

Путешествовал. Охотился. Работал. Гулял.

Что ты сделал со своими документами?

У меня их никогда не было.

Сколько тебе лет?

Я достаточно взрослый.

Ты контрабандист?

Нет.

Чем ты занимался во время атак в День благодарения?

Каких еще атак?

Расскажи мне о своих друзьях. Где они?

Какие еще друзья?

Назови нам свое имя. Свое настоящее имя.

Сига сфотографировали, много раз, голым и в одежде. Затем странный аппарат заснял вблизи его глаза. У него взяли отпечатки пальцев, его спросили о том, где он получил шрамы, у него взяли образцы кожи, крови и волос. Он упорно не называл свое имя. Ему сказали, что его все равно найдут в базах данных. Он испугался, что по компьютеру определят то, что он совершил до своего бегства.

Над его волосами насмехались.

Импровизированная тюрьма оказалась крохотной. Одноэтажный торговый центр, в котором когда-то размещалось двадцать магазинов. Лагерь включал в себя также часть автостоянки, обнесенную оградой из проволочной сетки высотой десять футов, с протянутой сверху колючей проволокой. С противоположной стороны стояли военные машины, постоянно отъезжающие и приезжающие.

Каждый день приезжали автобусы с новыми задержанными. Пару раз заключенных доставлял вертолет, приземлявшийся прямо за воротами. Эти заключенные были в наручниках, с мешками на головах, в больших наушниках. Их содержали в отдельной секции.

Ночами был слышен гул вертолетов и отдаленный шум поездов. Иногда звучали выстрелы. Почти каждую ночь раздавались крики.

Во всех помещениях лагеря висел портрет одного и того же белого типа лет сорока с лишним. По большей части он просто сидел, в костюме, серьезный. Иногда он был моложе, улыбался, был одет в летный комбинезон, держал ружье, играл с детьми и собаками. В столовой на стене висел большой плакат, на котором мужчина обращался к толпе, собравшейся, судя по виду, на футбольном стадионе. Внизу красовался девиз, выведенный большими буквами.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ = ОБЯЗАННОСТИ + ПОСЛЕДСТВИЯ

Один из задержанных сказал Сигу, что на плакате изображен президент.

Недавно его пытались убить, объяснил Самир. Он говорил шепотом, так как не хотел, чтобы его услышали. Самир сказал, что люди пронесли в Белый дом бомбу. Сиг спросил, что за люди. Самир лишь развел руками и пожал плечами.

Койка Самира стояла рядом с койкой Сига. Самир был родом из Мали. На стене помещения, в котором их содержали, сохранилась старая вывеска. «Занимательные книги для детей». В стенах и на полу оставались дырки от книжных полок. Один из тех, кто спал здесь, белый мужчина средних лет по имени Дел, сказал, что книжные магазины закрывают умышленно. Самир заявил, что это происходит, поскольку никто больше не читает книги. Сиг не увидел особой разницы.

Задержанных женщин содержали в другой секции, устроенной на месте бывшего магазина, торговавшего товарами по фиксированной цене. Иногда можно было увидеть женщин, когда они выходили во двор.

Однажды на допрос Сига пожаловала леди. Блондинка в костюме. Она представилась следователем из Городов-близнецов[1].

– Что это ты вдруг так занервничал? – спросил Коннорс.

Сига расспрашивали о том, что тогда там произошло. О тех, кто был вместе с ним. Сиг ничего не сказал.

– Похоже, тебе придется отправиться в Детройт, – сказал Коннорс.

Сиг не знал, что это означает, но все равно испугался. Его напугал тон следователя, а также неизвестность. Он постарался не показать этого.

Вечером Сиг нашел крошечную фигурку, застрявшую в трещине в полу. Человечек в синем костюме, в шляпе и с чемоданчиком. Дел сказал, что в торговом центре был магазин, в котором продавались игрушечные железные дороги. Наверное, этот бедолага опоздал на поезд.

Дел, Самир и другие при первой возможности говорили о том, что происходит на свободе. Они говорили об атаках. Говорили они на улице, шепотом, а также и ночью, в камере, после того как один парень придумал, как затыкать микрофон прослушки подушкой, которую все держали по очереди. Они говорили про подпольные ячейки, разбросанные по всей территории от границы с Канадой до Мексиканского залива, участники которых борются с правительством. Говорили про то, что правительство обвиняет канадцев, якобы готовящих «иностранных боевиков», под которыми понимались американцы, бежавшие или высланные из страны. Сигу рассказали, что выборы, скорее всего, были сфальсифицированы и в последний раз у президента даже не было настоящего соперника. Кое-кто утверждал, что атаки были подстроены с целью заручиться поддержкой общественности в деле закручивания гаек. В деле развязывания новой войны прямо здесь, на родине. Чтобы согнать на работы больше людей. Дел заявил, что с трудом верит, будто президент позволил оторвать себе взрывом бомбы руку, только чтобы манипулировать общественным мнением. Бето возразил, что президент оторвал бы себе и не такое, лишь бы убить ту леди, которая была вице-президентом, поскольку она являлась главным его врагом.

Один из парней признался, что был участником сопротивления. Фред сказал, что леди звали Максина Прайс, и он находился в Новом Орлеане, когда она возглавила народ, чтобы захватить город. Он сказал, что присоединился к восставшим и застрелил трех солдат федеральной армии, и это доставило ему удовольствие.

Сиг спросил у остальных, что имел в виду следователь, сказав, что ему придется отправиться в Детройт. Все притихли. Затем ему рассказали про трудовые лагеря. Судя по рассказам, эти лагеря были совсем не похожи на то, что Сиг видел в Канаде. Старые заводы, на которых заключенных заставляют работать бесплатно, собирать машины для войны.