— Я понял тебя отец. — Молодой орк поклонился и вышел из шатра.
— Что же несет нам ветер степи? Приход чужака это предзнаменование. Но вот к чему? — Старый орк, а по совместительству еще и глава клана, встал с ковра и стал ходить из стороны в сторону, обдумывая, к чему может привести его решение.
Опять пришел этот парнишка. Странный он, почти не боится меня, но при этом все делает с отрешенным видом. Странно, то, что все боятся, а он нет и еще этот его отрешенный вид. И не только когда мне пищу приносит, но и когда выполняет другие поручения. А вообще может мне с ним пообщаться? Хорошая идея, надо бы ее обдумать со всех сторон.
Вот уже месяц я сижу в клетке, а клетку в свою очередь куда-то везут. Теория относительности, блин. В отношении меня клетка ни куда не двигается, а значит и я в ней, а в отношении других она движется… эх, Эйнштейн. Опять гадость всякая в голову лезет. После того как я очнулся после удара «одиннадцатого», ко мне подвели парнишку, что сейчас меня кормит и что-то сказали на своем языке. Тогда я не понял ни чего, да и не хотел понимать — не убили и то хлеб.
И вот где-то неделю мне дали на отдых: кормили как на убой, особо не мучили, копьями не тыкали, но и следили очень хорошо, выставили караул. В клетку ко мне теперь не заходили, за исключением парнишки.
Через неделю меня (точнее клетку со мной) погрузили на телегу и повезли в неизвестном мне направлении. Ну как неизвестном? Везли-то на восток, но вот куда именно я не знал. Из одежды на мне были только мои вещи, изрядно надо сказать потрепанные. Меч, как всегда хрен знает где, но если надо (ему надо) появится.
Орки, что интересно шли всем селением. Старики часто менялись с женщинами местами на повозках, чтоб размять свои ноги или наоборот дать им отдохнуть. Женщины орков это вообще отдельная песня. Нет, они были очень даже ни чего, но импульсивные до жути. А так вполне себе симпатичные, правда зеленоватые. Наверное, американский выдуманный герой по имени Халк радовался бы такой находке. Еще бы, найти кучу зеленых баб.
Так, что-то я задумался, вон и орченок идет с едой. Дверь отварилась, воины что несли караул напряглись, один в стороне даже лук натянул. Тем временем парень поставил на пол миску с водой, тыкву-бутылку с водой и хотел уже было выйти…
— Постой, — я постарался сделать голос по мягче.
— Ыр? — повернулся ко мне орчонок. Краем глаза смотрю на охранников, но те вроде ни чего не предпринимают, только смотрят внимательно.
— Сядь. — я похлопал по полу рукой, но орчонок только отрицательно замотал головой.
Киваю на охранников, мой собеседник меня понимает и слегка кивает. Ну, что ж, уже что-то. Делаю рукой жест, который означает — можешь идти, он не хитрый просто делаю движение кистью от себя. Парнишка уходит.
Так продолжалось довольно долгое время, мы уже были второй месяц в пути, когда в один из дней на мое предложение сесть, орченок согласился. Моему изумлению не было предела. О чем я тогда его спрашивал, не помню, я тыкал во все подряд и пытался хоть как-то понять или воспроизвести, что он говорит.
Еще месяц ушел на то, чтоб хоть как-то понимать своего собеседника. Язык орков, как и язык гоблинов в основном состоял из «рычащих» звуков, в сочетании я бы сказал с германским наречием. Так моего «кормильца» звали Угрук, мне же стоило большого труда хоть как-то научить его произносить мое имя. Но все равно, орченок не выговаривал его правильно. Мое имя стало Урга-эг или Ургар. А может он это специально?
Мое путешествие пришло к концу так же неожиданно, как и началось. С одним отличием, меня ни кто не бил по голове и мне удалось довольно таки основательно все рассмотреть. А посмотреть было на что. Мы въезжали в большое селение, сплошь состоящие из шатров и палаток. Ни одного каменного или деревянного строения я не видел или они просто не попадались мне на глаза, среди этого моря шатров.
Наш караван вышел на большую поляну не занятую шатрами и стал забирать чуть в сторону, первый ряд палаток остался по правую руку. Пройдя так с полчаса, караван повернул налево, и чуть углубившись в поселение, через двадцать минут вышел еще на одну поляну.
— Ургар! — окликнул меня Угрук, я повернул голову.
— Да?
— Ургар, прошу, когда мы будем на арене, убей меня быстро! — выпалил скороговоркой орченок и убежал.
Я сидел с ошарашенным видом. Наверное, сейчас я был похож на неведомых зверей — пучеглазов. О чем вообще он говорит, этот пацан? И так, судя по тому, что меня везли куда-то и очень хорошо кормили и так ясно, что для чего-то я нужен. Судя по тому, что сказал Угрук быть мне на арене, на которой убивают. Вывод? А вывод таков — быть мне гладиатором на потеху публике.
Когда ясно, для чего тебя везли в клетке, как-то спокойней становится. Все равно уже ни чего не изменить. Но нельзя ни когда опускать руки, вот и я решил, что если уж умирать, то с гордо поднятой головой. Не для того я терпел все эти «командировки».
Решетка поползла вверх, уже не вызывая ни каких чувств, кроме отвращения. За шесть лет решетка поднималась и опускалась множество раз, так что уже привык. За решеткой шел длинный коридор, выводящий меня на арену. Как только я выйду на чистый желтый песок, за спиной опуститься каменная плита. Тот, кто строил арену, хорошо подготовился к возможному бунту или мятежу. С самой арены не сбежать, слишком высоки были стены. Из темницы тоже не убежишь, если только кто-то извне не поможет. Так как один единственный выход был в потолке на высоте десяти метров. И выглядел он как обычный колодец, через который нам доставляли пищу.
За все-то время, что я нахожусь в этом «Колизее» мне приходилось сражаться многочисленное множество раз. После второго года, я был можно сказать знаменит, так как пока мне не нашли достойного соперника. Но это не говорит о том, что все мои бои были легкими, просто я из кожи вон лез, чтоб не проиграть, иногда просто вырывая себе победу зубами в прямом смысле этого слова.
Что интересно первый мой бой состоялся как раз с Угруком. Нет, я не ханжа и убивал детей, когда брал штурмом города. Но там скорее это была дань милосердия. Вот так зайдешь в дом, а там солдатня уже прирезала мать и отца и глумиться толи над старшей сестрой толи еще над кем, а в кроватке надрывно орет младенец. И вот скажете взять его? А куда я его дену? Оставить так? Так кто за ним будет ухаживать, кто его будет кормить? Некому уже. Соседи? Так после того как город захватывают, соседям не до всяких чужих детей. Вот и получается, что ждет этого ребенка долгая мучительная смерть. Проще добить.
Но вот когда я увидел пацана на арене, я не смог. Ведь, по сути, ему против меня не устоять. А ведь послали, словно на убой. В итоге я так разозлился на тех, кто это устроил, что просто вырубил парнишку на долгое время. Убивать не стал, даже не смотря на все крики толпы. Плевать, если он умрет, то только не от моей руки.
Вечером Угрука приволокли и демонстративно бросили в угол. Подойдя к нему, я ощупал пульс и проверил, целы ли кости. Все оказалось не так страшно, парня просто избили, видно сорвав на нем свою злость. После того как он очнулся, мы долго сидели молча. Правда потом мне несколько раз приходилось выходить на бой вместо пацана и сделать так, чтоб толпа не пожалела того, что вышел другой. Зрелище надеюсь, понравилось всем. С тех пор мы очень хорошо подружились с Угруком.
Я даже стал его учителем. И учил я его не только как убивать, но и думать. Так, например, заставил одного из обитателей «Колизея» вырезать шахматные фигурки по моему описанию. Надо отдать должное талантливый орк был. Игра Угруку понравилась, как и всем остальным. Вы не думайте, что всех прям держали пока они не умрут в боях, кого-то после пары боев выпускали, кого-то, если смог продержаться после пары месяцев. Угрук же, как и я были исключением, почему я, мне было понятно, а вот за что паренька не мог понять. Спрашивать же не спешил, надо будет, сам расскажет.
