Давя толпу, во двор влетели конные варяги. Рюрик взбежал по крыльцу в дом.
Немного погодя прискакал Вадим.
- Что же теперь будет? - переговаривались во дворе и на улице.
- Буеслав, вели дружине людей со двора прогнать, - приказал Вадим.
Но воевода не стронулся с места.
- Почему не слушаешься?
- А кто ты такой, чтобы тебя слушаться?
- Теперь я - князь! - крикнул Вадим.
- На своём кону, может, ты и князь, а мы тебя не признаём, - хмуро ответил Буеслав.
- Сейчас признаешь! - Вадим схватился за меч.
Буеслав тоже обнажил меч.
- Я здесь князь, - сказал Рюрик, - и кто этого не признает, умрёт.
Вадим потемнел лицом, но меч кинул в ножны: против такой силы его один меч не помога.
Ушёл Вадим с княжеского двора, затаился на целый год, а год спустя поднял мятеж против варягов. Однако остальные концы Города мятежников не поддержали. Варяги подавили мятеж, Вадим был убит.
Рюрик стал единственным правителем над всеми концами Города.
А Город он повелел называть Новым Городом - Новгородом.
ОТРАВА
"И долга, и коротка", - говорит пословица про жизнь человека.
Словно вчера это было: и разорение родной деревни, и встреча с Олегом всё помнится до словечка, до шага, а минуло с тех пор ни много ни мало десять лет.
Десять лет служит Ролав в дружине Рюрика. Из неуклюжего деревенского парня он превратился в ловкого, умелого воина, выносливого в далёком походе, смелого и решительного в бою.
Сидя в Новгороде, Рюрику постоянно приходилось воевать с окрестными племенами: весью, мерей, кривичами. Один год повоюет какую-нибудь землю, примучит тамошних жителей, они уплатят дань. А на будущий год опять не хотят платить, снова приходится дружине идти в поход.
Все эти годы Ролаву сопутствовала удача: хотя он бился во многих схватках, ни разу не был тяжко ранен. Он разбогател и давно уже был в старшей дружине.
Но одна мысль точила Ролава, как червь точит дерево, мысль о том, что до сих пор он не исполнил клятвы и не отомстил за кровь родных. Следы Торстена - Собачьего хвоста затерялись где-то в южных морях, никто больше не видел его в Варяжском море. И про Акуна не было никаких вестей...
Обо всём этом Ролав думал, покачиваясь в седле ровно и плавно идущего коня.
За последние годы Рюрик постарел, отяжелел. Раньше-то не было для него большего удовольствия, чем пытать судьбу в бою, а теперь сидит дома возле молодой жены Сбыславы и сына Игоря, которого она родила ему в прошлом году.
На полюдье Рюрик теперь посылает вместо себя воевод - либо своего племянника, либо Олега. Когда же в прошлом году ходили на мерю все дружины, поставил старшим воеводой Олега, а Алваду велел быть у него под рукой. Алвад не посмел перечить князю, но против Олега затаил зло. Это знали все в дружине.
Впереди показалось село. Не село, а город: посредине большой двор, защищённый новым частоколом, от него, как в городе, идут улицы.
Вокруг села земля распахана.
Дружина нагнала смерда, который нёс на спине вязанку хвороста.
Увидев приближающихся дружинников, смерд сошёл с дороги в снег, чтобы пропустить их, и стоял, испуганно поглядывая и низко кланяясь проезжающим.
Олег давно не бывал в этих местах, и, как помнилось, прежде здесь стоял починок в три избы.
- Эй, смерд, чья это усадьба? - спросил он. - - Люта, господин, кланяясь, ответил смерд.
- Кто он такой?
- Разве ты Люта не знаешь? - удивился смерд. - Господина нашего?
- Всяк кулик на своём болоте велик, - усмехнулся Олег, - а в городе все больше его. Нет, не слыхивал про вашего господина.
Смерд недоверчиво покачал головой.
Олег пришпорил коня, и за ним вся дружина проскакала мимо смерда, чуть не задавив его.
Хозяин богатой усадьбы, крупный чернобородый мужчина с тяжёлым, пронзительным взглядом маленьких глаз, глубоко скрытых под нависшими густыми бровями, вышел из широко раскрытых перед дружиной ворот и угодливо поклонился.
- Милости прошу, воевода, будь гостем.
Просторный двор Люта наполнился людьми, лошадьми, гружёными и пустыми телегами. Рабы и слуги забегали, размещая всех по покоям, устраивая коней, засыпая им корму, заводя телеги в сараи и под навесы.
Олега и старшую дружину Лют пригласил в дом, где уже были накрыты столы. Остальным приготовили угощенье в крепком просторном овине, где истопили печь.
Дружина была довольна щедрым хозяином.
- Ешьте, пейте, - потчевал их Лют.
А те и без его приглашения ели так, что за ушами трещало, покрикивая на слуг, чтобы те быстрее несли то или иное блюдо, мёд и брагу.
Только поздней ночью дружинники угомонились. Кто был в силах, разбрелись по клетям и сеновалам, многие остались тут же и спали, свалившись под стол.
Утром Лют был ещё приветливее и услужливее. С низким поклоном он сказал Олегу:
- Воевода, нынче я приказал говядины сварить.
Вдруг в поварне послышался грохот, потом крик:
- Ах ты!
Из поварни выбежала собака с куском мяса в пасти. За ней гнался мужик.
Дружинники, смеясь, смотрели за погоней.
- Давай, хватай её!
Мужик споткнулся, упал. Собака, воспользовавшись тем, что преследователь отстал, торопливо проглотила кусок.
Хозяин, посмеявшись со всеми, повернулся к сараю и крикнул:
- Эй, вы там, Третьяк, Жила, чего мешкаете? Чего мяса не несёте.
- Несём, несём! - раздалось в ответ.
Но тут собака громко взвизгнула, завертелась на одном месте, потом свалилась ка бок, задёргалась и замерла.
Все, оцепенев, смотрели на неё.
- Отрава! - закричал Ролав. - Воевода, тебя хотели отравить!
Лют закричал отчаянно и умоляюще:
- Нет! Не отравленное мясо! Не отравленное!
Из поварни показался слуга, держа в руках большое деревянное блюдо, на котором дымились куски отваренного мяса.
- Не отравленное оно! - закричал Лют и побежал навстречу слуге с мясом. - Вот, глядите, я сам съем!
Дрожащей рукой он схватил кусок, но пальцы не слушались его, мясо упало на землю.
- Не отравленное! Слуги у меня верные! В поварню никто чужой не заходил, только твой дружинник...
Он схватил второй кусок и опять уронил.
Свадич коротким, резким ударом опустил меч на голову Люта.
- Не отравленное, а не жрёшь, на землю кидаешь!
Хозяин усадьбы рухнул на землю.
Олег посмотрел на распростёртого Люта, на Свадича, потом оттолкнул ногой подкатившийся к нему кусок мяса и сказал:
- Видать, ещё не судьба.
СМЕРТЬ РЮРИКА
В Новгороде Олега встретила настороженная тишина.
Охранявшие ворота дружинники сказали, что князь совсем хворый и, несмотря на то, что призывали знахарей и волхвов, никакого облегчения не наступило.
- С постели не встаёт, видать, помирает, - закончил рассказ дружинник.
Олег подхлестнул коня и поскакал к княжескому двору.
В княжеских покоях толклись, сидели на лавках, ходили из угла в угол мужи старшей дружины.
Олег прошёл в горницу.
Рюрик лежал на постели. У его изголовья сидела Сбыслава.
Несколько слуг стояли в тёмном углу.
- Здравствуй, князь, - поклонился Олег, подходя к больному.
- Наконец-то ты пришёл, - сказал Рюрик и с облегчением вздохнул.
- Нынче дань богатую привезли, - сказал Олег.
Рюрик приподнялся, кинул взгляд на слуг, посмотрел на жену.
- Уйдите все. Оставьте нас с воеводой.
Когда все вышли, Рюрик сказал:
- Я помираю.
- Может, выздоровеешь ещё.
- Нет, - твёрдо проговорил Рюрик. - У меня нет никаких желаний, значит, я скоро умру. Олег, я верю тебе, как брату, поэтому поручаю твоим заботам Игоря. Поклянись, что будешь ему отцом и сохранишь для него княжеский престол. Поклянись на мече Перуном и Волосом, что исполнишь мою волю.
Олег обнажил меч, взял на ладони лезвие.
- Сделаю так, как ты велишь. Ежели нарушу твою волю, пусть отступятся от меня и проклянут меня во веки веков великий бог Перун и скотий бог Волос и своим же оружием посечен буду.
