В ингушском селении Тимурюрт на площади возле сельсовета собрались люди. Мужчины стояли кучками, что-то обсуждая, женщины стояли особняком. По всей видимости людей волновал непростой вопрос, потому что многие были возбуждены. Высокий ингуш, размахивая руками, что-то говорил двоим своим односельчанам, возбужденно и резко. У горцев проявлять свои чувства считалось неприличным, поэтому возбуждение людей показывало, что вопрос обсуждается непростой. Люди кого-то ждали. Наконец на крыльцо сельсовета, возвышающееся над толпой людей, вышли пятеро. Это были всеми уважаемые старики. Старик у горцев очень уважаемый человек, в спорах его слово всегда решающее. Люди, увидев стариков, притихли и замолчали. Старики о чем-то тихо поговорили между собой. Потом один из них, человек лет семидесяти пяти, выдвинулся вперед. Оглядел толпу.

– Салам Алейкум, односельчане. Что вас привело сюда? Почему вы так взволнованы?

Люди молчали. Потом вышел вперед тот самый длинный ингуш.

– Юсуп, – сказал он, – и вы, почтеннейшие старики, мы собрались сюда, чтобы обсудить наболевшее. Нас волнует положение наших земель. До каких пор земли, принадлежавшие нашим предкам, будут входить в Осетию? Почему никто не решает этот вопрос? Почему наши депутаты молчат об этом?

– Хызыр, о каких землях ты говоришь? – спросил Юсуп.

– О землях Пригородного района Осетии.

– Это очень сложный вопрос. И осетины не виноваты, что живут на этих землях. Их сюда заселили при Сталине силой, когда мы были в Казахстане. А сейчас у них на этих землях выросло три поколения и эти люди считают эти земли своей Родиной. На эти земли претендуют и сунженские казаки. Сейчас они, после расказачивания, рассеяны, но кто знает, что будет завтра? А казаки имеют право на эти земли, они на них прожили не одну сотню лет.

– Какое они имеют право? Они захватили эти земли, изгнав наших предков. Были разрушены наши аулы Аки Юрт, Архыз, Батакоюрт и многие другие. На местах этих аулов возникли казачьи станицы.

– Хызыр, а ты уверен в том, что ты говоришь?

– Уверен. Так рассказывал мне мой дед.

– Нужно говорить всегда, смотря правде в глаза. А правда это от Аллаха. Я сам изучал документы в архивах города. Из них видно, что наши предки пришли на эти земли позже казаков.

– Не правда! Не может такого быть! Ты говоришь неверно, – закричала толпа.

– Я говорю правду, а не то, что вам бы хотелось услышать, – сказал Юсуп, – и я чист перед Аллахом. Спросите своих дедов, они помнят, что наши предки, живя на этих землях, просто арендовали их и платили казакам за аренду большие деньги.

– Ну и что, что арендовали? Но они здесь жили долго и кости наших предков лежат в этой земле.

– В этой земле лежат кости и предков казаков, осетин, кабардинцев, которым в старые времена принадлежали эти земли. И что же нам делать? Идти войной на всех и этим доказывать, что земли наши? Никто никогда не пришел ни к одному ингушу и не сказал – уходи, ты живешь не на своей земле. Вспомните, как мы возвращались из Казахстана. Осетины и казаки помогали нам. Вспомните, как осетины, казаки, русские, армяне молча и без возражений освободили наши дома, в которые их заселили силой. Многие уехали без копейки денег в кармане, с детьми. Они повторили наш путь. Но нас выслали, а в чем перед Аллахом виноваты эти люди? Нас никто не гонит с этих земель, мы должны понимать, что не осетины и казаки виноваты в создавшемся положении, а виноваты те же люди, которые нас выбросили с нашей Родины в Казахстан, где немалая часть нашего маленького народа погибла.

– И все-таки эти земли нужно забрать у осетин. Пусть они живут на них, но земли должны принадлежать Ингушетии, – сказал молодой ингуш в папахе.

На крыльце сельсовета старики стояли, опустив головы. Потом вперед вышел другой старик, еще крепкий, коренастый, в черкеске, при кинжале.

– Как ты, Магомед, собираешься забирать эти земли? – произнес старик, – Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Это же война. Притом война, которую мы заранее уже проиграли. Или ты думаешь, что в Москве на это будут смотреть просто так? А если мы снова окажемся в Казахстане, а то еще хуже – на Колыме? И осетины с казаками не будут просто так смотреть на нас. Они тоже будут защищать свои дома и свои кладбища.

– Нигде мы не окажемся, мы встанем как один. Вместе мы большая сила!

– Я уважаю твою храбрость. Но что мы сделаем против полка, дивизии? Организованной военной силы? Ничего. И снова заплачут матери по своим погибшим сыновьям. Для чего это? У Аллаха нет границ, все это выдумали люди. В старые времена ингуши и осетины жили рядом и даже в одних селениях.

– А сколько мы с ними воевали?

– Воевали, но и имели кунаков среди них и казаков. И даже родственников. Даже осетинские князья, такие как Тугановы, роднились с ингушами.

– И все-таки мы предлагаем силой забрать наши земли.

Выдвинулся вновь вперед Юсуп.

– Мое последнее слово: никакой силы не применять, я не даю согласия на это. Пролить кровь это не так просто. Аллах не простит тому, кто это сделает. Лучше дружить по-соседски, чем стрелять друг в друга.

– Правильно, нам не нужно кровопролитие! Зачем это? – закричали из толпы.

Хызыр и Магомед вышли из толпы и пошли по улице. Они не согласились со стариками. На крыльцо поднялся мулла.

– Односельчане. Не слушайте этих людей. У них разум затмили слова, которые сеют приезжие. Почитайте Аллаха, почитайте соседей, живите в мире. Разве мало нам досталось на протяжении всего трех поколений? Высылка, гибель наших людей в Казахстане, возвращение. Это требовало огромных сил и упорства и мы, старшее поколение, делали все, чтобы наш народ не исчез с лица земли.

– Аллах Акбар, – тихо зашумела толпа народа, – слова уважаемого муллы это слова самого Пророка. Будем придерживаться того, что говорят старики и мулла. Так у нас ведется с древних времен.

Юсуп обратился к толпе:

– Есть слова у женщин и у молодых? Пусть скажут то, что они думают.

Невысокая, немного полная женщина, в платке и черном платье выступила вперед.

– Пусть те, кто хочет крови, понесут кару от Аллаха. У меня недавно погиб сын в Афганистане, еще двое сыновей и дочь подрастают. И что, мне и этих сыновей уложить в землю? Нет, я не хочу такого. Осетины не сделали нам ничего плохого, пусть приезжают к нам в гости, мы с мужем примем их как положено принимать гостей.

– Правильно сказала Маржан, да продлятся твои дни, – зашумела толпа, – нам не нужна кровь. А старикам нужно сказать приезжим, сеющим смуту между людей, чтобы они уезжали. Нам таких гостей не нужно.

Вышел вперед Хасан Хамхоев, уважаемый человек в селе, тот, кто с молодыми парнями был в гостях у осетин в Предгорном.

– Односельчане, я очень прошу вас – будьте бдительны, не допускайте розни, а тем более крови. Я попал в такое положение, из которого выбрался с трудом и с большим стыдом. Мой сын Руслан ходил на встречи с приезжими, о которых здесь говорили. И они научили его такому, о чем даже наши старики плохо помнят. Они говорили ему, что чтобы стать юноше мужчиной, нужно убить осетина. Руслан взял оружие, ушел за перевал и стрелял в молодого осетинского парня, слава Аллаху, он промахнулся. Осетинский парень подстерег Руслана на тропе, но не убил его, а привел его домой и отдал мне. Рассказал все. И я ездил в Предгорное с Русланом и молодыми нашими парнями, чтобы просить прощение за Руслана и за себя.

– О-о-ох! – прокатилось по толпе. – Где же это такое эти люди нашли? Этот дурной обычай ушел из жизни давным-давно. Чем все это кончилось?

– Осетины нас приняли как дорогих гостей. Батрадз, в которого стреляли, и его отец Ахсар не только простили нас, но и назвали нас друзьями и родственниками. А что было бы, если бы Руслан не промахнулся?

– Нет места среди нас людям, которые учат нашу молодежь такому, это не гости, это враги. Пусть уезжают из нашего села. Или мы сами покажем им их дорогу, – зашумели мужчины и женщины. Юсуп поднял руку.