– Да, – шепнула Циала, – молодец.

После фильма вышли из клуба и побрели по улице. Циала уцепилась за Дениса, шла с ним под руку, часто взглядывая на него. Хадизат быстрым шагом, прихватив Маринку, пошагала домой. Лицо ее было обиженное, в душе тоже была горечь. Что-то недетское шевельнулось в душе. «Вот как бывает» – со слезами подумала она. В темноте ничего не было видно и Маринка просто шла рядом с ней, ничего не замечая.

Августовский вечер лил ароматы спелых яблок, винограда, нес из палисадников запахи цветов. В голову бил аромат турецкого табака, такой, что им нельзя было надышаться. Тихо шумела листва уличных деревьев. Батрадз подал руку Васе и попрощался с Залиной.

– Я домой пошел. Денис, пока, завтра утром увидимся. Вася, всего хорошего вам с Залиной.

– Пока, Батрадз, всего хорошего.

Все разошлись, Денис и Циала остались одни.

– Куда пойдем? – спросил Денька.

– Мне долго нельзя, мама сказала, чтобы я после кино шла домой.

– Немного погуляем все же, как ты считаешь?

– Немного можно.

Пошли по улице в сторону дома Циалы. У дома Невзоровых в густых зарослях сирени стояла скамейка. Ее не было видно с улицы. Пройдя сквозь кусты сирени, сели на скамейку. Денис привлек Циалу к себе. Она сразу потянулась к нему, обняла его за шею, ей было сладко и хорошо в душе. Молодость всегда дает сладость души любому человеку. А если человек влюбляется, то это усиливается во много раз. Они нашли губы друг друга. Слились в долгом поцелуе, который принес им прекрасное удовольствие. Они целовали друг друга, Циала прижималась к Денису, и он своим телом чувствовал ее крепкие груди. Так просидели они какое-то время, лаская друг друга. Циала глянула на часы и ахнула.

– Ой, мне срочно домой. Мы с тобой сидим здесь почти два часа. Мне не хочется волновать родителей.

– Хорошо, пойдем. Я тебя понимаю.

Они встали и пошли к дому Циалы. Денис попрощался с ней у поворота улицы, так как Циала боялась, что кто-либо из родителей будет ждать ее у калитки. Так оно и было. На скамейке у их забора сидела мама.

– Ты куда пропала? После кино все уже давно дома и спят.

– Мы с девочками погуляли, ходили к речке, – неумело соврала Циала, ее мама почувствовала это.

– С Денисом была?

Циала молчала.

– Ну что ты молчишь? С Денисом была?

– Да…, – тихо прошептала Циала.

– Что у тебя с ним?

– Не знаю, нам очень хорошо вдвоем.

– Я тебе вот что скажу. Я сама была молодая, мне тоже нравились парни, но никакой глупости я не сделала. Я очень надеюсь, что и ты не сделаешь ничего плохого. Денис хороший парень, он и мне, и отцу нравится. Но очень прошу тебя – будьте оба осторожны.

– Хорошо…, – опустив голову, еле слышно прошептала Циала.

Циала прошла в дом, умылась, разделась и, счастливая, легла спать. Все обошлось, подумала она, засыпая, это хорошо, что и мама, и отец знают о Денисе. А главное, он им нравится.

Через несколько дней Циала уезжала в Ростов-на-Дону. Автобус шел из города до Ростова. Циала купила билет, собрала вещи. В предотъездные дни виделась с Денисом каждый день. Гуляли, вечером ходили на речку, целовались. Расставаться не хотелось. Накануне отъезда в семье собрали прощальный вечер. Сели за стол. Папа налил всем вина.

– Пришло время проводить нашу Циалу в дальнюю дорогу и в большую жизнь. Большой город, в котором ты будешь жить, таит в себе многие соблазны. Берегись их. Соблазн тем опасен, что он дается легко, но последствия у него всегда очень трудные. Помни, что ты осетинка. Осетины живут во многих городах России и редко среди них есть плохие люди, очень редко. Уважай других, храни честь своего народа и честь родителей, живи с достоинством, помни, что ты вышла из семьи, где подлость и обман никогда не жили. Помни, что все мы любим тебя и всегда будем ждать тебя домой.

Все выпили. Циала пригубила немного вина, пить все не стала. Поужинали, поговорили. Потом все встали из-за стола и Циала с Тамарой, младшей сестренкой, помогли маме убрать стол. После этого Циала попросилась у мамы погулять. Мама разрешила. Денис ждал ее на бревне, у реки, где они всегда встречались. И снова наступили счастливые минуты для обоих, когда объятия и поцелуи перемежались с обещаниями и клятвами. Речка плескалась под берегом, унося в мир их обещания друг другу. Далеко уносила, сперва в Терек, а там Терек нес все Каспию, принимавшему их слова и запоминавшему их. Запоминались их клятвы и горам. Горы это как родители, они всегда на страже своих детей. Расставались с грустью, но так было нужно, оба понимал это. На другой день, ближе к вечеру, папа Циалы проводил ее в город на автобус. Вот автобус тронулся, Циала помахала отцу из окна. Вот выехали из города. В предвечернем свете замелькали селения, хутора. Автобус шел по трассе. Ехать было восемьсот километров. Автобус будет идти всю ночь.

Утром проехали Батайск, затем мост через Дон, въехал в Ростов-на-Дону. Через полчаса приехали на автовокзал. Циакла забрала свои вещи и пошла на такси. Она не знала пока, как добраться до общежития института на городском транспорте и поэтому решила поехать на такси. Такси минут за двадцать доставило ее до общежития. Комендант общежития посмотрел документы, нашел в списке поселяемых Циалу и повел ее в комнату, где ей предстояло жить. Комната была на двоих и в ней уже поселилась девушка. Познакомились. Девушка была из Таганрога, приморского города, ее звали Таней.

– Никогда не видела моря, – сказала Циала.

– Как наступит возможность, так поедем ко мне в гости, искупаемся в море. Еще долго будет жарко и до конца сентября еще можно купаться. Так что искупаешься в море и посмотришь на него.

– Спасибо, Таня. Мне это очень интересно.

Начавшиеся занятия в институте неожиданно были прерваны. Всех отправляли на картошку в колхозы, на месяц. На сборы дали три дня.

– Вот возможность домой съездить, – сказала Таня, – собирайся, повезу тебя к морю.

Быстро собрались и уехали в Таганрог на поезде. Таганрог понравился Циале. Зеленый, в буйстве деревьев и цветников, с красивым парком. Таня жила в частном доме с родителями недалеко от Потемкинской лестницы, спускавшейся к порту и на набережную. Познакомила с мамой, папа Тани был на работе. Пообедали. Мама Тани долго расспрашивала Циалу, откуда она, кто родители, как попала в эти края. Циала подробно отвечала на вопросы, пригласила в гости родителей Тани, сказала, что гостей дома любят и умеют их встречать.

В тот же день, по приезду, пошли на пляж. У Циалы не было купальника, и Таня дала ей свой, они носили один размер. Пошли к Потемкинской лестнице, начинавшейся у памятника Петру Первому, основателю Таганрога. Отсюда, от памятника, открывался прекрасный вид на море. Такого Циала никогда не видела. Это была не вода, это было что-то живое, переливавшееся всеми оттенками синего цвета, от нежно-голубого до фиолетового и эта красота раскинулась до самого горизонта. Впечатление было такое, что эта красота обняла тебя и качает тебя в своих рукой. Такую красоту можно было сравнить только с красотой мамы, когда она маленькую Циалу качала на своих руках. Циала мгновенно и навсегда была поглощена этой красотой. Таня что-то ей говорила, размахивала руками, показывала, но Циала не слышала ее. Она пила душой море и чувствовала, что она и эта красота едины. Наконец она очнулась.

– Назад поедем на «Комете», по морю. Два часа и мы в Ростове.

– А что же ты раньше не сказала? Сюда тоже нужно было ехать по морю.

– Не подумала и не сообразила. Ничего, все наверстаем.

Таня засмеялась и начала спускаться по лестнице. Циала пошла за ней. Спустившись вниз, пошли на пляж. Таня начала раздеваться. Циала застеснялась, у них в селе не было принято девушкам показываться на людях в купальнике. Купальник и нижнее белье это почти одно и то же.

– Ты чего не раздеваешься? – спросила Таня, – Пойдем купаться, вода очень теплая.

«Разденусь, куда деваться?» – подумала Циала и начала раздеваться. Девушки вошли в воду. Вода действительно была теплая и совершенно прозрачная, как в Сунже, когда нет половодья. В воде видны были песок, все камушки, сновавшие мальки рыбы. Зашли в воду по пояс, и Таня поплыла, легко и непринужденно рассекая воду. Циала только смотрела, плавать она почти не умела. В мелкой Сунже плавать не научишься. Но окунулась в воду, немного проплыла по собачьи, разбрызгивая гроздья брызг. Таня заплыла далеко, ее голова была почти не видна. Затем поплыла назад, к берегу. Подплыла к Циале и встала на дно.