— Врач не позволил говорить ему новость об оправдании до окончания курса лечения, — так он сказал. — Чтобы не волновать и не сбить ход процесса. Но сегодня всё позади, и вот я подумал… Ты столько сделал для него. Почему бы тебе самому не сообщить ему результат? К тому же, ты сделаешь это мягче. А мой водитель вас отвезет домой. Я всё равно не смог бы прийти. Дела… — на этом он распрощался, даже не получив согласия. Но мистер Эдвард по-королевски был уверен, что его приказ выполнят. Хотя Ади был и не против, даже наоборот — очень обрадовался. Он быстро собрался, оделся чуть более нарядно, чем обычно, схватил свою сумку и бегом вылетел за дверь.

До управления добрался очень быстро и тут же помчался к комиссару, в который его уже ждал.

— О! — обрадовался следователь. — Красота моя неописанная. Ну что, забираешь пташку свою? А то вон он уже — сидит на кровати, в окно глядит и печалится. Иди обрадуй его. Врач говорит, что сейчас ему нужно встряхнуться, — он вылез из-за стола. — Пусть будет сюрприз. И не пугайся, если у него случится истерика. Так даже лучше. Пойдём, — и Ади помчался за ним, едва успевая за его широкими шагами, а инспектор проводил его в госпиталь, подвёл к палате, открыл дверь, сначала сам заглянул, а потом впустил туда Ади.

Рэй обернулся на звук, но увидев лицо начальника, сразу отвернулся, а когда вслед за этим послышались два лёгких шажка, альфа вздрогнул, вскочил и резко глянул назад.

— Ади! — он глазам своим не поверил. — Милый мой, это ты… Я думал, мне показалось!

Омега, конечно, долго готовился, думал, что говорить, тщательно проговаривал, как он всё это преподнесёт, но сейчас, увидев любимого, он и слова вымолвить не смог, а просто взял и разревелся, так и стоя у двери. Рэй сразу заволновался, кинулся к нему, крепко обнял.

— Милый мой, ну не надо, прошу… Господи, ну успокойся… Иначе и я сейчас заплачу, — он приподнял его личико, взглянул в глаза. — Это инспектор тебя пропустил, да? Ох, спасибо ему. Меня ведь сегодня, наверное, отправят обратно. Лечение завершено…

— Да нет же! — Ади в сердцах бросил сумку на пол. — Тебя отпускают! Я хотел сказать это спокойно, но не смог. Как дурак разрыдался…

— Что? — альфа теперь и ушам своим не поверил. — Как это отпускают? Ты шутишь?

— Нет! — омега яростно вытер слёзы, злясь на себя. — Тебя оправдали. Ты невиновен, вот и отпустят домой…

— Как? — Рэй сначала растерянно поморгал, но потом брови его постепенно сдвинулись к носу. — Это отец сотворил, да? — он сразу начал кипеть. — Всё-таки выкрутился? Обтяпал процесс? Но как он посмел?! Я не давал согласия!

— Нет, это я! — Ади его перекрикнул. — Я это сделал. Мы с инспектором провели расследование и выяснили, что Люсьен умер совсем по другой причине. Газ здесь не при чём. У него остановилось сердце.

Рэй раскрыл было рот, но потом медленно и с некоторым подозрением помотал головой.

— Ади, ты ведь не можешь быть заодно с отцом… Я не поверю. Ты же не мог это подстроить. Ты — не он!

— Да ты с ума что ль сошел? — Ади сразу пришёл в себя. — Что ты несёшь? Как я мог сотворить такое? Над телом Люсьена работали две группы экспертов, под наблюдением свидетелей! Ты смеёшься? Иди и взгляни на рапорты, тело до сих пор здесь… — тут он прикусил язык, да поздно. Рэй уже услышал эти слова.

— Тело Люси сейчас в управлении? — он сразу схватился за голову, судорожно выдохнул. — Я хочу видеть его…

— Нет, милый, нет! — Ади кинулся, обнял его. — Лучше не надо. Ты же пойми — два года прошло. Ну не на что там смотреть. Не надо…

— Нет, я хочу, — альфа отстранил омегу. — Имею право. И рапорты хочу посмотреть. Пусть мне докажут… — Ади лишь руками всплеснул, но делать было нечего. Рэй был свободен, уже несколько дней как, ну, а поскольку он был свидетелем в этом деле (теперь свидетелем), то вполне мог увидеть бывшего возлюбленного, да ещё и требовать этого, как пострадавший.

И ему позволили. Вот здесь-то и случилась истерика, а точнее — полный выход эмоций. Рэю открыли тело, подняв специальный купол, и пусть труп всё равно был накрыт простынёй, но волосы были видны и еще кончики пальцев выглядывали. Но альфу ничего не смутило: ни запах, ни время, ни естественные процессы, безжалостно съевшие красоту любимого. Он ласково потрогал его голову, нежно коснулся пальцев, а потом просунул руку под простынь и взял его руку в свою. И вот тут уже разрыдался: сначала тихо и жалостливо, потом сильнее и в конце концов расплакался так, что начал икать. Но никто его не тревожил, хотя в комнате всего-то были лишь комиссар, один из экспертов — тот самый гамма, с которым Ади уже довелось познакомиться, и сам омега. И все они молча стояли и наблюдали за этой трагической сценой, но Ади, конечно, плакал. А Рэй упал на колени, уткнулся лбом в край оцинкованного стола, на котором лежало тело, и всё рыдал и рыдал, а сам держал Люси за руку и гладил его ладонь, совершенно не замечая, что она почти разложилась.

— Прости меня, милый, прости… — приговаривал он. — Если б я знал, если б я только знал… — и лишь спустя минут десять он, наконец, успокоился, медленно встал, вытер слёзы и обернулся к эксперту.

— Так вы говорите, что он умер от чего-то другого? Но как так могло случиться?

— Случилось, увы… — гамма обрадовался, что можно вернуться к работе. — Вот документы, — он подошёл, дружески взял Рэя за плечо, показал ему бумаги. — Взгляните сами. Смерть от естественных причин. Врожденный и очень опасный порок сердца, смерть от которого по времени непредсказуема, но, тем не менее, неизбежна. А вы не знали об этом? Разве господин Леруа д’Эсканди вас не предупредил?

— Кто?.. — альфа похлопал ресницами. — А кто это?

— Ну как же? — гамма был удивлён. — Это же ваш покойный возлюбленный, — он кивнул на усопшего. — Господин Люсьен Аригона Монтекки дю Плесси ди Матан Леруа д’Эсканди Левансонский *.

— Что?.. — альфа опешил второй раз. — Это что, его имя?

— А вы не знали? — гамма с умилением посмеялся. — Нет, вы определённо очаровательны. Не знать такого громкого имени своего возлюбленного. Да это же голубая кровь. Истинные дворяне. Он и наследство вам оставил, если я не ошибаюсь, королевское… — эксперт обернулся к Ади. — Верно ведь? Тот ларец, что мы нашли в гробу, принадлежит молодому мистеру Валенски? — омега кивнул. — Ну вот, — гамма вновь обратился к Рэю. — Стало быть — вам. Целый ларец с драгоценностями, да ещё инкрустирован как! Ему же не менее трёх веков, если не больше — историческая ценность. Ну, а что вы хотели? Это же известнейший род…

Альфа растерянно потёр лоб.

— Да?.. — произнёс он несколько смущенно. — С ума сойти. Я и не знал… — но тут он задумался. — Подождите… Леруа д’Эсканди? Левансонские? Это же проклятый род…

— Увы, — гамма кивнул. — Всё абсолютно верно. И именно этому злосчастному роду свойственно то тяжелое, врожденное заболевание, которым страдал ваш возлюбленный. Особенно часто от него умирали именно вот такие, — он опять указал на тело, — красивые, светловолосые омеги с удивительно светлыми, почти белыми глазами. Да… Как ни печально, а ваш возлюбленный был обречен ещё с самого рождения, и я несказанно удивлен, что он так долго прожил. Просто невероятно. Обычно они не дотягивали и до шестнадцати…

Рэй рассеянно покивал.

— Я понимаю… И всё же… А почему это выяснилось только сейчас?

— Кхм… — гамма смущенно крякнул. — Понимаете ли… Тут у нас произошёл один казус. Анатомист, который должен был делать вскрытие… ну, ещё тогда — два года назад… так вот, он не сделал его. Несчастный тронулся умом, но мы не сразу это заметили. И конечно же, не могли знать, что он допустит такую непростительную ошибку, написав заключение, как говорят, «от балды…», — эксперт виновато вздохнул и взглянул на Рэя. — Правда, узнав, что процесс начат снова, он сразу признался. Хоть здесь ему честь и хвала, тем более — признался не зря. Но всё же… — он обречённо всплеснул руками. — Получается, что это мы стали причиной ваших страданий в последние годы. Конечно же, я приношу свои извинения, но тем не менее, вы можете подать иск. Мы понимаем, что это будет заслуженно…