- Что это все значит? - ну вот я теперь еще и виноват.
- Все как ты и учил, был вежлив и настойчив с посетителем, - тут же я стал оправдываться.
- Приди я чуть позже и пришлось бы Леоне отмывать полы, да мне искать очередного болвана, чтобы застройкой стоял.
- Я все контролировал, - почти не соврал я.
Горзо потер переносицу, смотря в пол, тихо сказал.
- Инвентаризация.
Я скривил рот, но издавать какие-нибудь звуки побоялся, дабы не усугубить и без того не радужную перспективу.
Кого-то наказывают розгами, многих урезанием денег, слыхал и про то, что некоторый, просто продают. Меня же заставляют спускаться в подвал и перебирать вещи в хранилище. Можно подумать, что сложного, пересчитать предметы? Может, если это не касается подземное хранилище, в сто квадратный метров, высотой восемь. И все оно в стеллажах, с промежутком между ними в тридцать сантиметров. То еще удовольствие, бродить со свечкой по этим лабиринтам, и искать что вредный старикашка притащил нового или убрал. И как всегда это окажется две три вещи очень маленького размера.
- Да и через пару часов ты мне нужен будешь наверху, - поднимаясь по лестнице обронил хозяин.
Еще и временные рамки поставил, похоже, я его разозли не на шутку. И чем? Ладно чего попусту злиться, время то идет. Надо двигать в хранилище. Запер входную дверь, повесил табличку закрыто, отправился на кухню искать свечи, почти соблазнился взять пирожок, что принес старика, но удержался от соблазна, не время трапезничать.
- Ага вот они, - открыв шуфлятку, встроено в стену шкафа, взял две длинных белых свечи.
"Осталось всего две коробки, может Леону за новой партией послать", - вставляя в фонарь толстую свечу, рассеянно размышлял я. Блин я же замерзну там, в одной рубахе да бриджах. Пришлось быстро сбегать в свою комнату и переодеться в шерстиной свитер да плотные штаны.
Спустился в подвал, замер перед стальной дверью. Одна мысль, что придётся открывать вызвала приступ омерзения. Проклятые длинноухие говнюки, чтоб ваши леса вечно горели. Не приди одни из отпрысков Ранхарского леса ко мне в контору, сейчас грелся бы на солнце, попивая сок, и чистя Гром. Ладно хватит оттягивать неизбежное, пора. Положив руку на центр стальной пластины, я зажмурился и как учил Горзо, мысленно протолкнул слова через руку.
"Уксусный рассол, в миску с молоком, засыпать мукою", - откуда он берет такие мантры. Рука онемела, - началось. Холод расплылся по венам, жадно поглощая тепло, сердце замедлило ход. Дверь противно скрипнула и чуть приоткрылась, взялся за холодную ручку потянул на себя. Я, покосившись на огонь, очень захотелось очутиться под жаркими лучами солнца, что так благодатно обогревают стену города.
Поставив фонарь на не большой столик, собрал волосы в хвостик, что же в путь. Не понял, чего пальцы на ногах от холода немеют? Нет, ну что за день такой, переобуться забыл. Я стоял в легких шлепанцах, как слабоумный на паперти. Подобрал журнал и распивая песенку пьяного гарпунщика, приступил к самому занудному занятию в мире.
Понятно дело в нужный срок не уложился, от того не сильно спешил, что опоздаю на пяти минут, что да пол часа, все едино получать по полной программе. Инвентаризация выявила одну лишнею коробку, вредный старикан подложил ее в самом начале пути.
- Пф победа, - пробубнил я ложа журнал с описанным имуществом на столик.
Ноги почти не мерзли, привык ведать, лишь бы не простыть, а то Леона на радостях запихнет в меня кучу всяких гадостей, что она именует лекарствами. И над же было нанять в служанки, внучку северной знахарки, причем с фанатичной преданностью своему делу.
Выбравшись на поверхность, подошел к окну глубоко вздохнул теплый воздух, подставляя лицо лучам солнца. Сегодня жарко.
- Эй чучело ты откуда взялось? - с издевкой в голосе поинтересовалась Леона.
Ее только и не хватало.
- А ты отгадай, - не поворачиваясь буркнул я.
- И что в это раз?
- Поднимись и спроси его сама. Потом мне скажешь, - после подвала я всегда был не обосновано груб.
- Так хозяин ушел.
Это плохо слишком уже опоздал, кара последует еще ужаснее и зануднее чем предыдущая. Ладно, хоть отдохну и расслаблюсь перед очередным наказанием. Прием в выходной день только пару часов с утра, и раз Леона здесь значит пора закрываться.
- Ясно, - коротко отозвался я, стягивая свитер.
- Эу эу, тут кстати молодая девушка, без мужчины из рода. Что подумают люди, ладно если только подумаю. А что говорить начнут про мою девичий честь, - вот никогда не мог понять шутит она так или все на полном серьезе говорит, - если кто войдет, ты полуголый. Я вовек от сплетен не отделаюсь. Быстро оденься.
Я развернулся к возмущенной особе. Как и все северяне, не большего роста, коренастая, длинные белые волосы сплетены в толстую косу. Как обычно в своем любимом, нежно голубом платье, по кайме расписанным рунами защиты, от всех бед на свете. Талию перехватывает, аккуратный пояс, с лева висит добротный нож, в деревянных ножнах, а с право кошель. Даже сейчас хмурясь, лицо выглядело добрым, мечта любого крестьянина, да что там, ремесленники ей покоя не дают со дня появления в городе.
- Всё успокойся, я в комнату, - закинув свитер на плечо, двинулся к лестнице.
Мнимая жертва совращения, оборонительно выставила веник перед собой, и щуря глаза обошла по кругу. Странная она, но в нашем доме просто не заменима, и постирать, и приготовить поесть, и знахарь она отменный.
Горзо после месяца службы, предложил ей переехать в свободную комнату. Она гордо отказалась, мол, с мужиками под одной крыши только если они члены семьи. Поэтому и бегает к нам каждый день через пол города.
