Луч солнца проткнул тучу, ударился о трехгранный шпиль административного здания академии космофлота и врезался ему в лицо.

– Ай! Фу!! Ну надо же… – подумал Яков, вытирая внезапные слезы, – Однако пора заходить. Быстренько подам документы и успею погулять по городу. Когда еще я вот так спокойно погуляю? После экзаменов? Да там уже не до того будет…

Он прошел регистрацию, получил пропуск, бронь в номер общежития и отправился бродить по Квебеку.

Неделя прошла в дичайшей суматохе и нервотрепке. Однако ему удавалось сохранять вполне бодрый и даже радостный вид. Всем улыбаться и подмигивать девушкам. На фоне других выжатых до сухого остатка абитуриентов он производил впечатление супергероя. Оставался последний экзамен. Никто не знал по какому предмету. Никто не знал к чему готовиться. В расписании было указано время, аудитория и многозначительное «Уровень личностного развития».

– Что ж, уровень, так уровень, – размышлял он, заходя в класс.

Сел за парту. Огляделся. Никого. Он один. Ну и ладно! Сотрудник академии выдал старомодные бумажные листочки и ручки. Вспыхнуло табло на стене, обозначая старт и указывая дедлайн.

– А чего писать-то? – недоумевал Яков, – задание-то какое?

Но задания никто не давал. А время шло.

– Так вот в чем закавыка! – догадался он, – надо самому придумать задание и справиться с ним! Ну это я легко…

Он забарабанил пальцами по столу.

– Там-татам-тата-татам… – запел он, – но если я просто сочиню песенку это будет неинтересно. А надо чтоб зацепило… Хорошенько зацепило…

В голове всплыли формулы из криптологии.

Решено! Он зашифрует поэму «Звездный путь» в своей песенке, взяв за основу понижение и повышение тона после бемолей и диезов, при этом бекар будет менять шифр на другой ключ.

Через час табло на стене обнулилось и вновь начало отсчет времени. Он этого не заметил. Часы обнулились еще. И еще и еще и еще… Через шесть часов он вдруг опомнился и подумал что ему может не хватить времени. Посмотрел на табло и увидел что осталось 10 минут. Засомневался в том что его партитура написана только для струнных, но решил что и так сойдет. Аккуратно сложил листочки и довольный собой вышел из класса.

Совершенно одурелый добрался до общаги, поднялся в свой номер и отключился.

На следующий день ему принесли бумажный конверт с листочком розового цвета на котором стояла печать космофлота и штемпельный оттиск «очень сожалеем, но мы не можем принять вас в качестве студента нашей академии».

– Упс! А вот это неожиданный поворот… – Яков даже удивился своему спокойствию. Он много лет готовился к этому поступлению, он был уверен в своей победе и тут такое…

– Может поплакать как-то? Истерику устроить? Из окна выброситься или напиться на худой конец?

Но ему ничего не хотелось. Наоборот, в душе появилась удивительная пустота и тишина, какой-то теплый уютный покой, будто он сам уже взрослый шептал себе нынешнему «все нормально, так и должно быть…»

– Мда-а… надо возвращаться в Хельсинки. Еще успеваю взять билет на ракетоплан. Родители то как расстроятся! Они ж так верили в меня… Они точно плакать будут…

На следующий день он уже был в Хельсинки, но не пошел домой, а отправился на дачу. Как обычно достал ключ из-под коврика у дверей, открыл замок, вошел и не раздеваясь лег на диван.

– Ну вот. Теперь можно спокойно плакать, всё проклинать, на всех обижаться, орать, беситься, разбить голову об стену и вывернуться на изнанку…

Но он продолжал тихо лежать и в голову медленно вползали детские воспоминания. Каждое лето на каникулах он жил здесь на даче. Продукты закупал в местном магазинчике дачного поселка. И вот после шестого класса в этом продуктовом появилась новая продавщица. Сохви … как то так у нее на бейджике было написано. Молодая такая деваха, наверное только школу окончила и подрабатывала перед учебой в ВУЗе.

Когда он заходил в магазинчик она всегда ему улыбалась. Никому так не улыбалась. Только ему. И голос у нее как-то менялся, когда она с ним говорила. Едва заметно, но он улавливал эти обертоны. Каждый раз он покупал одно и тоже, а потом зачем-то стал покупать сверх обычного списка еще и пирожные. Старинные такие «Корзиночка» назывались. Чашка из пряничного теста, а в ней сладкий крем. Продукты он отдавал родителям, а пирожные оставлял себе. Разводил костер в уличном очаге рядом с беседкой и когда тот хорошенько разгорался, расставлял вокруг огня пирожные. Они вспыхивали и горели разноцветным пламенем. Зачем он это делал? Он никогда себе этого не объяснял. Просто любовался игрой огня… А после седьмого класса, там была уже совсем другая продавщица.

И тут Яков почувствовал подергивание правого века.

– Так. Стоп! А это еще откуда? Меня же уже трясло в этом квартале?

Он всегда заранее предчувствовал близость эпилептического припадка, но в этот раз что-то пошло не так…

Еще в детстве ему поставили диагноз эпилепсия и аутизм, провели успешную генную трансформацию мозолистого тела и базальных ганглий. Все обследования показывали что он абсолютно здоров и что его мозг функционирует как у обычного человека. Однако это было не так… Просто после генной терапии он заранее предчувствовал припадок и мог по своему усмотрению спровоцировать его в удобное для себя время. Он никому не говорил об этом и не пытался продолжить лечение. Его и так все в себе устраивало.

Но в этот раз его скрутило со страшной силой. Изо рта пошла пена, он закрутился волчком, упал на пол и потерял сознание.

Очнулся поздно вечером. Голова гудела, в ушах шумело, перед глазами разноцветная пелена. Он решил что надо поесть и включил коннектор. Там было голосовое сообщение от его одноклассницы Лии Лаван. Она приглашала в турпоход с ночевкой на озеро Пяйянне. Только ему самому надо было в лес ехать, потому что она уже была на месте и устроила лагерь.

Он никогда особо не общался с Лией, да и внимания на нее не обращал, поэтому сильно удивился тому что она его пригласила, но ему почему-то захотел откликнуться. Хотя лучше бы это была Маарит из параллельного класса. Но… что есть, то есть… Он заварил чабреца и бадана, выпил пару кружек и ответил в коннектор что приедет завтра после обеда.

Утром Яков взял в аренду кроссовер и к обеду доехал до леса. Оставил машину на парковке и отправился к озеру.

– Странно… почему она меня не встретила? Я ж ей точно время указал и координаты?

За пару часов он добрался до озера и пошел вдоль берега. Как-то вдруг удивительно быстро стемнело и на безлунном небе начали появляться первые звезды. Он задрал голову вверх, постоял немного и пошел было дальше как едва не столкнулся с Лией.

– Упс! Как ты незаметно подкралась?

– Да я давно уже здесь.

– Тогда где я?

– Ну… – девушка почему-то замялась, – давай лучше к костру. Она взяла его за руку, повернула в обратную сторону и он увидел невдалеке костер и палатку.

Они подошли и сели возле огня. Он сразу почувствовал ватную тяжесть и усыпляющую дремоту.

– Как странно… Я смотрю в это пламя и чувствую что я здесь уже тысячу лет, – забормотал Яков.

– Успокойся, милый, все хорошо! – она обняла его за плечи и прижалась к нему, – помнишь когда мы вместе ходили в студию криптологии я хвасталась что придумала специальный шифр для моего особого послания тебе?

– Ну да помню… Это шифр, основанный на рядах Фурье. Но ты дала мне только половину ключа и я не смог разгадать твое послание. Там пять квадриллионов комбинаций на каждую букву.

– А теперь я скажу тебе вторую половину, – и она начала диктовать – Шесть, тринадцать, восемнадцать, двадцать семь, ноль, одиннадцать, четырнадцать, девятнадцать….

Когда она закончила они долго сидели в тишине. Потом он начал цитировать.

« – Я принадлежу другу моему, и ко мне обращено желание его. Приди, возлюбленный мой, выйдем в поле, побудем в селах; поутру пойдем в виноградники, посмотрим, распустилась ли виноградная лоза, раскрылись ли почки, расцвели ли гранатовые яблоки; там я окажу ласки мои тебе. Мандрагоры уже пустили благовоние, и у дверей наших всякие превосходные плоды, новые и старые: это сберегла я для тебя, мой возлюбленный!