— Даниэль… Даниэль, опомнись! — он впился ему в бока, рванул кожу до крови.
— А-а-а!!! — дьявол ударил кулаком по полу, и казалось, дом содрогнулся. — Я не могу причинять тебе боль! Не могу!!! — он рычал, как животное, был невменяем, но разум ещё виднелся во взгляде. За него-то Даниэль и цеплялся, чтоб не убить любовника, и всё равно прижал его к себе так, что Рэй перестал дышать.
— Даниэль… — альфа думал умрёт. — Даниэль, умоляю… — он уже начал хрипеть, но жажда жизни придала ему сил. Рэй вырвался — благо дьявол не набрал ещё достаточно мощи, и они снова сцепились, но Даниэль победил, завалил Рэя на кровать, содрал с него одежду. Кожа горела, дьявол царапал её, зверея от страсти, альфа кричал от боли, от дикого страха, от возбуждения.
— Даниэль! — но это был уже хищник, он ничего не слышал. — Даниэль!!! — Рэй вцепился ему в глаза, но дьявол вывернулся, скрутил ему руки до хруста и вторгся в него. Альфа завопил так, что едва не сорвал голос. А дьявол вдруг замер. Когда они соединились, ангельские энергии Рэя начали проникать в его суть. Дьявол стал прозревать.
— Даниэль… — альфа плакал, судорожно вздрагивая всем телом. — Мне больно…
Дьявол поцеловал его, обнял уже мягче, но всё равно продолжил процесс. Рэй сначала зубами скрипел от боли, весь покрылся испариной, и если б не его природная патология — омежья смазка, которая выделялась при возбуждении, альфа вообще бы пропал. Но он выдержал, а воздух в комнате постепенно пропитывался сладкими благовониями, запахло востоком, прям как во снах, Даниэль становился всё мягче, боль утихала, секс превращался в наслаждение.
— Ах, Даниэль… — альфа вцепился в простыни, привлёк его к себе. — Даниэль, как хорошо… — он начинал терять голову, даже стремительней, чем в сновидениях. И чем насыщенней становился аромат страсти вокруг, тем головокружительней — секс. Рэй уже стал кричать совсем по-другому. А дьявол как будто пил его крики, вдыхал всё его существо, наслаждался всем его видом. Он ни на миг не закрыл глаза, а всё смотрел и смотрел, и будто музыку исполнял, а любимое тело пело под ним, выгибалось от удовольствия, льнуло к нему. Даниэль гладил эту гладкую кожу, ласкал стройный, поджарый стан, ощущал и любил каждую его клеточку. Рэй уже совсем ушёл в экстаз, а Даниэль всё любовался им, играя на каждом его нерве, на каждой струнке души. Это же был не просто обычный секс, это была симфония. И Рэй закончил её таким сладострастным стоном, что Даниэль и сам извергся, слушая его.
А когда альфа пришёл в себя, то обнаружил, что ран на теле нет и ничего не болит. Он удивился.
— Это что, снова был сон? — он посмотрел на дьявола.
— Нет, — Даниэль улыбнулся — он уже совсем стал похож на человека. — Я просто исцелил тебя. В моём сердце столько любви, что я, наверное, смог бы и воскресить тебя, если нужно… Ну прям как ангел… — он посмеялся, а альфа положил голову ему на живот, взял его за руку.
— Ты так любишь меня, да? — его губы тронула лёгкая улыбка. — Ну неужели настолько, чтоб умереть? Вот уж чего не ожидал от дьявола…
— Я сам не ожидал… — Даниэль вздохнул. — Совсем дураком стал. Эта ваша земная любовь начисто лишает рассудка. Как вы вообще с ней живёте?
Рэй посмеялся.
— Мы даже счастливы бываем. Вот как я с Ади. Он ведь — всё для меня…
Дьявол вздохнул. Нет, не от ревности — к Ади он не ревновал и даже признавал его первенство. Просто он вспомнил свою недавнюю, дурацкую выходку.
— Знаешь, — он погладил Рэя по груди. — Я ведь соврал тебе. Я вовсе не рисковал жизнью твоего омеги. Его недомогание — это норма для мага. Это как показатель, что пора остановиться. Оно безвредное, но просто в связи с его беременностью было более острым, чем обычно. Но он бы не умер и даже не заболел бы… Я бы никогда не рискнул его жизнью… Хотя всё равно… мне не стоило так далеко заходить… я был не прав… и, конечно, это больше не повторится… прости меня…
Рэй поднялся, уселся на кровати, помолчал.
— Я так и думал, — он кивнул сам себе. — Странно ты выглядел, когда говорил мне всё это. Не очень-то я тебе верил. И даже хотел приехать и снова всё выяснить. Но… — он посмотрел на дьявола. — А зачем ты соврал?
— Ну… — Даниэль отвёл глаза. — Я знал, что твоя реакция разобьёт мне сердце, и я умру от неутолённой любви. Что, собственно, едва не случилось…
— Дурак ты что ли? — Рэй стукнул его в плечо. — Совсем ум потерял?
— Похоже, — Даниэль приобнял его. — Любовь отравила мой разум. Ну, или я заразился от тебя мазохизмом. Не знаю… Сам не знаю, что это было… Ты только не смейся, я и так глупо себя чувствую, и без этого, — но Рэй, конечно, всё равно посмеялся, хоть и по-дружески. А потом прилёг рядом с Даниэлем, прижался к нему.
— А какие они? — вдруг спросил он. — Ну… эти твои любовники. Дьяволы…
— А, — Даниэль повернулся к тумбочке, слазил в шкафчик. — Я тебе сейчас их покажу. У меня тут целая коллекция. Они меняются быстро — мы же насыщаемся друг другом и идём дальше, к новым приключениям. Но всё равно я их всех храню. Дурацкая сентиментальность… — он достал альбомчик. — Вот, погляди… — дьявол открыл его. — Только когда посмотришь — быстро домой, ладно? Время пока не критическое, Ади думает, что ты у отца. Но ты расскажи ему, где был… не всё, конечно, но… лучше не скрывай…
Альфа положил ему палец на губы.
— Я знаю, что сказать, не учи меня, ладно?
Даниэль усмехнулся.
— Ладно. Но только ты послушай всё-таки меня: есть безопасные временнЫе промежутки, а есть — нет. Так вот, у тебя ещё безопасных полтора часа, так что поспеши. А то поссоритесь, и Ади станет больно…
Рэй слегка помрачнел.
— Он не узнает… Я ж не идиот, чтобы ранить его… Я скорее руку себе отрежу…
— Это понятно, — дьявол снова закрыл альбомчик. — И, кстати, да… Больше не приходи ко мне. Поиграли и хватит…
Альфа выхватил у него альбом.
— Это уж я сам решу, — сказал он, и раскрыл страницы.
====== 70. Вторые половинки ======
И, конечно, свидания продолжились, и не только в квартире, но и в офисе Даниэля, куда Рэй иногда заезжал, не в силах терпеть — когда совсем прижимало. Они встречались в потайной комнатке, где висел портрет. Свидания были такими бурными, что даже стены не помогали. Бедный секретарь ещё такого не видывал, а точнее — не слышал, и, кстати, никогда не видел шефа настолько ошалевшим от любви. Дьявол даже в себя приходил не сразу: после того, как молодой мистер Валенски выбегал из кабинета и мчался домой, боясь опоздать, сеньор Даниэль ещё долго сидел за своим столом и держался за сердце. Секретарь даже спросил его однажды, не стоит ли обратиться к врачу, на что шеф только грустно покачал головой и, взяв себя в руки, вновь вернулся к работе.
Но бета, конечно, нервничал. Состояние дорогого начальника очень его пугало, потому что он привязался к нему и был благодарен за многое: за тактичность, за безопасность, за уважительное отношение, а так же и за высокий оклад. Даниэль очень хорошо платил секретарю, потому что знал, что мальчик приехал в большой город из глубинки, был старшим в огромной семье и всеми силами ей помогал, но уже успел вляпаться в пару неприятных историй из-за своей доверчивости и влез в долги, при этом так и оставался порядочным и честным, а такие люди остро нуждались в защите. Вот Даниэль и занялся этим. Секретарь даже квартиру снимал в его доме, чтобы быть под присмотром, а заодно и под боком — чтоб дьявол мог в любой момент его вызвать, если бывало нужно. Но и сам откликался быстро, когда соседу нужна была помощь, а такое случалось частенько. Бета был очень милым и источал чисто омежий запах, пусть и лёгкий, но из-за этого всё равно возникали инциденты — альфы домогались его, и Даниэлю не раз приходилось выходить из подъезда и отшивать назойливых поклонников. Да и не только так.
Бета не нуждался ни в сексе, ни в сожительстве с кем-то. Правда, однажды он признался Даниэлю, что ему очень нравятся омеги, но нравятся чисто эстетически. И в конце концов решился попросить шефа сопроводить его один в стриптиз-бар, где эти красавцы танцуют, и дьявол выполнил его просьбу. В итоге они туда зачастили, бета был счастлив, ахал и плакал от восхищения, когда смотрел танцы, дьявол хоть и был равнодушен к ним, но с удовольствием потягивал дорогое вино, оберегая своего подопечного. И ни разу ещё Даниэль не потребовал с него какой-то интимной платы. Дьявол просто наслаждался его обществом, отдыхал душой, принимал скромные благодарственные поцелуи в щёчку, и этим они оба были довольны. А на работе не заикались о прогулках — это был их маленький секрет даже от самих себя. Вот такие у них были ненавязчивые отношения. И как можно было не любить и не лелеять такого шефа? Поэтому бета и волновался.
