Дно бывшего озера напоминало гигантский ледяной каток, каким-то чудом перенесённый сюда из Арктики. И оглушающе громко в этой благоговейной тишине заскрипела соль под ногами профессора Туманова, рискнувшего первым ступить на соляную равнину.

Вынужденная остановка была недолгой. Профессор Туманов и Джек, после недолгого обсуждения, быстро пришли к единому мнению о том, куда надо двигаться дальше, и направились обратно к своей машине. Это послужило сигналом для всех остальных, и уже через минуту караван машин двинулся по краю соляной пустыни прямо на восток.

Путь оказался не из лёгких. Ехали то по песчаной плотной кромке вдоль соляной равнины, то, объезжая мелкие, но глубокие овраги, углублялись в заросли кустарника. По совету Джека заезжать на саму соляную равнину избегали – под прочной на вид соляной коркой встречались мягкие места, в которых даже мощные грузовые машины могли легко увязнуть по самые оси. Треск ломаемого «Уралами» плотно переплетённого сухого кустарника порой перебивал шум работающих двигателей. Двигаться в зарослях кустарника приходилось с минимальной скоростью, дабы избежать встреч с многочисленными ямами-ловушками. Естественно, труднее всего приходилось самой первой машине, ведь именно она пробивала путь.

Малая скорость движения и натужный рёв работающих на пределе двигателей выматывали куда больше, чем непрерывная тряска. Все в машинах невольно хранили молчание, крепко держась за спинки соседних сиденьев, лишь изредка чертыхаясь при особо сильных толчках. И когда около двух часов дня остановились на отдых, люди с нескрываемым облегчением вздохнули.

Владимир, потирая рукой затёкшие и ушибленные места, только позавидовал выносливости профессора Туманова, который, легко спрыгнув с картой на землю, весело подбодрил их. «Железный он, что ли?» – с восхищением подумал он, глядя, как Аркадий Александрович, не отдыхая, обошёл все машины, отдал распоряжение об обеде, а затем пригласил Джека и Ивана Юрьевича на совещание.

Когда подошёл Иван Юрьевич, Туманов быстро развернул крупномасштабную карту и они принялись за обсуждение дальнейшего маршрута. Тот путь, что они первоначально наметили в Маунге, оказался не совсем удачным и теперь нуждался в коррекции. Через несколько секунд к ним присоединился и Джек. Подумав немного, Владимир решил подойти тоже. Он не считал себя большим специалистом в прокладывании пути по картам, но, всё же, читать карты и ориентироваться по ним умел. Встав рядом с Тумановым, он устремил взгляд на карту, которую держал в руке Джек.

– Вот здесь, где соляная равнина вклинивается в заросли кустарника, обозначено сухое русло реки, – чёрный палец Джека указывал на русло древней реки, упиравшейся в вершину треугольного выступа на восточном берегу бывшего озера. Вероятно, эта река и наполняла когда-то водой это высохшее озеро, мысленно решил для себя Владимир. Джек подождал, когда все успели посмотреть на карту, и продолжил: – Мы можем проехать вдоль берега этой реки и здесь повернуть на юг. Пересечём три цепочки холмов и попадём в нужное нам место.

– Да, но мы можем пересечь русло реки и проехать по краю соляной равнины дальше, а уж затем свернуть, – возразил Селиванов. – Так мне кажется будет даже короче.

Но Джек отрицательно покачал головой.

– Нет, это только так кажется. Я был в этих местах с группой охотников на сернобыков. И поверьте мне, там очень трудная дорога: скалистая гряда, разбросанные везде обломки скал, камни в траве и, вдобавок, много глубоких оврагов. Не стоит рисковать там. – Джек старался придать своему голосу больше убедительности, но Владимиру показалось, что он, кроме излишнего волнения, уловил и еле заметные нотки мольбы. Джеку по какой-то причине очень хотелось избежать предложенного доктором Селивановым маршрута. Это несколько удивило Владимира: с чего бы это Джеку так беспокоиться о том, какой именно маршрут они выберут? Странно… – Пожалуйста, прислушайтесь к моему совету. Мы чуть удлиним свой путь, но зато точно выгадаем во времени. Я хорошо знаю эти места и уверен, что завтра днём мы уже будем на месте. Поверьте мне, не рискуйте.

Доводы Джека показались Владимиру вполне убедительными. Зачем им лишний риск? Но своё мнение он высказывать не стал, а решил подождать, что скажут его более опытные коллеги. Тем более, что решающее слово всё равно оставалось за ними. Туманов и Селиванов ещё с минуту изучали карту, а затем полностью согласились с маршрутом, предложенным ботсванцем.

– Ну ладно, с делами покончено, теперь можно и пообедать. Пойдёмте, – сказал в заключение Туманов и вместе с Иваном Юрьевичем направился к машине, около которой дружно обедала вся экспедиция.

Проводив их взглядом, Владимир повернул голову и увидел на лице ботсванца торжествующую улыбку, которая мгновенно исчезла, едва только Джек заметил, что на него смотрят. Джек широко улыбнулся Владимиру, блеснув белоснежными зубами, и торопливо пошёл вслед за руководителями экспедиции. Но промелькнувший в его глазах страх не остался незамеченным. Всё увиденное насторожило Владимира, и смутное, бессознательное чувство недоверия к Джеку навсегда поселилось в его душе. «Что-то тут нечисто. Джек явно темнит, надо бы приглядеть немного за ним», – хмуро подумал он, глядя в спину удалявшемуся ботсванцу.

Постояв немного в раздумье, Владимир решил не терять больше времени, и последовать примеру остальных членов экспедиции, уже приступивших к обеду. Ирина приветливо улыбнулась ему и тут же протянула кружку горячего кофе, налитого ею из большого пузатого термоса. Её улыбка мгновенно прогнала у Владимира напряжение и усталость вкупе с тревожными мыслями.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил он Ирину и, лукаво улыбаясь, неожиданно добавил: – Кофе из ваших рук – это целительный бальзам для уставшего путника.

– Пей давай, поэт, а то остынет! – бойко ответила ему девушка и весело рассмеялась.

– Что ж, мне остаётся только подчиниться прекрасной даме, – улыбаясь, ответил Владимир и покорно присел на землю.

Усевшись, он поднял глаза и увидел смеющуюся Ирину на фоне солнечного диска. Её прекрасная головка с пышной высокой причёской закрывала собой почти всё солнце, и солнечные лучи образовали вокруг её стройной фигуры сверкающий ореол. Тёмно-каштановые волосы посветлели и начали отливать нежным золотистым цветом. Солнечные лучи, как рентген, просветили её одежду и, словно лишившись вдруг одеяний, девушка предстала перед ним в своей первозданной, божественно-прекрасной наготе. Время и реальность утратили для Владимира всякий смысл, он ничего не слышал и не видел, кроме восхитительного, таинственно-сверкающего обнажённого тела своей богини. Её смех казалось, превратился в искрящиеся снежинки, которые вихрем кружили вокруг неё, а затем медленно падали к её ногам… Владимир зачарованно замер, затаив дыхание. Он во все глаза смотрел на неземной красоты лик богини, что околдовала его. Чувственные губы богини чуть приоткрылись, она что-то шептала ему. Владимир чуть шевельнулся, пытаясь услышать что именно, и в тоже мгновенье воздух вокруг внезапно замерцал, утратив прозрачность, рябь невидимых волн, как на потревоженной зеркальной глади тихого пруда, образовала впереди непроницаемую завесу и скрыло за собой волшебное виденье. Затем прошёл ещё один миг, и звуки окружающего мира горным водопадом обрушились на Владимира вместе с солнечными лучами, что били ему прямо в глаза, мешая смотреть. Владимир поспешно моргнул, и прекрасный образ богини мгновенно растаял в воздухе. Но девушка – земное воплощение прекрасной богини – осталась. Она стояла перед ним и смотрела прямо на него…

Владимир поспешно опустил глаза и, избегая больше смотреть на девушку, протянул руку к стоявшему на земле пластмассовому контейнеру. Не особо выбирая, он взял первую попавшуюся булочку с повидлом. Аппетита не было. К тому же, стоявшая жара и не располагала особо к обильному приёму пищи. Владимир медленно ел, запивая булочку сладким кофе, и мечтательно смотрел вдаль, на пустынную равнину. Ирина тихонько подошла к нему и села рядом. Никто не произнёс ни слова. Приятное, волнующее молчание никому не хотелось нарушать.