Ровно через десять минут я выпустил сестричек обратно. Какие-то взъерошенные - не подберу иного слова - они сначала хватали ртом воздух, как будто всё это время задерживали дыхание, а потом вцепились в меня, чуть не наставив синяков, и только тихо сопели, всё ещё изрядно на нервах, но постепенно успокаивались, убедившись, что я никуда не делся. Очень… необычное впечатление - ну, как если бы Арни в роли терминатора из первого фильма вдруг остановился посреди погони, чтобы погладить котёнка.
Тем не менее, на выделенное им лежбище из трёх матрасов и вороха простынок с одеялами они отправились без возражений.
Разбудил нас дверной звонок - нет, ну вот ведь люди: суббота, а они в семь утра чего-то хотят от честного труженика клавиатуры… а теперь ещё и койки… Словом, сплю я, а они - форменные редиски. Сёстры сначала было вскинулись, явно собираясь драться, но сразу почувствовали, что сержусь я совершенно без души, больше для проформы.
Звонок залился новой трелью.
- Откройте, милиция! - О, ещё и голос добавился. Гм!
- А мы милицию не вызывали! - Крикнул я в ответ. Всё равно дети уже проснулись и начали шебуршиться. Лена, на ходу протирая заспанные глаза, отправилась в детскую наводить порядок. Глаша встала за моим правым плечом, так, чтобы контролировать дверь, буде та внезапно откроется. Таша и Даша, забавно склонив головы к плечу, явно прислушивались… с совсем не забавным выражением лица - одинаковым у обеих. Я же с интересом смотрел на монитор коридорной видеокамеры, поставленной в память о лихих перестроечных. Монитор был тёмным.
========== Часть 5 ==========
Если бы вышла из строя камера - на экране был бы “снег” или бессмертное “нет сигнала”. Если бы в подъезде погас свет - есть инфракрасная подсветка, но даже и без неё в подъезде не может быть настолько темно: всё-таки город, фоновой засветки даже ночью хватит с запасом. Значит что? Правильно, камеру чем-то заслонили, причём чем-то плотным: когда в прошлом году в подъезде делали косметический ремонт и камеру закрасили, она всё равно показывала некие размытые пятна. Значит, это не милиция.
Эти соображения даже спросонья не заняли много времени, но неизвестные (ну не будет же некто ломиться в незнакомую дверь в одиночку?), видимо, спешили.
- Открывайте! Соседи жалуются, что у вас тут шум и крики!
Экие сознательные соседи… Вот только слева от нас живёт молодая пара, года на четыре младше нас, отношения с которой сложились едва ли не приятельские, а справа - наш дворник с дочкой и двумя годовалыми внуками, и если бы квартиры смыкались не санузлами и кухнями - это нам было бы впору вызывать милицию, что у них шум и крики… Так что, цитируя Булгакова, “поздравляю вас, господин, соврамши”. А значит - это не милиция. Возможно, что грабители, решившие проверить квартиру, мол, суббота, лето - вдруг хозяева на даче… да только без наводки они бы не полезли, а взять у нас нечего, по большому счёту - не такие у нас с женой доходы… Да и сбежали бы, скорее всего, грабители, услышав живой ответ… Разве что хотят спектакль доиграть - но зачем бы?
- Иду-иду! - Покричал я в ответ и добавил после паузы потише, но так, чтобы с той стороны можно было разобрать, если слушать “вооружённым глазом”, в смысле, ухом. - Вот ить ироды! Делать им нечего, только честных людей будить с утра пораньше! Бандитов бы лучше ловили!
У гипотезы с грабителями есть ещё одно слабое место: камеру же кто-то закрыл! И я сейчас узнаю кто. Так, отмотать назад на пять минут - ага, пустой подъезд, вполне светло и совершенно пусто. Ускоренное воспроизведение… Проехал лифт и почти тут же сверху и снизу набежали серьёзные дядьки со стволами наизготовку, один, кося глазом в некий явно не серийный прибор, последовательно ткнул пальцем в камеру и нашу дверь, и тут же всё поле зрения занял баллончик с краской. Хм! Дёшево и сердито! Камера установлена под потолком в углу между нами и соседями слева, обозревая почти всю площадку, кроме угла за лифтом, и понять, в какую квартиру идёт провод - нельзя. Либо эти спецназеры оснащены совсем волшебно, либо, что более вероятно, учитывая общее отношение властей к простым гражданам, тупо не парятся подробностями. В целом я их (спецназеров, не власти) даже не осуждаю - работа у них непростая, только мне от этого не легче.
Что делает человек, прежде чем открыть дверь? Смотрит в глазок. Что при этом видит внимательный наблюдатель снаружи? Глазок светлеет - изнутри открыли крышку, потом темнеет - человек смотрит в глазок, можно стрелять: бронированные двери серийно не выпускают, а обычную “от хулиганов”, боюсь, даже из пистолета пробить можно. Так что в глазок я не смотрю. Поднимаю крышку, опускаю крышку, и аккуратно смотрю в замочную скважину - она под ручкой, в глаза не бросается, и ключ с двумя бородками, как раз обзор по ширине. В скромном поле зрения доминирует ближайший силуэт, ещё пара виднеется из-за спины…
- А чой-та вы с пушками? Не, не буду я вам открывать! Вдруг вы бандиты переодетые? Я вот счас участковому позвоню, да спрошу, кто там на меня кляузы всякие пишет, я Василь-Михалыча хорошо знаю! - Понятия не имею, как зовут нашего участкового, где-то на кухне бумажка валяется с телефонами, но мне интереснее их реакция. Не стреляют - уже хорошо. - Пусть, вон, сами лучше за своей собакой смотрят, а то как уйдут на весь день, так она и скулит не переставая, всю плешь проела уже! Так им и скажите! - Меня откровенно понесло, с трудом поймал себя за язык, а то уже собрался толкнуть речугу про свежепридуманную бабку Ильинишну, живущую этажом выше и по ночам поющую псалмы.
- Открывайте, или мы будем вынуждены выломать дверь! У нас предписание! - Что-то я сильно сомневаюсь, что бывают такие предписания у простой милиции, ну да ладно. Раз сразу стрелять не стали - значит, хотят поговорить. А раз хотят поговорить - значит, есть шанс договориться.
========== Часть 6 ==========
- Да открываю я, открываю, не суетитесь! - Громко пробурчал я в ответ.
Старательно громыхая ключами, я очень чётко представил все уязвимые места квартиры… Собственно, тут и представлять особо нечего: три окна, в детской, в кухне и в спальне, и дверь, которая прямо передо мной. Наш предпоследний этаж, конечно, некоторую надежду давал, но рисковать я не хотел. Мысленно прикинув, что к чему, я одними губами произнёс “windows”(*) и, ткнув пальцами в Лену и Глашу, махнул в сторону детской. Пусть Глаша пострадала и больше всех, от неё многого и не требуется: только задержать преследователей, если вдруг придётся сматываться, всё остальное вполне по силам и одной Лене, Таша отправилась в спальню, а Дашу, как наименее забинтованную, послал в ванную за моим халатом - пусть и коротковат, но хотя бы по размеру подойдёт. Будет отвлекающим фактором.
* - Дословно “окна”. Именно потому известную ОС дразнят “форточками”. Ну, вдруг кто-то не знал?
Коротким кивком одобрив мои выкладки, пиджи совершенно бесшумно порскнули по позициям, чуть не снеся меня воздушной волной. А я прекратил лязгать ключами в незапертых замках, театральным шёпотом нецензурно комментируя “чью-то нездоровую паранойю”, отодвинул щеколду и открыл дверь на цепочку, внимательно разглядывая людей с той стороны.
В поле зрения их было всего трое, один (а больше там не поместится) наверняка прятался за лифтом, возле мусоропровода. Остальные, видимо, на лестнице, часть, скорее всего, контролируют, а часть - в резерве. Лестница от двери просматривалась хреново, это камере из-под потолка что-то видно было, да даже и угол площадки в щель было не видно - ещё и к стенке пара человек могли прижаться.
- И хто там на мене жалуетси? - Вообще-то, обычно я говорю нормально, но, видимо, от нервного напряжения, меня переклинило в образе “хитрого деревенского дедка”, благо пообщаться довелось.
