Участники совещания некоторое время молча переваривали полученную информацию.

– И сколько времени по вашей оценке потребует воплощение этой концепции в реальные боеприпасы в артиллерийских погребах наших кораблей? – нарушил паузу Нельсон.

Первая волна торпед добралась до противоторпедной сети, которой кварги пытались прикрыть строй своих кораблей. По сравнению с плотностью той завесы, которую был способен выставить ударный флот противника у звезды Ран, эта сеть выглядела не слишком представительно. Два стандартных авианосца не могли вместить достаточное количество зондов-сканеров и истребителей, не говоря уже о специализированных носителях зондов, которых здесь у противника просто не было.

Здешние кварги уже были в курсе наших последних тактических наработок. Судьба ударного флота противника, имевшего удовольствие испытать их на себе у звезды Ран, оставалась для военного руководства кваргов неизвестной, но у Каппы Кита мы эти тактические приемы тоже применяли, а там свидетелей осталось много, так что удар торпедами с разделяющимися боеголовками по сети сканеров и истребителей оказался для противника вполне ожидаемым. Вот только ничем это знание кваргам помочь не могло – слишком неравными оказались силы.

Торпеды сбросили защитные обтекатели, и из головных частей каждой из них к целям устремились по двадцать малых ракет. Слабо защищенные беспилотные зонды-сканеры, составлявшие бо́льшую часть противоторпедной сети, исчезали во вспышках взрывов ровно так же, как это бывало и раньше, а вот имевшие хоть какую-то броню истребители кваргов не взрывались. Новые боеголовки ракет не пробивали даже их тонкую, исключительно противоосколочную защиту. Люди полковника Джеффа хорошо знали свое дело, и поражающие элементы, как и вся мощь взрыва боевой части ракеты, расходились в плоскости, параллельной борту истребителя, лишь слегка деформируя его, но снося при этом все, что хоть на несколько сантиметров выступало из корпуса боевой машины. Три-четыре таких попадания, и истребитель полностью терял способность вести бой. Лишенный оружия и сканеров, с поврежденной двигательной установкой, он превращался большую спасательную капсулу для своего пилота.

– Первая волна отработала штатно – доложил командир «Невидимок». – Сеть уничтожена. Пятьдесят семь небоеспособных истребителей противника дрейфуют среди обломков.

– Позже подберем. Сейчас не до них, – ответил я офицеру.

– Вторая волна выйдет к целям через три минуты. Третья – через пять.

Во второй волне шли торпеды в противозенитном исполнении. Их Джеффу и Штейну вообще не пришлось переделывать – эти боеприпасы и так были заточены на уничтожение орудий ближней обороны и пусковых установок зенитных ракет, и не несли непосредственной угрозы экипажам кораблей, ну или, как в данном случае, орбитальных крепостей противника.

Кварги довольно быстро поняли, что наш первый удар нацелен не на корабли, а на орбитальные крепости. Даже лишившись противоторпедной сети и не имея возможности ее восстановить, они попытались помочь атакуемым малоподвижным бронированным гигантам, открыв заградительный огонь главным калибром по приближающимся торпедам. Но без должного целеуказания точность их огня оставляла желать лучшего, и потери торпед оказались чисто символическими.

Наверное, за эти минуты гарнизоны орбитальных крепостей успели попрощаться с жизнью. Кварги знали, на что способны наши торпеды – уже не раз видели, какое губительное воздействие они оказывают при массовом применении даже на самые крупные и защищенные корабли. А сейчас массовость была обеспечена им в полном объеме. Двадцать пять «Невидимок» при полном залпе выпускали три волны по пятьсот торпед. Для четырех орбитальных крепостей это было не просто избыточно, а запредельно много, но я не знал, как проявят себя в реальном бою наши новые боеприпасы, и решил перестраховаться, ведь Джефф предупреждал, что расход торпед сильно увеличится.

Орбитальные крепости кваргов покрылись сплошной стеной взрывов. Наверное, наблюдавшие это избиение командиры наших кораблей ожидали увидеть, как крепости разваливаются на части или вспухают множественными внутренними взрывами. Тем сильнее оказалось их удивление, когда их взорам предстали внешне вполне целые бронированные сферы. Только при сильном приближении мы во всех подробностях увидели на проекционном экране результаты удара. Скрученные или просто срезанные стволы орудий главного калибра, курящиеся паром воронки в местах, где раньше находились зенитные точки, искореженные выходы ракетных шахт… От эффекторов сканеров не осталось даже следов. Как боевые единицы четыре орбитальных крепости перестали существовать.

– Трансляция ультиматума продолжается? – уточнил я у офицера связи.

– Так точно, господин адмирал флота. Реакции нет.

– «Невидимкам» с двадцать шестого по пятидесятый подготовиться к залпу по кораблям противника. Транспортам снабжения перезарядить отстрелявшихся «Невидимок» носителями абордажных роботов.

– «Невидимки» к стрельбе торпедами готовы.

– Полный залп!

– Офицер-тактик, что происходит? – голос главы Килша звучал глухо. – Почему орбитальные крепости не разрушились? При таком количестве попаданий это неизбежно должно было произойти.

В командном посту флагмана эскадры прикрытия на несколько секунд установилась напряженная тишина.

– Противник применил новый тип боеприпасов, глава Килш, – наконец ответил офицер. Телеметрия с орбитальных крепостей показывает, что они лишились всех внешних оружейных систем, включая зенитные точки и орудия главного калибра, но внутренних повреждений нет, как и потерь среди гарнизонов.

– Но зачем людям эти сложности? Таким количеством торпед они могли уничтожить всю нашу эскадру, а в результате добились лишь вывода из строя четырех крепостей.

– Есть только одна причина, которая могла их к этому побудить, глава Килш, – ответил офицер-аналитик, – они не хотят нас убивать. Этот вывод хорошо согласуется с содержанием их обращения, которое продолжает циклично транслироваться на общих частотах.

– Какова вероятность, что все это правда?

– Это пропаганда людей! Фальшивка! Разве вам это сразу не стало ясно, глава Килш? – немедленно взвился офицер-следящий.

– Мы проанализировали запись, – игнорируя это эмоциональное выступление, доложил аналитик, – сопоставили время попадания в плен наших солдат и офицеров, фигурирующих в обращении, со временем вероятного срабатывания их блоков, пропустили звуковой поток и видеоряд через специальную программу для сравнения голоса, мимики, стиля и манеры речи с имеющимися у нас образцами. Бортовой вычислитель не обнаружил подделок. Видеоряд также не подвергался редактированию. Вероятность фальсификации не выше десяти процентов.

– Поздно. Все равно уже поздно, – мрачно произнес командующий орбитальной обороной.

– Что поздно, глава Килш? – вкрадчиво-шипящим голосом задал вопрос офицер-следящий. После бесследного исчезновения ударного флота главы Яшша следящие стали неотъемлемой частью экипажей боевых кораблей, и даже на уровне крупных соединений и флотов их полномочий хватало, чтобы отменять решения командиров любых рангов.

– Вы ведь тоже прошли недавнее обновление блока, офицер Линс? – равнодушно спросил следящего командующий.

– Естественно, – в голосе Линса послышался вызов, – и какое это имеет значение?

– Теперь уже никакого, – все также невозмутимо ответил Килш и отвернулся к своим офицерам, – легким силам сформировать заслон перед линкорами и крейсерами.

Килш понимал, что этот маневр бесполезен. Если уж торпедный залп людей походя снес завесу из истребителей и сканеров, то что смогут сделать против новой атаки корветы и эсминцы, кроме как бессмысленно погибнуть? Но бездействовать было выше сил командующего. Если бы не обновленный блок в его голове, он уже отдал бы приказ прекратить бесполезное сопротивление, тем более что той сказке, которую люди транслировали на его корабли, очень хотелось верить. Килшу смертельно надоела эта бессмысленная война…