— Мне не следовало говорить об этом тебе, ибо ты не заслуживаешь, но, будучи женщиной милосердной, так уж и быть, скажу. Завтра вечером могущественный принц Асканио, римский сенатор, устраивает бал, на который приглашены все девушки Рима. И было бы величайшим преступлением отправить туда моих дочерей в старых, потёртых платьях.

— О, правда? Всех-всех девушек приглашают? — обрадовалась Каролина. — Это значит, и я могу пойти?

— Нет! Имелись в виду все девушки благородного, законного происхождения! — прогремела синьора Баптиста.

— Что ж, как вам угодно, — склонила голову падчерица, а сама подумала: «Жаль, что Пеппино давно не приходил, может быть, он знает, как незаметно пробраться во дворец и хотя бы издали полюбоваться на бал?»

— Итак, у тебя всего двенадцать часов, чтобы сшить мне и сёстрам самые красивые платья вот из этой ткани. В противном случае я сообщу кардиналу, что негодница Каролина посмела петь и играть на клавесине, и тебя повесят, как последнюю преступницу!

Каролина испугалась и поспешно приступила к работе, которая, на самом деле, занимает более двух недель. Тем не менее каким-то образом девушка справилась, и наутро все три роскошных платья были готовы.

«Без сомнений, я мастерица на все руки», — вздыхала дева, разглядывая свои творения.

Конечно, за такой короткий срок нельзя было что-то сшить долговечное, однако то, что платья оттеняли «индивидуальность» сводных сестёр и мачехи — было уже хорошим результатом. Однако…

Вместо долгожданного «grazie» донна Баптиста отвесила падчерице подзатыльник, сообщив, что воротник короче, чем должен быть, а затем, отдав Каролине распоряжения на ночь, уехала с дочерьми на карете в сторону дворца Асканио.

***

Бедняжка Каролина пустила скупую слезу служанки и со вздохом принялась за работу. Ей очень много всего нужно было сделать до утра, времени на обиды не было.

— Каролина! Ах, детка, ты что делаешь? — раздался из окна высокий мелодичный голос.

— Пеппино? Ты? — обрадовалась Каролина и поспешила открыть калитку.

Роскошная карета, запряжённая четвёркой белых лошадей, остановилась на уровне окон первого этажа, где в тот момент находилась Каролина.

Взору девушки предстал «виртуоз» римской оперы в блестящем бело-розовом платье, парике и множестве украшений. Не церемонясь, певец прямо из кареты влез в окно дома Баптиста, что в длинном платье сделать оказалось довольно затруднительно. В итоге Каролина, будучи девушкой достаточно сильной, просто втащила Пеппино с подоконника в комнату и с восхищением рассмотрела его наряд. В руках певца была светящаяся волшебная палочка, от которой исходили сотни мерцающих лучей.

— Ах, Пеппино, что за чудо у тебя в руках? — удивилась Каролина.

— О, это — моя личная волшебная палочка, одна из тех, что выдаётся каждому юному «виртуозу» при поступлении в Консерваторию. Она изготовлена из чёрной амбры и шерсти горного носорога и может исполнить любые три желания. У нас осталось всего два.

— Тогда… Пожелай, чтобы я тотчас же оказалась на балу у принца Асканио, причём в самом роскошном платье, и чтобы меня никто не узнал.

— Что ж, я попробую, — со вздохом пообещал Пеппино.

Бедняга Пеппино уже пятый год испытывал непонятное чувство к прекрасной Каролине, природу которого не мог определить и ясно сформулировать. Но что-то необъяснимое тянуло его к этой девушке. А теперь она требует от него совершенно конкретную вещь: чтобы этот «добрый фей» помог ей успешно выйти замуж за другого человека.

«Стоп. А ведь это идея! — подумал Пеппино. — Каролина поселится у нас в доме, и я получу абсолютный доступ к её роскошным формам. А принц… что ж, он слишком туп, чтобы заподозрить кастрата в порочной связи с женщиной! А возможно, если мне удастся выслужиться перед ним, то и позволит хотя бы полизать ей перед их основным актом…»

— Прелестная Каролина желает стать супругой нашего прекрасного принца Асканио? — прошептал Пеппино прямо в ухо бедной служанке.

— Ах, я не знаю. Ведь я никогда его не видела. Но замужество было бы отличным поводом для избавления меня от непосильных трудов в этом доме!

— Что ж, я попробую тебе помочь. Только зажмурься и не открывай глаза, пока я тебе не скажу, — с этими словами Пеппино взмахнул волшебной палочкой, пропев какой-то странный мадригал на латыни.

«Виртуоз» судорожно достал из мешка роскошное серебряное платье с широким кринолином и пару хрустальных туфелек. Естественно, он не сказал Каролине, что платье и туфельки украдены из театра «Арджентино». Первое принадлежало «виртуозу» Маттеуччо, страстному кошатнику, и насквозь пропахло кошками, а туфли были изготовлены для одного маленького мальчика, игравшего Амура.

— Теперь можешь открыть глаза, — загадочно сообщил Пеппино.

— Ах, какая красота! — воскликнула Каролина. — Только кошками пахнет, — прибавила она, немного поморщившись.

— Какая же ты глупенькая, Каролина, — улыбнулся синьор Алабастри. — Ведь это платье — волшебное и пропитано магическим эликсиром, привлекающим внимание мужчин.

— Тогда всё в порядке. Поможешь надеть его?

— Непременно, моя будущая госпожа, — улыбнулся синьор Алабастри. — Но перед этим я обязан осмотреть тебя.

— Зачем? — удивилась наивная служанка.

— Понимаешь, Вдовствующая Принцесса поставила условие, что в качестве невест рассматриваются только девственницы. Хоть я и верю тебе на слово, но долг перед господином обязывает меня подтвердить этот факт.

— Что я должна делать? — не понимала Каролина.

— Для начала закрой ставни. А теперь — раздевайся, — мягко попросил Пеппино.

— Ведь это не грех — раздеваться в присутствии «виртуоза»? — уточнила девушка.

— Нет, конечно. «Виртуозы» — бесполые существа, подобные ангелам. Нас не надобно стесняться.

Успокоившись и поверив Пеппино на слово, Каролина сняла своё заплатанное платье и старенькую серую рубашку, оставшись в одних туфлях.

— Теперь я попрошу тебя лечь на кушетку и согнуть ноги в коленях, — попросил Пеппино, и Каролина выполнила его просьбу.

Сгорая от какого-то странного, едва-заметного желания, «виртуоз» опустился на колени возле кушетки и провел рукой по мягкому животику девушки — от пупка до скрытой густой шелковистой растительностью тёплой расщелины, ведущей в бездну блаженства.

— Что ты делаешь? — удивилась дева.

Каролина, невинная, словно горная лань, не ведающая случки, и не подозревала, как именно проходит проверка на девственность, полностью доверившись своему давнему знакомому.

«Ах, Боже, что я делаю? Неужели это я сейчас лежу, раскрытая с самой интимной стороны перед кем-то? Но Пеппино же «виртуоз», значит это не страшно, ведь так? Однако как же проходит эта проверка? Он произнесёт ещё одно заклинание или же воздаст молитву Богу, чтобы тот указал, девственна ли я?» — думала бедная девушка, прикрывая глаза и сжимая в кулаках невидимое нечто от ощущения страха и какого-то неведомого ей накатывающего чувства.

— Проверяю, — с улыбкой шепнул Пеппино.

Его голова оказалась на уровне бедер Каролины, а в следующий миг горячий и влажный язык коснулся едва выступающего и тоже влажного бугорка.

— Ах, Пеппино… — Каролина содрогнулась от непонятного ей ощущения. По всей видимости, понравилось.

«Что это?! Как приятно… Неужели это благословение Божье? Ах, Пеппино так хорошо проверяет, в груди что-то тянет и словно лопается…»

«Виртуоз», закрыв глаза, с наслаждением ласкал возлюбленную языком, жадно слизывая выступающие капли прозрачного и терпкого «эликсира любви».

Через пару минут интенсивного воздействия Каролина, наконец, достигла пика возбуждения, сорвавшись на крик и крепко сжав коленями горящие уши Пеппино.

— Ну что, убедился? — обеспокоенно спросила Каролина, всё ещё судорожно ловя воздух.

— Да. Полный порядок, — улыбнулся Пеппино. — Давай теперь я помогу тебе одеться.

«Виртуоз» помог невесте принца зашнуровать серебристый корсет на платье, которое, однако, оказалось сильно велико Каролине, поскольку шилось на «виртуоза» с довольно широкой грудной клеткой.