Ох, и нахрена он сейчас эту версию выдвинул? Картинки сами по себе так и запрыгали в пьяном воображении, как эти сильные руки поглаживают его спину, наверняка ладони Алекса горячие и мягкие.
Игоря передернуло, как от озноба, будто спецназ мурашек пробежал по спине. Оставалось разве что заурчать от воображаемого удовольствия. Ощущения были настолько яркими, что Игорь почувствовал, как нижний «брат» начал напрягаться.
Упс, а вот этого не хотелось бы, что подумает о нем Алекс? Нет, что вообще творится с его организмом? Почему от одной только мысли о прикосновениях рук этого голубоглазого он так завелся? Это все недоеб чертов, за последнюю неделю, пока он жил у матери, даже с «Дуней-кулачковой» не встречался. Надо пока так и сидеть за столом и не высовываться, пока не спадет.
— Ну, а третьим вариантом пусть будет — офисный работник, типа менеджера или рекламщика. Я хоть в чем-то оказался прав? — с пьяной, милой улыбкой поинтересовался Игорь у Алекса.
— Ха-ха, — засмеялся сосед. — Ну, спасибо, дорогой! Массажист? Инструктор? Было неплохо, знаешь, но, увы, хоть я и дружу со спортом, массаж вот делать не умею, разве что интимный, а вот за третий вариант — спасибо. Он предусматривает то, что ты все же считаешь, что я могу иметь высшее образование. Для меня это лестно. Нет, друг, не попал ты ни с одним вариантом, хреновый из тебя психолог. А теперь давай я попробую. Угадаю с первого раза.
Они опять выпили, и Алекс вновь ухватился за сигарету, но на этот раз просто открыл форточку. Плевать на эту хозяйку, не портить же себе вечер из-за ее причуд. Типа тут элитная квартира с евроремонтом, обои, вон, на кухне все в пятнах.
Он задумчиво рассматривал Игоря. Держался тот прямо, не облокачивался на стену и не принимал фривольных, расслабленных поз. Просто сидел перед ним на стуле, спокойно положив перед собой руки на стол. Алекс обратил внимание на его кисти, тонкие и нежные, явно никогда не знавшие грубой или тяжелой работы, но парень до пианиста явно не дотягивал.
Задумавшись о речи своего собутыльника, Алекс сразу отметил, что говорил тот совершенно правильно, с хорошей дикцией, и не употреблял жаргонных словечек типа «корешулька» или «братанчик». Во всех манерах молодого человека, между тем, просматривалась этакая уверенность интеллигента.
— Ты… — раздумывая, произнес Алекс. — Ты имеешь высшее гуманитарное образование и работаешь, скорее всего, по специальности. Ты, возможно, преподаешь иностранный язык… Угадал?
Игорь еще какое-то время сидел, удивленно уставившись на Алекса, хлопая глазами. Как? Как, черт возьми, тот так близко оказался к правильному ответу с первого попадания? Это было невероятно.
— Т-ты… К-как? — начал он, заикаясь, — Я знаю, ты — экстрасенс! Ты почти угадал! Но как? — Ведь Игорь специально перед ним старался держаться не чопорно, как это зачастую любят делать его коллеги, ему казалось, что он вел с ним себя почти по-свойски.
Конечно, ему не свойственно материться вслух, как это делал Алекс, да и жаргонный стиль общения ему не по душе, но это совсем ничего не значило. Ничто человеческое ему не чуждо: матюгнуться, если надо, за просмотром футбола, и порнушку, если предложат, посмотреть, не откажется. Да и сейчас вон сидит с ним и пьет, как обычный работяга. Так чем же он себя выдал?
— Да, Холмс, вы меня покорили своим ответом, — кивая головой от изумления, он даже хлопул пару раз в ладоши. — Я действительно преподаю, только не иностранный, я учитель истории. Работаю в школе, здесь недалеко, кстати, на соседней улице. Это тоже одна из причин, почему я остановил свой выбор на этой квартире.
Игорь выглядел расстроенным, почему же он не угадал нисколько, ни разу? А этот — хлоп, и дал правильный ответ. Неужели он такой читаемый? О, Боже!
— Просто у тебя такая внешность… — осекся он быстро, чтобы не наговорить лишних комплиментов. — С такой внешностью, как у тебя, только в банке работать или в рекламе сниматься, — придумал он на ходу, чтобы хоть как-то оправдать свой провал. — Ты уж извини меня, но не шоферюгой же тебе с такими данными работать? — пользуясь тем, что они сейчас оба подвыпившие, выдал напоследок Игорь дурацкую версию, пусть обижается, если он сказал что-то не то.
Выслушав своего соседа, Алекс, который изрядно уже окосел, и вовсе начал ухохатываться с происходящего.
— Учитель в школе? — откровенно ржал он. — О, учитель! Не кисло ты пристроился, в самую малину! Или так любишь детишек? Признавайся — там ведь озабоченные, в основном, незамужние училки разных возрастов, сексуальные старшеклассницы в обтягивающих лосинах да коротких юбчонках? Да ты, наверно, секс-символ? И, верно, не теряешься?
Он налил еще по одной, чувствуя, что его уже несет. Он знал, что завтра будет жестоко болеть голова, но в этот раз точно решил нажраться, тем более в столь приятной компании.
— А насчет меня… Все сложно. Я инженер-строитель. На большее с моими трояками ума не хватило. А далее — школа жизни. После ВУЗа три года работал прорабом на стройке, там меня научили материться. Представь, контингент — сплошные работяги, бывшие уголовники, в основном. Потом в ЖКХ мастером, потом опять что-то строил, а после того, как один объект рухнул, и меня едва не посадили, как раз именно в шоферюги и подался. Таксую я теперь, Игорян, на своей тачке…
Мысли о собственной невостребованности и о том, что он оказался, в общем-то, на обочине жизни, так и не реализовав себя, заставили мужчину тяжко вздохнуть, и он, нахмурившись, мотнул головой, прогоняя их.
— Да, я экстрасенс, — сказал, переводя тему вновь на шутливый лад. — Вот дай мне ладонь, всю правду тебе скажу.
И Алекс придвинул свой табурет ближе к Игорю, завладев его рукой. Некоторое время поглаживал пальцами запястье парня, внимательно рассматривая линии, проговорил:
— Жизнь твоя будет длинная. Правда, денег больших не предвидится. Второго брака у тебя точно не будет. Детей, извини, но не вижу. Но… Ты будешь счастлив!
К подколам о школе Игорь привык давно, еще со студенчества. И все его знакомые родственники считали своим долгом пошутить на эту тему, разве что ленивый не участвовал. Потому даже не обиделся на шуточки насчет учительского малинника с намеками на учениц-Лолит.
Пояснив Алексу, что никогда не питал к юным особам интереса, кроме как профессионального, убедительно заверил Алекса в том, что в его окружении нет ни одного достойного человека, который мог быть ему интересен. (Про больную гей-фантазию с физруком посвящать, разумеется, не стал.) А вот то, что есть озабоченные училки, подтвердил охотно, и даже рассказал пару забавных историй.
Но, как только Алекс завладел его рукой, у Игоря пересохло во рту, он забыл, как дышать, хотелось пить, но он молчал и боялся сделать лишнее движение, облизывая пересохшие губы. Парень едва понимал, о чем говорил сосед.
— Денег нет — да и черт с ними, всех не заработаешь, а мне одному много и не надо. На второй брак, прости Господи, даже за миллион бы не согласился. Детей мне за глаза и в школе хватает. Говоришь, буду счастлив? — хрипло поинтересовался он. — А вот с этого момента поподробней, плиз…
Он, может, и не угадал с профессий Алекса, но то, что у голубоглазого красавца ладони рук были теплые — это в самую в точку. Да еще он так нежно поглаживал его запястье, словно это не рука была, а маленький котёнок, которого нужно приласкать. Даже захотелось, чтобы эти пальцы очутились где-нибудь в нижней части его тела, где все давно жило своей жизнью и требовало к себе внимания.
Счастлив? Он будет счастлив. Боги, остановите время — и он точно будет счастлив. Сейчас. Здесь. С ним.
Нет-нет-нет, все это самообман из-за алкоголя и нехватки секса. Нужно срочно выруливать, пока дело не приняло горизонтальный поворот прямо тут, на полу, и уже неважно, кто будет сверху, а кто снизу. Хотелось ласки и внимания, а этот первый интимный контакт — как фитиль для бомбы, которая, не ровен час, взорвется.
Так-так-так. Надо срочно менять курсор! И тут Игоря осенило. Нужно поговорить о правилах личного пространства, о графике дежурств или обязанностей. Как хорошо, что он вспомнил об этом именно сейчас, но для начала все же хотелось послушать байку о счастье.
