– Снова лестница и снова ты. Так жаждала новой встречи, что специально караулила?
Обернувшись, я встретилась взглядом с Арденом Шантаром. В синих глазах плескалась насмешка, губы замерли в надменной ухмылке. Всем своим видом колдун демонстрировал превосходство, но не думаю, что делал это сознательно. Скорее, помня о положении его рода, я поверю, что для Ардена такое выражение лица настолько же естественно, насколько для моего – смирение. Все мы, так или иначе, носим отпечатки занимаемого положения: и в обществе, и в жизни.
– Прошу прощения, артиэлл, – я почтительно склонила голову, как и подобает сэле в присутствии высокородного.
Однако в нашей ситуации это вышло комично: я стояла на три ступеньки выше и даже со склоненной головой смотрела на Ардена сверху вниз. Его, однако, подобное положение не беспокоило. Скорее, он даже находил его забавным.
– Так ты ждала меня?
– Что? – я на мгновение растерялась, но уже в следующую секунду взяла себя в руки. – Нет, арти…
– И не искала со мной встречи?
– Зачем бы? – удивилась я искренне.
Арден не ответил. Молча разглядывал меня, изучая и будто что-то прикидывая в уме. Лицо его приобрело слегка задумчивое выражение. А спустя полную минуту, когда я уже мысленно искала достойный повод, чтобы прекратить беседу первой, внезапно спросил:
– В какой комнате ты живешь?
И снова я растерялась. Вопросы Ардена сбивали с толку, я не понимала его интереса, не понимала мотивов, которыми он руководствуется, и потому не успевала правильно реагировать.
– Ладно, скромница, – хмыкнул колдун, не дождавшись ответа. – Тогда какой этаж? Ты не артиэлла – на обед ты спускалась сверху, – принялся рассуждать он. – Но для мэлы ты слишком хорошо воспитана. Значит, сэла. Не из новых, – добавил быстро. – Думаю, когда-то знатный, но обнищавший род. Итак, куда же могли поселить гордую, но бедную сэлу?
Я продолжала молчать, не собираясь потакать любопытству колдуна.
– Пятый этаж? Шестой? Седьмой? – перечислял он, явно входя в азарт. – Пусть будет седьмой. Выше селят совсем уж низкородных, а у них нет твоей стати. Что, молчунья, я угадал?
Я вновь не ответила. Так и смотрела в синие глаза Ардена, стараясь не поддаваться врожденному обаянию Шантаров. Точнее, сама я в этом мало смыслю, но Мойра всегда говорила, что у Ардена обаяние в крови.
– Любопытно, – заключил он, растягивая губы в улыбке.
Я не смогла подобрать ей определения: не лукавая, не насмешливая, не приветливая. Пожалуй, самым близким вариантом было бы – опасная.
– Обычно сложно заставить девушку замолчать, а вот чтобы из нее приходилось вытягивать слова – такого я еще не встречал.
– Прошу прощения, артиэлл, если моя немногословность вас оскорбила. Полуночная Матерь свидетель, я не желала…
– Да-да, ты не желала случившегося. Ты сегодня это уже говорила. А вот чего ты не говорила, так это своего имени. Как тебя зовут? Что, опять будешь молчать? Брось.
Во взгляде Ардена читался интерес, и в этом мне тоже чудилась опасность. Надо уйти, сбежать, придумать уважительный повод и прервать эту странную беседу – все мои чувства кричали об этом. Нервы натянулись, точно струны виолончели. Казалось, коснись их, и в воздухе низкой вибрацией разойдется звук.
– Давай поступим вот как: ты назовешь мне свое имя, а я открою тебе переход на седьмой этаж, – Арден чуть склонил голову к плечу, разглядывая меня, словно сокол беззащитную куропатку.
От этого движения на высокий лоб, совсем как в нашу первую встречу, вновь упала непослушная прядь. И, совсем как тогда, мне захотелось ее коснуться. Я одернула себя, удивляясь столь неуместному желанию, а после, едва осознала услышанное, с трудом сдержалась, чтобы не вытаращиться на колдуна, как деревенская мэла на ярмарочного фокусника.
Арден Шантар владеет заклинанием переноса? Насколько же силен его дар?
Однако я не успела задать этот вопрос. Заслышав голоса, глянула поверх мужского плеча и внутренне похолодела. По лестнице, в окружении все тех же подруг, что и за обедом, поднималась Мойра.
Мысли заметались, словно ласточки перед грозой. В груди птичьим криком зазвучало беспокойство. Вот только не за себя – за сестру. Я не хотела, чтобы Мойра увидела меня рядом с Арденом, чтобы поняла все неправильно и переживала.
Быстро, едва ли не скороговоркой, пробормотав: «Прошу простить мою дерзость, артиэлл, но мне пора», я перепуганной птицей взлетела по ступеням. Пальцы, придерживающие юбку платья, подрагивали, сердце гулко билось о ребра. Каблуки туфель не касались ступеней, и потому бег получился почти неслышным.
Я миновала третий этаж и практически добралась до четвертого, как внезапно, прямо на моем пути, открылся переход, из которого мне навстречу шагнул Арден. Не успев остановиться, я с размаху в него врезалась. Тихо вскрикнула, отпрянула и едва не оступилась на лестнице, но сильные руки ухватили меня за талию и удержали от падения.
Я подняла взгляд, желая… Не знаю точно, чего именно я желала. Поблагодарить, что не дал упасть? Спросить, зачем последовал за мной? Потребовать оставить меня в покое? Но все слова застряли в горле, стоило мне увидеть прищуренные, горящие недовольством синие глаза.
– У тебя есть всего два варианта, молчунья: либо ты называешь мне свой этаж и мы переносимся туда, либо ведем нашу милую беседу здесь, – голос Ардена звучал сухо, резко. И сейчас опасность в нем мне уже не чудилась – она звучала до того ясно, что сомнений не осталось: лучше послушаться и сделать выбор самой, чем доверить это право колдуну.
– С-седьмой, – сдавленно выдохнула я и зажмурилась, едва под нашими ногами открылся переход.
Ощущение падения, чувство щекотки в животе, горячие руки, прижимающие меня к сильному телу, – я успела прочувствовать все. А спустя два гулких удара сердца, когда я набралась смелости открыть глаза, поняла, что переход закончился. Мы стояли в коридоре седьмого этажа, по счастью, пустующего в это время дня.
Однако радоваться было рано. Арден никуда не делся, а его руки по-прежнему покоились на моей талии. И последнее меня не устраивало особенно.
Сделав большой шаг назад, я разорвала прикосновение.
– Почему ты сбежала? – требовательно спросил он, сверля меня хмурым взглядом.
Я могла бы заартачиться, могла бы потупить взор и вновь притвориться немой, могла бы упасть в обморок – а после перехода такое поведение выглядело бы естественно, – но я решила покончить с неуместным интересом колдуна здесь и сейчас.
– Потому что устала отвечать на странные вопросы, – произнесла твердо. Нет, я не дерзила, но и привычного смирения в моем голосе не прозвучало.
– А вот и нет, маленькая врушка, – Арден дернул уголком рта в усмешке. – Ты сбежала не от меня. Точнее, ты не хотела, чтобы нас увидели вместе. Почему?
От затылка вниз по спине прокатилась ледяная волна мурашек. Он догадался? Понял мое беспокойство о чувствах Мойры? Но как? Внешне мы с ней почти непохожи, да и МакМоры, стыдясь Недоделка, не являли меня свету. Все, что знало высшее общество о младшей дочери Лангарии, – она слаба здоровьем и не любит покидать родового поместья. О слабости ее магии никто и не догадывался: за сохранением этой тайны Лангария следила особенно рьяно.
– Боишься темных ведьм? – вновь усмехнулся Арден, не дождавшись от меня ответа.
Я же вдруг осознала: истинных причин моего поступка он не понял. И пусть это бесчестно, но не воспользоваться ситуацией я не могла.
– Не всех. Только нефритовых.
Арден нахмурился.
– Почему?
Вместо ответа я подняла руку с кольцом и бесстыже, точно безродная мэла, подсунула ее колдуну едва ли не под нос. Думала, ему хватит пары секунд, чтобы оценить большой, вытянутый овалом халцедон. Оценить и, как сапфировые в парке, недовольно скривиться. Но Шантар не скривился – вместо этого он перехватил мои пальцы и принялся с любопытством их разглядывать.
Я же в очередной раз почувствовала растерянность. Да что не так с этим колдуном? Почему его действия невозможно предугадать? Зачем он ведет себя со мной… так?