– Дрэйк, – я тонула в запахе, в объятиях, в безумной радости, за пеленой которой мерк, исчезал окружающий мир. – Дрэйк.

Не получается произнести ничего, кроме его имени, словно другие слова закончились разом. Дрэйк прижимает меня к себе, затем отстраняет чуть, рассматривает внимательно в сумерках. Снова прижимает, обхватывает лицо ладонью, целует. Обвив его шею руками, я отвечаю, задыхаюсь от ощущения губ Дрэйка на моих, от радости, накрывшей с головой, рвущейся на волю слёзами облегчения. И едва сдерживаю разочарованный стон, когда мужчина прерывает поцелуй.

– У нас всего несколько минут, – проговорил Дрэйк, погладив меня по щеке. – Я не могу отсутствовать долго, иначе это вызовет подозрения.

– Но мы же можем встретиться позже в другом месте? – спросила я.

– И даже нужно, – добавила Лиссет. – Беван тут, понимаешь ли, революцию затеял…

– Он с ума сошёл?

– У него есть план.

– Правда? – в голосе Дрэйка сомнение, скепсис. – Уже горю желанием его выслушать.

– Дрэйк, он… ведь здесь, во дворце? – прошептала я.

Пристальный взгляд, тьма в глазах, нарушаемая огненными всполохами.

– Да. Точнее, под дворцом. Я убедил Рейнхарта, что надёжнее не перевозить его в другое место, а оставить в городе, где он будет под нашим постоянным наблюдением.

– Маленькая комната с ледяными стенами и посреди неё – гроб с прозрачной крышкой?

– Да, – во тьме мелькнуло удивление рыжей тенью. – Откуда ты знаешь?

– Видела… во сне.

– Что там с охраной? – обернулась к нам лисица.

– Наш стандартный защитный полог и несколько охранных амулетов колдунов Рейнхарта.

– И в чём подвох?

– Должен быть ещё подвох?

– Разумеется. С тем же успехом ледышку можно было выставить в главной тронной зале и экскурсии к нему водить. Снять человеческие заклинания не шибко трудно, особенно если ты силён и подкован в этих вопросах, а ваш полог кто-то талантливый пробил ещё три года назад.

– Только мне и Рейнхарту известно, в какой именно комнате подземного уровня хранится тело Норда, – парировал Дрэйк спокойно. Я застыла в его объятиях, впитывая тепло, аромат, пытаясь запастись ими впрок. – И, будем откровенны, Лиссет, кому Норд нужен, кроме нас?

– Действительно. Он же не корона Афаллии.

– Всё же это слишком рискованно, – мужчина провёл вновь по моей щеке, подбородку.

– Я не боюсь, – не хочу терять их, ни Дрэйка, ни Нордана. Не хочу жить в постоянном страхе за дочь, за моих мужчин, за родных и себя. – Кто знает, сколько бы ещё я скрывалась, если бы не появился Беван, но даже без его возращения я всегда понимала, что не смогу прятаться вечно. Рано или поздно мне пришлось бы покинуть убежище, если не ради собственных чувств, то ради Звёздочки.

– Звёздочки?

– Эстеллы, нашей… дочери, – я смешалась вдруг, сообразив, что сказала «наша», хотя Эстелла для Дрэйка самое большое моя дочь, никак не наша. Не его. – Я… называю её Звёздочкой иногда, потому что…

– Эстелла означает звезда, – впервые за вечер замечаю на губах Дрэйка улыбку, нежную, согревающую. – Она с тобой?

– Нет, я оставила Эсти в убежище. Не знала, что ждёт в империи, поэтому не решилась взять дочь с собой.

– Лиссет, – мужчина отодвинулся от меня, вынудив с неохотой расцепить руки, достал из кармана жилета сложенную бумажку и передал лисице. – Это вам на завтра. Инструкция.

– Пароли и явки? – усмехнулась Лиссет, забирая бумажку.

– Практически.