– Саманта! О, Мерлин, Саманта! – Сириус был в камере, слева от нее. – Что они сделали с тобой? Что с твоим лицом?

– Это Эйвери. – Громко сплюнув на пол сгусток крови, Саманта снова принялась рассматривать своего дядю. – А что с тоой? Ты в поядке?

– Да, меня они не тронули. Только оглушили. О, моя маленькая Сэми. Я убью всех этих подонков, задушу ублюдка собственными руками!

– Пости меня, Сииус! Они убют тея иза мея.

– Пускай попробуют. Сэми, все будет хорошо, я обещаю, что спасу тебя. Я обещаю.

Clint Mansell – An End Once and For All

Саманта сползла вниз, на холодный мокрый пол, пытаясь всхлипывать беззвучно. Сириус не должен слышать, что она отчаялась. Но сомнений быть не могло – их обоих убьют.

Прошло несколько часов. Разговаривать было больно, тело болело от избиений, при каждом вздохе бок жгло все больше. Холодный, жесткий, мокрый пол не мог служить ни постелью, ни стулом. Железные оковы лишали всякой магии, а браслеты, крепко сковывавшие кисти и лодыжки, натирали до крови. Из раны на голове на глаза тонкой струйкой постоянно стекала кровь, а волосы свалялись и сильно намокли. От них становилось еще холоднее. Вдруг, на лестнице, ведущей прямо к камерам, послышался какой-то шум. Саманта вскочила, готовая броситься на любого, кто посмеет угрожать Сириусу. Оказалось, что это Петтигрю принес ей и Сириусу какую-то еду. Бросив Сириусу через отверстие в двери его похлебку, он открыл камеру Саманты и поставил еду у стены, а сам подошел к ней и наклонился, рассматривая ее лицо. Потом достал из-за пазухи баночку с мазью и против воли девушки намазал ей лицо жгучей мазью, которая сразу же залечила порезы и синяки. Несколько раз взмахнув палочкой, Петтигрю вернул Саманте два выбитых зуба. Девушка не могла найти объяснения его доброте, но Хвост сам все пояснил:

– Теперь ты выглядишь гораздо привлекательнее…

Саманта не думала, что сможет испугаться еще больше, чем после встречи с Лордом, но сейчас ей стало действительно очень страшно и мерзко от осознания того, что ее изнасилует Петтигрю. Он убрал палочку и, повалив девушку на пол, начал разрывать на ней одежду и пытаться коснуться губами ее кожи. Саманта сдерживала крик, кусая губы до крови, но это не помогло – Сириус увидел, что происходит. Он пытался выбить дверь своей камеры с таким неистовством, что Саманта почти ожидала, что ему это удастся. Когда Хвост связал ей руки за спиной оторванным куском ее же рубашки, Саманта пронзительно закричала. После этого Петтигрю начал расстегивать свои брюки, девушка попыталась немного отползти от него и ударила его ногой. Тогда Питер достал палочку и, направив на вейлу, произнес заклятье «Круциатус». Саманта снова громко закричала, боль пронзила каждую клеточку ее тела, ребро точно было сломано – на его месте кожу жгло огнем. После пытки Блэк лежала практически неподвижно, а из глаз ее катились слезы, которые она больше не старалась сдерживать – боль оказалась нестерпимой. Петтигрю снова оказался на ней, приговаривая какие-то пошлости. Но не успел он добраться до ее бюстгальтера, как кто-то поднял его в воздух и отшвырнул к стене. Саманта медленно повернула голову, надеясь увидеть Сириуса, но вместо дяди она узнала в спасителе Снейпа. Он стоял, прижав Петтигрю к стене и выплевывал ему в лицо обвинения. Когда слух окончательно вернулся к девушке, она смогла расслышать только:

–…ты хоть знаешь, что после этого ты бы попал под ее чары и исполнял бы ее волю? Ты бы предал Лорда, если бы она тебя попросила! А теперь убирайся, и никогда даже не смотри ей в глаза! Ты понял?

Петтигрю кивал после каждого слова Снейпа и после того, как тот отпустил его, пустился прочь, придерживая спадающие штаны. Саманта уже полностью оправилась от «круциатуса» и, поднявшись на локтях, попыталась сесть, но сломанное ребро и связанные руки ограничивали ее действия. Снейп опустился на колени рядом с ней и, наклонившись близко к ее уху, начал развязывать ей руки:

– Сегодня после полуночи я приду за вами. Обоими. – Добавил он после того, как Саманта легонько коснулась его руки в знак благодарности. – Вам что-нибудь нужно?

– Та мазь, что принес Петтигрю. Она вон там, на полу, подайте ее.

Снейп дотянулся до баночки и подал ее девушке.

– Кажется, я сломала ребро. Я не смогу далеко убежать в таком состоянии.

– Тогда она не поможет. – Снейп постелил на полу свою мантию и, захлопнув дверь в камеру, уложил Саманту на спину. Хвост разорвал ее рубашку, а потому снять ее остатки оказалась очень легко. Девушка, скрипя зубами, помогала Снейпу раздевать ее. Зельевар осмотрел ее бок и подтвердил, что ребро сломано. Достав из кармана успокоительное и восстанавливающее зелья, он напоил ими Саманту, а сам начал водить палочкой над огромным синяком. После нескольких всхлипов Саманты, ребро встало на место, а Снейп помог девушке сесть. Он дал ей возможность одеться. Она до конца оторвала рукава и низ рубашки, завязала ее узлом на животе и снова потянулась к мази, чтобы обработать рану на голове.

– Спасибо.

– Мне нельзя здесь быть.

– Если вдруг не получится спасти нас обоих, выберите Сириуса. Я заклинаю вас, спасите его. – Эти слова она произнесла очень тихо, так, чтобы ее дядя не услышал. Снейп еле заметно кивнул и вышел, не забыв забрать мантию. Сириус кивнул ему через решетки, но продолжал кричать, что разорвет всех «мерзких Пожирателей собственными руками». Саманта улыбнулась дяде через решетки, после чего собрала все обрывки рубашки, вытерла волосы и заплела их в тугую косу. Она собиралась бежать, и ничего не должно было помешать ей исполнить задуманное.

Еще через несколько часов Саманта услышала, что кто-то спускается по лестнице, но шаги были слишком легкие для мужчины. Она припала к решетке и сощурила глаза – в темнице не было даже свечей, а солнце будто и не появлялось вовсе – из окон у самого потолка лилась только темнота. Кто-то, гремя ключами подошел к камере Саманты, когда дверь скрипнула и отворилась, девушка узнала в посетительнице леди Малфой.

– Что вы здесь делаете?

– Ты в порядке? Я принесла немного еды, не знаю сколько еще Лорд продержит тебя здесь. Наверху стоит Яксли, я сказала, что мой долг, как хозяйке поместья, проверять состояние заключенных.

– Вас не заподозрят? – Саманта не могла есть, поэтому лишь покачала головой на предложение Нарциссы.

Не успела миссис Малфой ответить, как ее окликнул Сириус:

– Нарси? Это ты?

Нарцисса дернулась и отпрянула от Саманты. Она повернулась к клетке, в которой держали Сириуса, подняла палочку над головой, а затем обеими руками закрыла лицо, выронив палочку. Из рта ее вырвался всхлип.

– Это не можешь быть ты. Она убила тебя.

– Нарси, я жив. Это я.

Леди Малфой потребовалось еще несколько минут, чтобы прийти в себя. Она подняла палочку как раз вовремя: на лестнице снова послышались шаги и голоса. Пожиратели осветили камеры, Яксли увел наверх Нарциссу, а остальные сначала вывели Саманту, а затем и Сириуса – он соврал племяннице, его слуги Лорда избили не меньше.

Оказавшись в Большом Зале, Саманта увидела около полусотни людей в масках и самого Лорда, который стоял, склонившись над чем-то, спиной к Саманте. Ее вывели в центр Зала, а Сириуса подвели к Волан-де-Морту. Сириуса поставили на колени, но внимание ее отвлекла Ирен, которая была прикована к полу с другой стороны от трона Волан-де-Морта, за ней стояла женщина, которая показалась Саманте смутно знакомой – высокая, статная, она походила на Терезу, но было в ней что-то пугающее и отталкивающее. Темный Лорд подошел к Саманте, но обращался он ко всем присутствующим:

– Друзья мои, сегодня вы станете свидетелями того, как я обрету самого могущественного союзника и верного слугу! – Он обошел Саманту. – Наверняка, вы задавались вопросом – отчего я сразу не убил эту девчонку, и все вы уж точно слышали разные мифы о вейлах. Так вот сегодня один из этих мифов станет явью.

Он велел Яксли привести «их». Дверь за спиной Саманты распахнулась и в комнату вплыла старая чернокожая предсказательница, а за ней шла ее дочь. Саманта однажды уже видела их – в доме своей матери, но даже не задала вопроса – зачем они приходили? На той, что моложе, был ошейник с шипами, а кисти рук обвивали наручники, которые обжигали ее тело, но не причиняли видимого вреда – такие орудия пыток не использовались уже несколько веков. Ее мать подошла к Саманте и, взяв ее лицо в свои ладони, заглянула ей в глаза.