Батрадз и Денис сидели возле речки и разговаривали. Обсуждали, что делать дальше. Школа позади, впереди обязательная армия. Год впереди. Батрадз сказал, что поедет поступать в горный институт в городе, хочет стать инженером.

– А я не знаю, сообразить не могу, чем заняться.

– Поехали со мной.

– Подумаю. Но горным инженером не хочу быть.

– Иди на управление производством.

– Это другое дело. Опять, просиживать штаны в конторе совсем не хочется.

– Тогда не знаю, что тебе и посоветовать.

Через неделю оба отвезли документы в горный институт, Батрадз на инженерный факультет, Денис на управление производством. Летом работали в совхозе, Денис работал в жатву помощником комбайнера, работа трудная, работали от темна до темна. Помогали дома: пололи кукурузу, окучивали картошку, косили сено, ждали, когда просохнет и потом копнили его. Работа такая была привычна, она неотъемлемая часть сельской жизни, а они выросли в селе. В августе поехали сдавать экзамены в институт. И… оба провалились, недобрали баллы. Пришлось возвращаться домой. Особенно не горевали, но было немного стыдно перед односельчанами. Поступать поехали многие. Кто в ближний город, кое-кто подальше – в Ростов-на-Дону, Москву. Денис встретил Циалу. Она поступила в педагогический институт в Ростове-на-Дону. Была очень довольна, долго и радостно рассказывала Денису об экзаменах, об институте. Они весь вечер пробродили над речкой, сидели на том же бревне, где первый раз в жизни поцеловались. Циала сидела настороженная и пугливая. Денис внимательно посмотрел на нее и она заулыбалась. Он привлек ее к себе и снова нашел ее губы. В этот раз она весь вечер не возражала против поцелуев Дениса. Прижималась к нему, гладила его шею и щеки, потом положила голову ему на грудь. Денис гладил ее волоса, плечи, спину. Чувствовал, что девушке очень хорошо, да и сам был на седьмом небе. Ближе к девяти вечера Циала заторопилась домой. Денис ее понимал. Хотя она теперь считалась взрослой девушкой, она должна была соблюдать приличия. Пошли домой. Денис довел ее к калитке дома и они нехотя расстались. Целоваться не осмелились, по улице еще ходили люди. Денис пошел домой, когда за спиной услышал быстрые шаги.

– Эй, лаппу, фаллау! – по-осетински позвали его.

Денис остановился. К нему подошел папа Циалы.

– Денис, ты хороший парень, я уважаю вашу семью и твоих родителей. Но… меня беспокоит одно – что у тебя с Циалой?

Денису было неловко, он стеснялся отца Циалы и не знал, что отвечать. Стоял, потупив голову. Потом поднял глаза на отца девушки.

– Ничего плохого. Мы просто дружим с ней.

– Денис, но вчера я нашел твое фото на ее столе. Она при упоминании о тебе смущается и краснеет.

– Не бойтесь, дядя Константин, я не заставлю краснеть вас за вашу дочь. Она хороший человек. Скажу прямо, нам вместе хорошо.

– Хороший ответ. Слова мужчины. Что ж, Денис, я не буду тебе больше ничего говорить.

На этом они расстались. Денис пришел домой, поужинал и вышел за ворота. Там была скамейка, врытая в землю. На ней уже сидел Батрадз.

– Завтра за сеном нужно ехать. Поедешь со мной? Возьмем две телеги и сразу все перевезем. А потом за твоим съездим.

– Поеду. Во сколько выедем?

– Я думаю часа в четыре утра. Часа полтора ехать, пока погрузим. Чтобы грузить не по жаре.

– Хорошо. Я там же сплю, в саду. Толкни меня.

Посидели еще немного, поговорили и разошлись спать. Денис еще долго, лежа на своей раскладушке среди деревьев, смотрел на звезды, размышлял. «Каждая звезда это солнце и у каждой звезды могут быть планеты с такими же людьми, как мы. Сколько же населенных миров в космосе, сколько же таких же существ, как мы, должно быть там! Интересно, а у них тоже все так, как у нас? Им так же нравятся девушки, они так же поступают в институты, косят сено, ловят рыбу?» С этими мыслями Денис и заснул крепким мо сном.

Выехали рано, еще не светало. Кони, запряженные в брички попарно, легко шли по дороге. Сенокос был километрах в пятнадцати от Предгорной, за военным стрельбищем. Решили сократить путь и проехать через стрельбище. Для этого нужно было просить военных пропустить их через их территорию. Направились к стрельбищу. Когда выезжали из села, стало светать. Заалела заря с ингушской стороны, затем окрасилась вершина Казбека, вздымающая свою голову над окрестными горами. Когда подъехали к казарме, где размещалась охрана стрельбища, было уже светло. У шлагбаума остановили коней. Денис пошел к часовому, стоявшему за шлагбаумом.

– Доброе утро. Нельзя ли проехать через стрельбище? Мы за сеном едем. А чтобы объехать, нужно сделать лишние километров пять.

– Доброе утро. Я сейчас позвоню дежурному офицеру.

Часовой взял трубку телефона под навесом и куда-то позвонил. Послушал ответ и повернулся к Денису.

– Можете ехать. Сегодня стрельб не будет. Обратно с сеном тоже можете ехать через стрельбище. Офицер позвонит часовому с той стороны и предупредит его.

– Спасибо большое. Это облегчит наше дело.

– В армию скоро?

– На следующий год.

– Желаю к нам попасть. У нас трудновато, но хорошо.

– Сам откуда?

– Из Таганрога. Не очень издалека.

– Ясно, еще раз спасибо.

Часовой открыл шлагбаум и Батрадз с Денисом въехали на стрельбище. Это была огромная пустошь, заросшая прекрасной травой и огражденная оградой из колючей проволоки. «Вот бы выкосить эту траву! Сколько бы сена было» – подумал Денис. Проехали стрельбище. На его противоположной стороне тоже был шлагбаум. Предупрежденный часовой, увидев брички, открыл шлагбаум.

– Доброе утро! Как дела? Пусть ваш день будет хорошим! – приветствовал их часовой, по виду армянин.

– Доброе утро! Спасибо! Пусть и у тебя все будет прекрасно! – ответили парни.

Частный сенокос лежал на большом горном плато, окруженный кудрявыми горами, покрытыми орешником и буковым лесом, бук здесь называли чинарой. Когда приехали на сенокос, солнце уже поднялось, но было еще нежарко. Начали грузить сено. Копны были небольшие, на бричку же грузили много, создавая большой воз с сеном. Загрузились часа через два с половиной. К этому времени и солнце начало припекать. Распрягли коней, пустили их попастись. Сами сели завтракать. Разложили нехитрую снедь: традиционный домашний сыр, сало, хлеб, пучки зелени. Разложили костерок, вскипятили воду и заварили чай из трав, которые набрали вокруг. Травы эти тоже традиционно применяют для заварки, их нужно знать. Плотно поели, легли на траву. Костерок потрескивал, догорая.

– Быстро мы управились, – сказал Батрадз, – устал?

– Нет, чего тут уставать? Трех часов, я думаю, не работали.

– Я сейчас думаю, как будем спускаться по склону. Брички нагружены сильно, кони могут не удержать.

– Можно вырубить из дерева тормоза для колес, но я думаю, что лучше объехать по серпантину. Дальше, но не будет опасности. Но даже по серпантину нужно изготовить тормоза.

Пошли в ближний лес, нашли карагач, крепчайшее, как сталь, дерево и из него вырубили тормоза для колес. Сели передохнуть.

– Смотри, смотри, – Батрадз толкнул Дениса.

Буквально в двадцати метрах от них на поляну вышла косуля и с нею два небольших козленка. За ними вышел козел с рогами. Подошел к козлятам, понюхал их. Косуля-мама боднула его и отогнала от козлят. Парни прилегли и стали наблюдать эту семейную идиллию. Козлята подлезли под маму и отталкивая друг друга, начали сосать молоко. Козел посмотрел немного и ушел. Ветер дул от животных, и они не слышали запаха человека.

– Свистнуть? – сказал Денис.

– Не нужно, козлята маленькие, пусть кушают.

Ребята замолчали, молча наблюдая за зверями. Косуля подождала, пока козлята покушают, и сама начала щипать зеленую траву. Звери отдалялись от парней в сторону ближайшей горы. Там, под этой горой, шумела речка. Иногда парни приезжали сюда за форелью.

На обратном пути выбрали спуск по серпантину. Он был длиннее, но не так крут. Когда подъезжали к крутым участкам спуска, вставляли тормоза в два задних колеса, колеса загоняли на специальные полозья, и тормоза крепко привязывали их к борту брички. Колеса задние после этого не крутились, а телега скользила как на санках. Это всегда облегчало спуск на крутых участках. Спускались медленно, ушло часа полтора, пока преодолели серпантин. Но зато все обошлось благополучно, кони были не уставшие. Сняли полозья и тормоза, поехали к стрельбищу. Солнце уже палило нещадно. Оба парня одели осетинские войлочные белые шляпы. Они отлично предохраняют от жары. Проехали стрельбище, до дома оставалось километров шесть. После обеда въехали в село. Людей на улицах было мало – жарко, кое-кто возился в огородах, поливая грядки. Приехав домой, загнали брички во дворы, к сеновалу соседей, распрягли и отпустили коней на луг пастись, стреножив их. Денис пошел домой. Отец был дома. Увидев Дениса, спросил.