Да, у Эмира и Дина дела идут превосходно, они уже взяли малыша домой, а в детском приюте начался серьёзный ремонт — материалы и рабочих для которого поставляет Жан, а значит, всё будет выполнено в срок и на высшем уровне. Отец уже видел внука и успел к нему привязаться, и маленький Люсенька даже начал вить из деда верёвки, а тот во всём ему потакает. Эмир до сих пор не может поверить, что это происходит наяву, а однажды приехал к родителю с накрашенными губами — просто ради проверки, но мистер Эдвард и не заметил, а лишь крепко обнял сына, поцеловал его в лоб, и тут же вцепился во внучка. Позже, правда, увидел-таки помаду, но к удивлению брата, лишь покачал головой, но даже не рассердился. А вообще, всё его внимание во время визитов в основном занимает ребёнок, хотя и с сыном он стал намного ласковей — обнимает его и целует, при встрече и на прощание, и не просто ради формальности, а с настоящей любовью. Эмир каждый раз рыдает в телефон, когда об этом рассказывает. С Дином мистер Эдвард тоже здорово ладит, они быстро нашли общие темы и много разговаривают, пока Эмир возится с Дереком на кухне. И слуга у отца отличный — Рэй даже не удивился бы, если б узнал, что он тоже сыграл большую, пусть и подпольную, роль в примирении брата с родителем. Одним словом, тут всё прекрасно.

А они с Ади по-прежнему все в работе, омега почти не сидит дома, а старается каждый день появляться в офисе — там ему лучше, чем в пустых домашних стенах. Рэй посмеялся на это и сказал, что не удивится, если его сынишка появится на свет именно на работе. Альфу это веселило, хотя он немного и переживал за мужа, но всё-таки о его психологическом состоянии заботился больше, и если Ади говорил, что хочет ехать в офис, Рэй его вёз и даже не перечил. Но впрочем, после приёма препаратов омега стал спокойнее, особо не нервничает, слушает музыку, даже кое-что связал для малыша. Альфа тоже попробовал повязать, но получилась такая белиберда, что они с Ади долго потом смеялись, но экспонат под названием «креативный носочек с бубенчиком» сохранили.

Рэй говорил без остановки: то про Эмира, то про отца, то про Ади, а дьявол слушал и наслаждался его обществом. Сердце болело, дыхание было затруднено, но так уж на него действовала любовь: убивала — в этом и заключалась опасность. Поэтому он принимал её дозированно, и хоть ужасно скучал по Рэю, но его редкие посещения были как раз более безопасны, чем постоянные встречи. А выслушав всё, что у альфы накипело за двухмесячный перерыв, Даниэль рассказал и о себе, пусть и совсем немного, но зато упомянул завязавшуюся дружбу с дядюшками Ади, а точнее — с мистером Ивом, и сказал, что тот нарисовал его портрет.

— Ух ты, покажи! — Рэй сразу вскочил и начал озираться по сторонам. — А где он?

— Спрятан, — дьявол улыбнулся ему. — В особой комнате, вход в которую разрешён только моим любовникам…

— Что? — альфа мило порозовел. — Правда что ли?

— Шучу, — Даниэль встал из-за стола и поманил Рэя за собой. — Просто комната отдыха. Иногда приходится задерживаться на работе, — дьявол надавил на какой-то механизм в стене, и дверца открылась. — Вот и сплю тут. Прошу… — он пригласил альфу, и тот осторожно вошёл.

Комнатка была небольшой и располагала к интиму. В ней царил полумрак, горел настенный светильник, стоял синий диван с цветастыми подушками, на полу — лиловый пушистый коврик, обои и занавески были выдержаны в мягких, пастельных тонах, на столике в уголке стояла ваза с нежно-сиреневыми цветами.

— Вечно живые? — Рэй кивнул на букет.

— Угу, — дьявол кивнул, и альфа хихикнул. Он думал, что это шутка, но Даниэль не шутил. Цветы были из райского пространства и, действительно, не увядали никогда. Они напоминали дьяволу о Фэнриэле — ведь не так часто им приходилось сейчас видеться. Оба были в работе, к тому же в разных мирах. Не так-то просто пересечься в таких условиях.

— Ах, вот и портрет! — Рэй увидел изображение, но тут же отпрянул. — О, Господи… Дьявол?.. — альфа взглянул на Даниэля. — Это дьявол! — он ткнул пальцем в портрет и сразу заволновался. — Помнишь моё видение? Ну… в прошлый раз. Я видел тебя таким же, но… Погоди, — Рэй опять взглянул на изображение. — Кто ты говоришь, написал это? Дядюшка Ив? Но… почему именно так?

— Он сказал, что видит меня таким, — Даниэль улыбнулся, а Рэй побледнел ещё больше.

— Слушай… — он испуганно огляделся. — А можно я уйду? Мне что-то страшно…

— Пожалуйста, — Даниэль приоткрыл занавеску, показав открытую дверь. — Иди, — но Рэй немного помялся, а потом передумал. — Нет. Извини… — он сел на диван. — Я… просто малость взвинчен. Нервы сдают…

— Почему же?

— Честно? — альфа взглянул на него. — Мне не хватает выброса страсти. Вот я и стал дёрганным. Таблетки не помогают, то есть… помогают, но… не так, как хотелось бы. Жду не дождусь, если честно, когда родится ребёнок и можно будет, наконец, оторваться. Скучаю по нашим играм… — но тут он опомнился. — Ой, извини… О чём это я? — Рэй поднялся с дивана. — Тут просто пахнет так головокружительно, вот и потянуло на откровенность. Но… — он огляделся и теперь уже улыбнулся. — А это всё-таки непростая комната, да? Не только для отдыха… — он лукаво взглянул на дьявола.

— Верно, — Даниэль улыбнулся, но события форсировать не стал. Во-первых, для него это могло означать приближение к гибели, если он влюбится ещё сильнее, да и семейное равновесие дорогой ему пары тоже нарушать не хотелось. Вот если б Рэй сам проявил активность, тогда дьявол вряд ли бы смог устоять. Но альфа пока не спешил.

— Здорово тут должно быть, — он опять осмотрелся, потрогал мягкий диван, взял в руки подушечку. — Даже возбуждающе, и уходить не хочется, — он взглянул на дьявола, но в глазах его светилось только дружеское тепло. Рэю пока и в голову не приходило, что перед ним стоит вполне потенциальный любовник. Зато Даниэль ощутил, как непривычно волнуется, как сердце стучит в груди, и как от этого снова стало больно. Но Рэй вдруг полез за телефоном, глянул на время.

— Ой, мне же пора! — он бросил подушку на диван. — Ади отправил меня на три встречи, но с первыми двумя я справился быстро, и вот — решил заехать к тебе… Соскучился, — последнее слово вонзилось в сердце дьявола, как стрела амура, но увы, стрела, ядовитая для него. Даже грудь зажгло, как при сердечном приступе, но Даниэль всё равно хотел слышать такое ещё, ещё и ещё… но Рэй уже вышел из комнатки. А разочарование от этого причинило такую острую муку, что Даниэлю пришлось задержаться, чтобы прийти в себя.

— Эй, ты где там? — альфа позвал его.

— Иду, — дьявол вышел, закрыл дверцу комнатки.

— Ты чего такой бледный? — Рэй так искренне заволновался, что от этого в душу вонзилась и вторая стрела.

— Всё в порядке, — дьявол сдержал боль, налил себе коньяку из хрустального графинчика. — Просто ночью не спал. Но я очень рад тебя видеть. Жаль, что ты уезжаешь — мы могли бы выпить вина.

— Да я всё равно за рулём, — альфа развёл руками. — Но впрочем… было бы здорово. Я тоже скучаю по тебе. Вот, появилась возможность — сразу заехал. Может ещё заеду… — он забавно состроил глазки. — Без машины. Тогда и рассмотрим получше твой портрет… в интимной обстановке…

Дьявол улыбнулся. Он прекрасно понимал, что это шутка. Мистер Эдвард тоже так шутил, но на этом обычно всё и заканчивалось, и до дела никогда не доходило. Но Рэй казался дьяволу более доступным. Даниэль снова взглянул на него, будто оценивая шансы, а альфа пока о чём-то задумался.

— Слушай… — он взъерошил затылок. — Я, конечно, ужасно всего этого боюсь, но… Только не сочти мой вопрос странным. А ты можешь являться во сне? Ну, присниться… по заказу…

— Во сне? — сердце так и вздрогнуло. — Ты что, серьёзно? А не испугаешься?

— А что, такое возможно? — Рэй подошёл поближе. — Просто сон — это же тонкий мир. И вот мне хотелось бы… ну… увидеть тебя таким… — он кивнул на дверь комнатки, где висел портрет. — Я уже начинаю верить во всё это, хотя, по-прежнему мне это кажется странным, но… А ты что, правда можешь прийти?