Поэтому мой выбор был очевиден.

– А как же то, что Ронан любит совершенных? – усмехнулась я, когда мою шею плотно зажали в деревянных тисках. – Неужели потерял вкус? Я же не накрашена, заплакана и… О УЖАС! Мои волосы не уложены!

Сарказм так и лился из моих уст, и я ни разу не жалела, что своим внешним видом буду шокировать чувство прекрасного у этого урода.

– Не беспокойся, императрица. Ронан предусмотрел это. – Возникшая перед лицом Нинат развернула какую-то тряпку, хорошо еще, что чистую. – Ткань неплотная, не задохнешься!

С этими словами она довольно грубо натянула на меня мешок, перекрывая обзор и оставляя наедине с собственным дыханием.

– Будь умничкой, – похлопав меня по плечу, пожелала Нинат. – Хотя это явно не про тебя.

Сестры не успели уйти, когда, если судить по хлопку двери, в комнату вошел еще кто-то.

– Вы как всегда оперативны, – едва ворочающимся языком произнес Ронан.

Опять пьяный, но, похоже, не настолько, чтобы просто рухнуть спать.

– Рады служить вам, господин, – синхронно ответили сестры. – Ваша жена готова.

– Вижу, – буркнул он. – Можете быть свободны.

Вновь хлопнула дверь.

Я осталась в спальне одна с монстром.

Чувства обострились во сто крат. Мне даже показалось, что в отсутствие зрения я слышу каждый шорох.

Ронан же пока все еще стоял у двери, а после, сделав несколько шагов, судя по грохоту, задел что-то на столике. А может, и сам рухнул.

– Надеюсь, когда-нибудь ты все же сдохнешь, – не сдержавшись, прошипела я. – Сам или поможет кто-нибудь.

– Я уже сдох, лет тридцать назад, – зло бросил он и все же подошел ближе.

Долго возился с брюками, после еще дольше пытался в меня попасть. Но, похоже, от алкоголя член был настолько плох и безжизнен, что спустя минут пятнадцать мучений Ронан сдался и просто отошел.

Я слышала, как он упал в кресло, а после захрапел.

Взвыла.

Пожалуй, из всех исходов ночи – этот был не самым плохим, но и перспектива остаться привязанной до утра не могла меня воодушевлять.

Я пыталась звать на помощь, кричала охране за дверью, но никто так и не явился.

Руки и ноги затекли, я окончательно потеряла надежду кого-то дозваться, потому что ответ был прост.

Пока Ронан здесь и не даст приказа, никто не придет. А он спит…

Я плакала от бессилия, после успокаивалась, считала до тысячи и вновь плакала уже от боли, а может, от ее отсутствия – потому что уже не чувствовала ни рук, ни ног.

От интенсивного мотания головой мне все же удалось избавиться от мешка, иначе, наверное, задохнулась бы. Так шли часы… Я охрипла, а руки приобрели цвет земли.

За окном уже светало, когда храп Ронана прервался и краем глаза я увидела, как этот урод вздрогнул во сне и открыл глаза.

Несколько мгновений ушло у него на анализ ситуации, а после он не то чтобы спешно, но все же поднялся с кресла и дошел до выхода, бросив кому-то в коридоре:

– Дорнана сюда.

Врач примчался спустя минут десять, было похоже, что его подняли прямо из постели, и он, наспех запахнувшись в халат, прибежал сюда.

Ему хватило мимолетного взгляда на мои почти иссиня-серые руки и ноги, чтобы все понять:

– Сколько она провела в этой позе?

Ронан ответить затруднился, я же сквозь слезы выдавила:

– Около пяти или шести часов.

– Дело дрянь, – выдохнул Дорнан, но все же принялся медленно распутывать ремни. – Очень длительное нарушение кровотока. Император, это может иметь плачевные последствия для вашей супруги!

– Через неделю у меня будет новая, – сквозь зубы бросил тот. – Или даже раньше, если все будет действительно плохо.

– Скотина. Это все из-за тебя! – дрожащими губами выплюнула я в лицо супругу.

Мне было смертельно больно, когда доктору все же удалось высвободить конечности.

– Или даже раньше, – холодно добавил к своей предыдущей реплике Ронан и произнес уже Дорнану. – Какие варианты исходов?

– Все зависит от того, начался ли некроз тканей. Если да, то я затрудняюсь давать какие-либо прогнозы.

Дорнан растирал мне руки, и как бы я ни ненавидела этого человека, но сейчас мне хотелось чувствовать его прикосновения. Чтобы пронзающая боль прошла, и я ощутила хоть чьи-нибудь руки…

– Возможно, проще будет добить, чтобы не мучилась, – видя, как я корчусь на простынях, проявил подобие «милосердия» Ронан. – Она все равно не беременеет, есть ли смысл в таком случае ждать еще неделю?

Дорнан на мгновение прекратил растирания и посмотрел на хозяина:

– Мой господин, позвольте мне вначале хотя бы выяснить, настолько ли все ужасно с императрицей? Решение о ее смерти или жизни вы всегда успеете принять. Касаемо оставшегося времени – не стоит спешить. Еще есть шансы. Вам ли не знать, что жена Урсуна забеременела от него лишь в последние дни их медового месяца.

– Знаю, – проскрежетал Ронан. – Тогда лечи императрицу.

Он направился к выходу из спальни, но уже у самого выхода его догнала просьба Дорнана:

– Я могу перевезти императрицу в медицинский блок для диагностики?

– Нет, – не оборачиваясь, ответил Ронан. – Он недостаточно защищен.

– Тогда могу ли попросить вас вызвать Хэдока? Он сможет определить некроз тканей, я же бессилен без специального оборудования.

Император ничего не ответил, просто вышел и хлопнул дверью.

Секунды растянулись в вечность.

Старик-доктор продолжал пытаться вернуть моим рукам чувствительность, а я кусала губы в кровь, когда внутри что-то прорвалось. Я позорно разрыдалась, жалея саму себя, не понимая, почему именно мне все это досталось, и прекрасно осознала одно – не хочу умирать.

Вот что бы себе ни говорила, как бы ни храбрилась, но я хотела жить! И сейчас, когда смерть нависла надо мной гораздо раньше оговоренного срока, это стало особенно ясно.

– Вот выпейте. – Доктор сунул мне под нос резко пахнущую жидкость. – Успокоительное, на травах.

Проглотила, закашлявшись, чувствуя на языке отнюдь не вкус настойки из растений, а крепкий алкоголь.

– Не смотрите на меня так, – произнес Дорнан. – Иногда лучше спирта в качестве успокоительного и анестетика ничего нет. Кроме того, он умеет лечить душу.

– Тогда у Ронана она изрядно изранена, – саркастично выплюнула я. – Никак не излечится бедняга.

– Вы язвите, а значит, не все так плохо, – улыбнулся Дорнан. – Я бы сказал, что жить будете. Но сами понимаете, не я решаю.

В этот момент двери спальни вновь открылись, впуская медленно зашедшего Хэдока.

Он, в отличие от доктора, этой ночью будто и не спал. Был, как всегда, одет в черный камзол, вид имел одновременно собранный и отрешенный.

– Господин сказал, что вам необходима моя помощь, Дорнан, – даже не глядя в мою сторону, обратился он к врачу.

Старик отпустил мою руку и поднялся с кровати, кивнув Дизайнеру на меня.

– Конечности потеряли чувствительность. Проверь, есть ли шансы? Или уже начался некроз, и нет смысла даже начинать лечение.

Хэдок просто приблизился к кровати, распростер ладонь над моей рукой и медленно провел сверху.

Я почему-то смотрела на него с надеждой, будто не на мужчину, способного убивать, а на чудотворца. Он же, черт возьми, все же Дизайнер Смерти, почти сверхсущество, может то, чего не могут другие. Так почему бы мне не надеяться на невозможное? Зачем-то же он принес мне книгу, зачем-то подсказал о пунктах по Затурии?

Я всхлипнула.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил Дорнан.

– Пока ничего. Я могу коснуться вас, императрица? – Хэдок все же соизволил посмотреть на меня.

И я кивнула. Пусть уже делает что хочет, в моей памяти еще был свеж момент, как он подхватил меня на руки в тюрьме, и мои ощущения от этого. Быть может, они повторятся.

Очень осторожно кончиком пальца мужчина дотронулся до костяшки на моем запястье.

– Что-нибудь чувствуете? – спросил он.

Я покачала головой.

– А так? – Он надавил сильнее, но я лишь могла прошипеть: