И только я думаю, что отыскала многообещающую радиостанцию, которая проигрывает топ-40 музыкальных хитов, как мимо меня проносится чёрное размытое пятно, сопровождаемое огромным пылевым облаком, которое почти что поглощает меня. Я цепляюсь за ручку настройки радио и наблюдаю за тем, как размытое чёрное пятно ускоряется по свободному участку шоссе, а по пятам за ним гонится маленькая голубая «хонда». Любопытство окутывает меня, и я безошибочно чувствую, что здесь что-то не так.

«Оставь их в покое, Дэнверс, – советует мне внутренний голос, – ты уже так близко. Не испорти всё, просто потому, что ты вляпаешься во что-то ещё и испортишь всё там».

Но никому же не повредит, если я попросту разведаю, что там, правда?

Когда я двигаюсь с места, радиостанция потрескивает, и я безошибочно различаю вступительные аккорды очередного хита. Я проверяю, не нагоняют ли меня новые размытые пятна, а затем двигаюсь следом за двумя удаляющимися машинами, моя погоня совершенно некстати сопровождается звуками какой-то ванильной баллады о подводных камнях любви. Радио, ну, это совсем не тот настрой, который мне сейчас нужен.

Когда я нагоняю маленькую голубую «хонду», я вижу, большие царапины со следами чёрной краски, протянувшиеся вдоль всего борта помятой водительской стороны машины. Сидящая за рулём девчонка одаривает меня взглядом. Я отчаянно пытаюсь изобразить жестами вопросы «ты в порядке?» и «что случилось?». Она выбрасывает вперёд руку, показывая на свою помятую и запятнанную униформу официантки придорожной забегаловки, и, беззвучно двигая губами, произносит «он меня зацепил». Затем она трясёт в воздухе своими маленькими пальчиками, и я почти уверена в том, что она намекает, что размытое чёрное пятно задело её «хонду», а затем попыталось удрать. Затем выражение её лица сменяется с гневного на обеспокоенное, а её машина начинает отставать и чихать – сказываются полученные повреждения. «Хонда» замедляется всё сильнее и сильнее, и сидящая за рулём девушка начинает от злости колотить по рулю.

О нет, только не это. Если и есть в мире вещь, против которой я не могу устоять, так это ситуация, при которой большие чёрные пятна бьют сбоку и сбрасывают в кюветы маленькие голубые «хонды». Я в деле. Я нажала на гудок и опустила стекло. Она посмотрела на меня. Я указала на себя, а затем на чёрное пятно. Когда она поняла, что я имею в виду, то зарыдала.

– Сможешь не отстать? – прокричала я под плавные звуки баллады. Она кивнула и протёрла своё покрытое слезами, но принявшее решительное выражение лицо. Я показала ей большой палец. Она уверенно вернула мне жест. Я утопила педаль газа в пол.

Я вижу знак, что до съезда на шоссе осталось три мили, и внезапно понимаю, куда так спешит водитель чёрного пятна. А благодаря многочасовому изучению покоящейся на пассажирском сиденье карты я точно знаю, где можно срезать, чтобы нагнать его до съезда. Я резко сворачиваю направо на извилистую горную дорогу. Маленькая голубая «хонда» остаётся далеко позади. Когда я ускоряюсь за следующим поворотом, то вижу несущееся к съезду на шоссе чёрное пятно. Я перевожу взгляд с пятна на замаячившие на горизонте указательные знаки на ближайшую заправку и топлю педаль газа в пол.

И именно в этот момент я слышу сирены.

– Хорошо, – говорю я, оглядываясь и замечая, что моя езда привлекла внимание патрульного из полиции штата. Я вписываюсь в последний поворот и начинаю спускаться к дороге, идущей параллельно автостраде. За моей спиной всё громче ревут сирены. Я наконец-то спускаюсь к подножию горы и оказываюсь там точно в тот момент, когда чёрное пятно останавливается на последнем светофоре перед съездом на шоссе. Вблизи я замечаю, что чёрное пятно на самом деле весьма дорогой чёрный «ягуар», и что один его бок весь покорёжен, помят и покрыт царапинами со следами голубой краски. У сидящего за рулём «ягуара» мужчины хватает наглости вальяжно высунуть руку из открытого окна и закурить сигарету. Мой взгляд перепрыгивает с «ягуара» на пустой перекрёсток, затем на съезд на автостраду, затем на заправку на углу, а затем я мельком смотрю на настигающего меня патрульного.

Мне остаётся только одно.

Я вжимаю педаль газа в пол, спускаюсь на пустой перекрёсток, вплотную подъезжаю к «ягуару» и торможу в сантиметре от его переднего бампера. Затем я глушу мотор, выключаю музыку, опускаю стекло и выбираюсь наружу.

– Ты задел чужую машину и сбежал, – лениво говорю я, подходя к мистеру Ягуару. Патрульный тормозит позади меня, наконец-то заглушая гудок. Я вижу, как парень из «ягуара» взвешивает в уме все варианты, размышляя, высказать ли всё, что он обо мне думает, либо же убраться куда подальше от патрульного.

– Убери свою тачку, – наконец кричит он, кидая бычок на дорогу.

– Ни с места, – кричит патрульный, а затем добавляет растерянное «вы оба?» Когда полицейский вылезает из машины, я понимаю, что это женщина.

– Он задел чужую машину и сбежал, – говорю я и показываю на парня в «ягуаре», который начинает незаметно сдавать назад. Я вижу, что патрульная оценивает повреждения «ягуара».

– Почему бы вам просто сейчас же не остановиться, – спокойным, решительным тоном предлагает патрульная Ягуару.

Он по-прежнему продолжает сдавать назад. Он что, всерьёз считает, что сможет смыться? Патрульная лишь вопросительно изгибает бровь. Парень в «ягуаре» раздражённо сопит, пыхтит и наконец останавливает машину. Аккурат в этот момент маленькая голубая «хонда» спускается с горки и, фырча, тормозит неподалёку от заправки. Сидящая за рулём девчонка выскакивает из машины и бежит к нам, её лицо по-прежнему залито слезами.

– Он задел мою машину, – говорит она патрульной, – он забрал заказ в автокафе и как раз проезжал мимо, когда я закончила смену. Он так увлечённо поливал кетчупом свою картошку, что вообще не следил за дорогой… и просто въехал прямо в меня.

Патрульная выслушивает девушку, не сводя сурового взгляда с парня в «ягуаре», который снова начинает движение в сторону съезда на шоссе.

– Ты, – говорит она ему, – выйди из машины.

Я разворачиваюсь и направляюсь к своему «мустангу».

– Ты, – теперь патрульная обращается ко мне, – посиди-ка на этом бордюрчике.

– Но…

– Сядь.

Патрульная собирает наши показания, записывает информацию и даже помогает девчонке вызвать страховую компанию и договориться с ребятами с заправки о ремонте.

Час спустя «ягуар» забирает эвакуатор, водитель «ягуара» получает штраф и переселяется на заднее сиденье полицейской машины, маленькую голубую «хонду» толкают до гаража на заправке, а девушка пользуется платным телефоном-автоматом на заправке, чтобы позвонить маме. Когда мама приезжает за ней, девушка смотрит на меня (я по-прежнему сижу на бордюрчике, прямо как приказано, спасибо, что спросили) и машет мне на прощание, её лицо расплывается в улыбке. Я машу ей в ответ.

Патрульная наконец обращает внимание на меня. Я принимаю положение стоя, стряхиваю грязь со штанов, протягиваю ей руку и максимально формальным голосом говорю:

– Офицер. Меня зовут Кэрол Дэнверс. Сегодня я начинаю обучение в академии ВВС. Я должна…

Патрульная игнорирует мою протянутую руку и перебивает меня:

– Ты нарушила… и я просто беру эту цифру из головы, потому что я не видела твой маленький гоночный заезд по горам целиком… но я абсолютно уверена, что ты нарушила как минимум пять законов штата Колорадо, – говорит она.

Я перевожу взгляд на её значок. РАИТ. Некрашеные волосы коротко острижены. Светло-рыжая кожа, в уголках глаз морщинки от улыбок – не мне, не здесь, а знаете, от того, что она улыбалась другим людям в других местах.

Я указываю пальцем на заднее сиденье её машины, где в ожидании правосудия сидит парень из «ягуара», руки скрещены на груди, полный ярости взгляд.

– Он задел чужую машину и сбежал. Он плохой парень, – рассудительно говорю я.

– А ты в таком случае, получается…

– Не плохой парень?

– Нет-нет, – она достаёт свою книжечку с квитанциями на штрафы.