Вам, наверное, уже надоело читать весь этот сумбур. Но как я еще могу с вами поговорить. Главное, вы не беспокойтесь, все в порядке, условия бытовые у нас прекрасные, теперь главное – работать. А работы, видно, у Жени будет очень много.

Приходим понемногу в себя, и дальше, то есть с завтрашнего дня, нужно уже установить нормальный режим жизни. Мои книги пришли, так что я теперь тоже могу начать писать, а после такого перерыва меня даже тянет заняться работой, диссертацией. Еще есть у меня много-много, что хотелось бы вам написать. Но ведь это первое письмо.

Я вас очень прошу, будьте осторожны, берегите себя, не перегружайтесь. Папуля, следи за маминой диетой, бывайте больше на воздухе! Исходите все время из того, что у меня здесь все будет в порядке, нормально, если все будет хорошо у вас.

Даже не хочу писать, что скучаю по вас – это все не напишешь. Все эти чувства стоят комком в горле. Да вы и сами, зная меня и себя, представляете. Только бы взглянуть на вас, и, кажется, на душе стало бы спокойно!!!

Не могу больше никому сейчас написать, передайте всем привет, особенно Юрику, Тамаре, Вовке, а также Наталье Ефремкиной.

Сегодня воскресенье, повезут почту. Разница во времени у нас с вами 11 часов (вы на 11 часов идете вперед). Целую вас крепко. Мамуля, не напрягайся с нашей квартирой, я тебе оставила столько хлопот! Думайте о своем здоровье и настроении хорошем. Целую вас много-много.

Сегодня пришла первая при нас почта, и сегодня уже 16 марта. Нам ничего нет. Я пишу это письмо, а уже три раза отрывалась вытереть потоки из глаз. Так я надеялась, что вы успеете что-нибудь отправить с этой почтой, надеялась, несмотря на то, что все меня убеждали, что с этой почтой я ничего не смогу от вас получить. Но, что делать, придется еще терпеть 2 недели. Опускайте мне хоть открытку, хоть пару строчек каждую неделю. Мамуля, папочка! Если бы вы знали, как мне это нужно, как мне вас не хватает!!!

Я, конечно, написала эти вопящие строчки, не задумываясь, что могу ими вас испугать. Так вот, пишу абсолютно честно – у нас здесь все хорошо. Я пару дней назад начала потихоньку заниматься. Уже есть примерная договоренность с нашим консулом Анатолием Георгиевичем Мышковым (генеральный консул – Зинчук Александр Иванович) о моих занятиях английским с американкой, она занимается с нашими консульскими дипломатами – а их у нас пока всего 5, включая высшее начальство. Жене положены эти занятия 2 раза в неделю, но он будет заниматься 1 раз и я 1 раз.

Сначала, то есть в первые дни, я очень беспомощно чувствовала себя около телевизора, в магазинах. Сейчас, боюсь торопиться с выводами, но, кажется, становлюсь уверенней. Фильмы по телевизору понимаю в целом – для меня это уже очень многое.

Вчера с Таней Юнак и ее сыном Андреем ходили гулять на Chestnut (Честнат) street – улица недалеко от нас, зашли в одну лавочку-магазин, пока Таня примеряла костюм, я даже успела побеседовать с 2 американками – хозяйками магазина. Они заинтересовались моими белыми новыми босоножками. (Мамуля! Ты умница, что уговорила меня их взять). Так эти американки были уверены, что они на настоящей пробке. Мы разговорились, и они предсказали мне, что я буду очень хорошо говорить по-английски, хотя здесь скорей подойдет термин – по-американски.

Вечерами мы с Юнаками обычно едем гулять по городу, к океану на Рыбацкую пристань – очень колоритная набережная (Fisherman wharf) или едем на shopping (за покупками), который для нас с Женей пока выглядит главным образом как экскурсии. С бытовыми вопросами здесь довольно просто – примерно раз в неделю мы едем в Safeway – большой универсам, где покупаем все на неделю. Так что все уже налажено. Питаемся мы хорошо, даже очень. Фрукты, овощи, куры, мясо – это у нас постоянно. Пока оба поправились.

У меня уже есть большая общественная работа – организация консульской библиотеки. Должна ее организовать к 1 апреля. А дальше выдача книг – 2 раза в неделю, очевидно, будет на мне. Задача очень сложная, так как оформление книг, распределение их, шифрование – все нужно сделать до 1 апреля.

В воскресенье 11 марта мы ездили коллективно на машинах на озеро в горах (относительно в горах) – это за Оклендом. Были в Окленде, конечно, после Сан-Франциско он не производит особого впечатления. Были в Беркли, в университете и в городе. Чрезвычайно интересно. Хороший университет, расположен на холме, прямо на природе, что называется среди зеленой травки. Самое интересное – это студенты. Прямо перед одним из корпусов университета играют негры на своих инструментах (обтянутые барабаны и т. д.), а американцы танцуют, несколько пар. Совершенно фантастические танцы, такое впечатление, что после допинга.

Из университета вышли на центральную улицу Беркли – здесь моим впечатлениям нет конца. Эта улица запружена хиппи, они ходят, гуляют в своих ирреальных одеяниях, прическах. Торгуют всякой всячиной – от первобытных камней до “ювелирных” изделий (кольца из ручек ложек, из вилок, ожерелья такого же типа) и хипповых самодельных платьев. Здесь можно купить вонючие одеяла 30-летней давности из лоскутов, вязаные из веревки пояса, иллюстрации, покрытые лаком и предназначенные для роли картин и так далее – всего не перечислишь. В общем и целом обмундироваться по-хипповски можно запросто.

В США сейчас проводится много интересных дискуссий – стоит ли легализовать марихуану (наркотик) и считать ее употребление просто курением сигарет; имеет ли смысл легализовать проституцию и т. д. Все эти вопросы сейчас достаточно актуальны здесь. Причем это перечисление можно было бы продолжить.

В Беркли можно было увидеть очень колоритные пары – например мужчину лет 50 в хипповой одежде, с косой на боку, с коляской, в которой младенец, и его жену, девочку лет 20 – тоже хиппи, чуть-чуть одетую. Конечно, мамочка, папуля, я пишу о хиппи, вернее о том, что от них осталось. Потому что хиппи в своем зарождении, мне кажется, имели совсем иное содержание. Но это вопрос спорный. Жалко, что те зерна протеста, которые они несли при своем рождении, превратились лишь в протест канонам здоровья, нормы.

Так что воскресенье у меня прошло очень интересно. Женя не ездил, так как в этот день работал с 9 часов утра до 9 часов вечера. Работы у него очень много, но она чрезвычайно интересная. Постепенно он входит в работу, в язык, так как все время беседы с американцами и т. д.

Повторяю, очень много интересного, любопытного. Я вам писала, что мы были в Chinatown, ходили в китайский ресторан, где Женя небезуспешно беседовал долго по-китайски с хозяином, его женой – они приехали в Сан-Франциско из Шанхая сравнительно недавно – 2–3 года назад. В городе есть и корейский ресторан, японский центр, рестораны и т. д., т. е. есть кухни самых разных национальностей.

Интересно, что китайцы в Сан-Франциско, на мой взгляд, очень слабо ассимилированы, они стойко сохраняют свои традиции, манеры, язык, видимо, психологию. Хотя взгляды их, очевидно, несколько трансформированы местными условиями. Это тоже первые впечатления. Их столько, что даже не все сразу приходит в голову, что написать.

Мы с Женей оба очень заняты, настроение и все остальное хорошие. Меня точит только то, что не вижу, не слышу вас. “Растекаюсь” слезами, когда думаю о вас, о Юрике с Тамарой, Вовке, Наташке Ефремкиной. Очень волнуюсь, как вы себя чувствуете, не устаете ли. Умоляю вас обоих, милые мои, не нервничайте ни по какому поводу, тем более из-за меня (нет никаких оснований), из-за работы, из-за мелочей. Берегите себя, здоровье!!! Если у вас все благополучно, то я спокойна, и у меня все хорошо – понимаете?! Месяцы, которые, мамуля, папочка, между мной и вами у меня впереди – единственная тоска. Видимо, только на таком расстоянии начинаешь тосковать за Москвой.

Ну, не буду больше плакаться. Мамуля, соблюдай диету, отдыхайте больше с папой. Я сделаю все, чтобы вам было хорошо.