Беван.

Все мои беды из-за него. Он вырвал меня из привычного мира, притащил в убогую халупу, врал во имя достижения своих целей. Без него мне было бы лучше. Без него я увидела бы маму.

Я осторожно выпростала из-под одеяла свою руку, чувствуя, как пальцы сжимаются на длинном металлическом стержне.

Игла. И острый конец её влажно блестел в ещё робких лучах утреннего солнца. Откуда-то я знала, что в тончайших серебристых бороздках на игле собрано не снотворное зелье, которым меня усыплял Рейнхарт, но яд, способный убить члена ордена бессмертных. Я приподнялась на локте, пытаясь освободиться от руки Бевана, оглянулась на мирно спящего мужчину позади.

Ты знаешь, что надо делать, моя роза.

И я без раздумий, без колебаний вонзила иглу в обнажённое плечо Бевана…

Неприятный, болезненный толчок, и я вновь открыла глаза, не понимая, что происходит и на какой стороне я нахожусь, той или этой.

Лежу на постели, и запах застиранного, не нового белья напоминал настойчиво, что нынешнее моё окружение безмерно далеко от того, к чему я привыкла, с чем срослась с ранних лет. У меня всегда было всё самое лучшее, самое дорогое… просто прежде я не придавала такого значения ни обстановке, ни стоимости её, принимала как должное, полагая искренне, что иначе быть не может. А нынче я вынуждена прятаться в убогом, запущенном доме, носить одежду с чужого плеча, питаться сомнительной едой и радоваться тому, что мне помогают из жалости и с точки зрения собственной выгоды.

О чём я только думаю?! Какая разница, где приходится жить, если у меня не было никогда ни настоящего дома, ни семьи?

На талии рука, волосы на затылке шевелило чужое тёплое дыхание.

Беван. Накануне он предложил лечь спать вместе, клятвенно обещал не домогаться и жаловался на жёсткое, неудобное кресло, в котором ночевал прежде. И мужчина так трогательно улыбался и с такой искренней мольбой смотрел мне в глаза, что я не смогла отказать, уверенная отчего-то, что он и впрямь не станет приставать ко мне без моего согласия.

Медленно вытянула из-под одеяла обе свои руки, убеждаясь, что ладони пусты. Отравленной иглы нет, да и откуда бы ей взяться?

Это сон. Всего-навсего сон.

В котором я без колебаний убила Бевана.

Приподнялась на локте, оглянулась на спящего мужчину. Странный сон. Слишком яркий, слишком реальный. Я помнила, как остриё иглы легко вошло в плоть, помнила мгновенное чувство облегчения, радости, возникшее при мысли, что Беван если не умер в ту же секунду, то вот-вот умрёт на моих глазах.

Умрёт и освободит меня от самого себя, от спасения, что тяготило всё сильнее и сильнее, нежели порождало чувство благодарности.

– Веледа? – Беван открыл глаза, посмотрел на меня сонно.

– Я… – я смутилась вдруг, словно он мог прочесть по моему лицу, о чём я думала. – Извини, что разбудила. Спи, ещё рано, – я бросила взгляд в сторону светлого прямоугольника окна.

– Ничего, в храме я привык вставать с рассветом, – Беван отпустил меня, перевернулся на спину, потягиваясь. – Да и лучше нам успеть всё сделать прежде, чем встанут остальные, в частности, его ледяное величество. Сегодня привезут его драгоценную маленькую принцессу, представляешь, что тогда начнётся? Не дай Кара кто не так дыхнёт на малышку Эстеллу…

Дочь леди Ориони. А если я случайно причиню девочке вред? Сегодня мне приснилось, как я убиваю Бевана, а что, если назавтра во сне я захочу сделать что-то плохое невинному ребёнку?

Или того хуже.

Я больше не единственная в своём роде, нас уже двое и одна слишком мала, чтобы суметь защитить себя…

Слишком восприимчива, чтобы не слушать речей Рейнхарта.

Слишком наивна и нежна, чтобы противостоять жестокости мира и жадному вниманию братства.

Потенциальный ценный объект, который можно вырастить так, как решит Рейнхарт, исправив допущенные в моём воспитании пробелы и ошибки.

– Надеюсь, ты хорошо спала? – Беван зевнул, сел, приглаживая взлохмаченные волосы. – Надо признать, что хлипкие стены вкупе с тонким слухом рискуют превратиться в досадную помеху…

– Да, хорошо, – пробормотала я, откинувшись на подушку.

Обняла себя руками, пытаясь сдержать внутреннюю дрожь, озноб, что охватил неожиданно, пробрал дурным предчувствием от макушки до пяток.

– Всё в порядке? – Беван посмотрел обеспокоенно мне в лицо.

– Да, в порядке, – кивнула я, улыбнулась вымученно.

Мужчина нахмурился, ничуть не убеждённый, но встал с кровати, потянулся за рубашкой. Я же отвернулась, прижала колени к груди.

В порядке… только я, кажется, схожу с ума.

По-настоящему.

Конец третьей книги