– Я просмотрел вчера видео, мое внимание привлекла спальня. Что вы можете сказать о действиях убийцы?
Кире показалось, что ее тестируют. Доктор уж точно имел свои соображения на этот счет, так уверенно и надменно он держался.
– Ну же, сосредоточьтесь на деле. Мне нужно, чтобы вы внимательно посмотрели на этот кадр, – раздраженно сказал Бирк, поднялся с кресла и подошел к экрану.
Кира машинально кивнула, но выполнить его просьбу было совсем непросто. Сквозь голубое свечение, как по волшебству, появилась голограмма дома Богатыревых. Сото ловко управлял изображением, сначала провернул, демонстрируя дом со всех сторон, затем появились две красные точки. Одна в подвале, где были убиты жертвы, а другая в спальне. С большим трудом Кира отвела взгляд от голограммы и снова посмотрела на плазменный экран.
– Спальня была единственной комнатой, которую он обезобразил. Он помочился на кровать и обмазал стены кровью жертв. Из этого можно сделать вывод, что убийца имел претензии не только к Богатыреву, но и к его жене, ведь ей досталось больше всех. Если принимать во внимание, что Богатырев украл миллионы у вкладчиков банка, легко предположить, что кто-то из них мог озлобиться и отомстить. Но я бы не стала исключать и тот факт, что до замужества жена Богатырева была актрисой, на мой взгляд, не особо талантливой, но большой любительницей тусовок. У нее были гражданские браки, громкие неудачные романы и армия поклонников. Среди них вполне мог затесаться психопат с неадекватной реакцией.
– То есть вы склонны верить желтой прессе, а не уликам?
Уголки его рта дернулись, лицо исказилось в жесткой гримасе, а Сото надменно ухмыльнулся.
– Меня не удивит, если подобные выводы сделает следователь-новичок, но для аналитика отдела профайлинга с восьмилетним опытом работы в убойном это слабовато и даже глупо, – отчеканил доктор, у него задергалось веко на правом глазу. – Задам наводящий вопрос: почему сейчас? Почему с жертвами не расправились раньше?
– Потому что Богатыревы вернулись в Россию год назад, и не все об этом знали, – краснея, ответила Кира. – Пострадавший от банковских махинаций Максима Богатырева мог затаить злобу и ждать. Нужно вооружиться списком клиентов банка и проштудировать фамилию за фамилией.
– Опять вы за свое, – с сарказмом отреагировал Бирк. – Если верить газетенкам, которыми вы обложились в машине…
Кира насторожилась, похоже, пока она сидела в кабинете, доктор прогулялся до гаража и осмотрел ее автомобиль.
– …Богатырев был чуть ли не самым главным подозреваемым в деле о мошенничестве. Но мы-то знаем, что это не так. Скорее, он был подчиненным, выполняющим указания управляющего банком. Почему злость распространилась только на директора по развитию? Почему не обрушить возмездие на управляющего, который и был виновен в отмывании денег и банкротстве?
– В последний год перед банкротством Богатырев был председателем кредитного комитета, – не сдавалась Кира. – Он лично подписывал выдачу крупных займов физическим и юридическим лицам, а также отказы.
– Какая же вы упрямая! – воскликнул Бирк. – Тогда следующий вопрос: почему убивали так зверски? И почему всю семью? Если зуб у убийцы был на Богатырева, почему больше всех досталось его жене? Ведь муж был уже мертв, когда с нее живьем сдирали кожу. Откуда такая жестокость? Culpa poena par esto4.
Кира потупила взгляд и задумалась, но тут же нашлась:
– И мы возвращаемся ко второй моей версии. Отвергнутый любовник. Вы так не думаете?
– Нет, – резко бросил Бирк. – Я так не думаю, но, чтобы работать с вами дальше, мне важно понять, как мыслите вы и почему делаете подобные выводы.
– Все же моя версия такова: мы имеем дело с обиженным дольщиком или с тем, кому отказали в кредите, что повлекло за собой последствия. Возможно, убийца лишился из-за этого семьи. Он считал жену предательницей, поэтому выместил на жене Богатырева свой гнев.
– Повторюсь: тогда он бы не стал убивать детей, – Бирк терял терпение. – Насколько я понял, вы не слушали моих выводов на месте преступления.
– Я слушала, но не согласна с ними.
Пока они кидали друг в друга реплики, как мячики пинг-понга, Сото пристально следил за мимикой своего патрона. Когда напряжение достигло допустимого предела, он вмешался в разговор.
– Вы должны мыслить шире, – спокойно сказал он Кире и многозначительно посмотрел на Бирка.
Тот понял намек и растер ладонями лицо до красноты. Вернулся в кресло, выставил вперед трость и принял прежнее положение. Теперь его голос зазвучал размеренно.
– Чтобы понять действия убийцы, нужно учитывать три фактора. Первое – орудие убийства. Второе – мотив. Я говорю об истинном мотиве, а не о той глупости, которая пришла вам и вашим коллегам в голову. И третье – куда делась шестая жертва? Или был сообщник?
– Нет никакого основания, думать, что в комнате была шестая жертва.
Бирк расплылся в самодовольной улыбке, словно только что все внешние раздражители вмиг улетучились.
Сото вывел на экран несколько фотографий, где был запечатлен подвал с разных ракурсов. Бирк показал лазерной указкой на угол стены и сказал:
– Кусок стены абсолютно чист. Вы должны были это заметить с самого начала. Единственное место в подвале, на котором нет следов крови, потому что там на протяжении всего времени сидел кто-то, кто наблюдал за казнью, а после встал и вышел за убийцей. Сначала я подумал, что там могла сидеть собака, поэтому ничего не сказал о шестой жертве. Вчера мы с Сото провели реконструкцию.
Помощник вывел графическое изображение на экран, Кира увидела контур силуэта, который могла оставить собака крупного размера.
– Это очертания взрослого ротвейлера, – пояснил Сото. Рядом появилась вторая картинка, – а это единственное чистое пятно на стене.
Очертания собаки и след на стене с места преступления не совпадали. По контуру, который обвел Сото, можно было предположить, что в подвале был либо взрослый человек хрупкого телосложения, либо подросток. Между бровями Киры залегла глубокая складка, она скрестила руки на груди и задумалась.
– Так сообщник или жертва?
– На этот вопрос и предстоит ответить, – опережая босса, отозвался Сото и вывел на экран еще несколько фотографий.
Это был крупный план ранений всех жертв.
– Теперь об орудии убийства, – продолжил Сото. – Обратите внимание на характер повреждений. Такие раны оставляет мачете.
– Мачете? – удивленно переспросила Кира.
На экране появилась новая серия фотографий. Это были разрубленные чернокожие тела. На земле в грязи лежали матери с мертвыми младенцами на руках, истерзанные старики и дети школьного возраста. Разглядев фотографии, Кира неосознанно прикрыла рот рукой. Зрелище было жуткое. Создавалось впечатление, что детей уничтожали намеренно, чтобы искоренить племя на корню.
– Это Руанда. 1994 год. Геноцид племени тутси. Посмотрите, какие схожие раны у этих людей с нашими жертвами. Вам не кажется странным такой выбор орудия для вашей страны?
По заданному вопросу Кира поняла, что Бирк не является гражданином России. Видимо, из-за этого возникли разногласия между полковником Лимоновым и заместителем начальника следственного управления Ткаченко. Как удалось Лимонову утвердить Бирка консультантом? – вот в чем была загадка. И похлеще выбора оружия убийства. Немыслимо даже представить, чтобы гражданин другой страны мог появиться на месте преступления, снимать свой собственный видеоматериал и составлять профиль убийцы, по которому официальные органы будут вести дальнейший поиск преступника. А недавние слова Бирка о том, что он собирается вести собственное расследование, сейчас выглядели блефом.
– Случись такое убийство в Африке или Южной Америке, это не вызвало бы никакого удивления, но в России… да еще с таким характером ранений… – Бирк постучал три раза тростью о пол, – это нонсенс.
– Убийцу следует искать среди наемников, побывавших в горячих точках в Африке, Латинской Америке или Юго-Восточной Азии, – пояснил Сото.
