Пока мы пробирались через заросли кустарника, чуть подальше, в стороне от тропинки, я увидел пятно нежно-сиреневого цвета. Подойдя поближе, я увидел большой цветок, размером с мой кулак, источавший восхитительный запах.
Я решил преподнести это чудо Андариэль. Перехватив по удобней стебель пониже бутона, я рубанул по нему своим клинком. И тут высокочастотный звуковой удар потряс округу.
«Хвостокол, 15 уровень»
Цветок всё же оказался у меня в руках, а большой куст, на котором он рос, пришёл в движение. Ветки заметались и задёргались, ища нарушителя спокойствия, и потянулись ко мне, прямо на глазах ощетиниваясь длинными острыми иглами, вылезающими из-под коры.
Я попятился и, ногой зацепившись за корень, рухнул под ноги Андариэль, пробиравшейся вслед за мной.
Падая спиной на траву, я успел вытянуть руки по направлению к ожившему растительному монстру и крикнуть «Стальной лист!»
И тут я наяву увидел и почувствовал, как от моих ладоней отделяются и летят по направлению к кусту острые стальные листья. Чем-то они были похожи на зазубренные листья липы.
Попадая в ветки, они начисто срезали их, а задевая ствол — откалывали от него приличного размера щепы.
Куст, подвергшийся обрезанию, завизжал ультразвуком ещё раз. Но теперь вперёд вышла Андариэль. Она вытянула по направлению к ожившему растению руки, и из её ладоней вырвалась струя обжигающего пламени. Пламя в один миг обхватило колыхающиеся ветки и стало с жадностью пожирать их. Через минуту на месте растения осталась лишь горстка пепла.
За растение система мне отсыпала 215 единиц опыта, что не так оказалось много, как я ожидал.
Однако его хватило, чтобы взять семнадцатый уровень.
— Спасибо Андариэль, что спасла меня, — поблагодарил я девушку.
— Ты бы и сам справился Риттер, только у тебя бы на это ушло чуть больше времени.
Я вытащил из-за спины руку с красивым сиреневым цветком, который я сорвал с куста.
— Вот, это тебе, — улыбнулся я.
— Спасибо, цветок хвостокола, это так романтично, — обрадовалась эльфийка.
— Почему этот куст-переросток, хвостоколом называется?
— Это растение-вампир. Ароматом цветка он подманивает к себе животных, ну и не знающих про него путников, а затем, в самый неподходящий для них момент нападает, и выпивает через иголки их кровь. Но цветок его является лучшим оберегом от демонов, которые не выносят его запах. Наши девушки приходят в восторг, когда им дарят такой цветок.
Я засунул цветок в волосы девушке, и она сразу стала ещё прелестней, чем была до этого.
Мы снова вернулись на тропу и продолжили дальше наш путь.
Метров через двести мы наткнулись на змею, переползавшую через тропу. Голова её была где-то далеко в кустах, а хвост даже еще и не показывался. Толщина пресмыкающегося была с хорошее бревно. Я прикинул, и по моим расчётам змея должна была быть не менее тридцати метров в длину.
Мы решили её не трогать, и дождались, когда пестрый змеиный хвост исчезнет в кустарнике.
Напоследок мне захотелось разок дёрнуть за него, но я благоразумно отказался от этой авантюры. В душе я радовался тому, что такая тварь водится только на острове.
Наконец мы вышли к большой поляне расположенной у подножия высокого холма, сплошь поросшего травой.
Не доходя до него метров сто, я понял, что он имеет рукотворное происхождение — уж больно правильные у холма были очертания.
Я придержал Андариэль за рукав и указал на подножие горы.
— Смотри.
Прямо посредине огромного сооружения зияло чернотой отверстие входа.
Мы затаились и стали наблюдать за ним. Но за полчаса наблюдения никакого движения у входа замечено не было.
— Ну что, идём? — спросил я у эльфийки.
Та согласно кивнула головой, только крепче сжав свой жезл.
Пока мы пробирались к входу, я видел разрушенные колонны, лежащие, а кое-где и стоящие на поляне. Положением своим и формой они образовывали стены некогда огромного нефа, примыкавшего к древнему сооружению.
Я заметил, что птичий гомон, сопровождавший нас на всем протяжении пути по острову, с нашим приближением к холму, становился всё тише, а у самого входа в огромное заброшенное сооружение вообще пропал.
Сразу входить в тёмный зев прохода мы не стали. Я внимательно осмотрел его, сдирая со стен маскирующую их зелень растений. Под нею обнаружились какие-то иероглифы и рисунки.
Сооружение оказалось храмом. Огромным, заброшенным храмом. Но какому божеству был он посвящён? Ответ на этот вопрос мы могли получить только внутри храма.
Вести поиски в темноте, натыкаясь на препятствия или рискуя сломать себе шею, свалившись в какую-нибудь ловушку, меня не прельщало, и я стал искать что-нибудь, что могло сгодиться в качестве факелов.
Андариэль же поступила проще — она зажгла над головой небольшой шар света и напитала его энергией. Шар светил не слишком ярко, но света давал достаточно, чтобы освещать пространство вокруг нас метров на десять.
Я всё же прихватил с собой несколько веток, и мы вошли в темный зев прохода.
Внутри, проход перешёл в коридор, в котором царило запустение.
Толстый слой пыли покрывал каменный пол, уходящий далеко вглубь храма.
Судя по его размерам, прежде это был главный храм какого-то неведомого божества. В коридоре свободно могли разъехаться две большие повозки.
Вдоль стен был выложен сток из камня, на дне которого мерцала мутная чёрная жижа. Чем была эта жижа раньше, трудно было сказать сразу.
Вот теперь пригодились и мои ветки. Я опустил в жижу одну из них и затем поднёс её к своему носу. От палки шёл слабый запах сырой нефти. Значит, сток являлся своеобразным светильником в храме.
— Андариэль, — попросил я, — Ты можешь зажечь жижу в этой канаве? Только осторожно.
— Хорошо, — девушка взмахнула жезлом, и огненная капля размером с шарик для пинг-понга отделилась от него и упала в одну из канав.
Достигнув канавы, шарик не взорвался, как того можно было ожидать, а лишь поджёг на её дне маслянистую жидкость, которая огненным ручьём устремилась вдаль по коридору.
То же самую операцию волшебница проделала и со вторым стоком.
Теперь нужды в осветительном шаре не было — коридор хорошо освещался огнём по всей его длине, и Андариэль отозвала его.
Дальше мы пошли уже смелее но, не забывали смотреть себе под ноги.
Метров через двести коридор сделал поворот и вышел в большой подземный зал. Огненные дорожки по кругу опоясывали зал и давали возможность хорошо рассмотреть его.
Прямо посреди зала стояла огромная каменная статуя. Кому принадлежала она, понять было трудно — её голова была отбита и лежала на мраморных плитах пола далеко позади неё.
Несмотря на полумрак, сырости в зале не ощущалось.
Из зала выходили два коридора. Судя по пустоте зала, это было жертвенное помещение, в котором верующие приносили жертвы своему богу, или всё же, скорее всего богине.
Фигура на статуе была изображена в женской одежде.
По обе стороны статуи на мраморном полу располагались четыре обсидиановых жертвенных стола.
Пока Андариэль осматривала запустевший зал, я подошел к столам.
Весь наш путь по храму меня не покидало чувство, что жизнь не до конца покинула его, и что он не совсем заброшен. Что где-то в глубине его теплится жизнь, и вот сейчас я нашёл этому подтверждение — один из столов выглядел так, словно им пользовались вчера. Сам стол, в отличие от других, был чистый, без следа пыли. Более того, на нём возле ямки с кровостоком лежал жертвенный нож сделанный из того же материала что и сам стол.
Я взял нож в руки и поднёс к глазам. Лезвие из обсидиана было чрезвычайно тонким и острым — толщина его была всего 3–5 микрон.
Хомяк в моей голове проснулся и начал уверять меня, что эту опасную штуковину нельзя оставлять без присмотра, что его нужно обязательно приватизировать, и что это сделать нам необходимо немедленно…. Спрятать например, к нам в сумку. В этот раз я послушал совета мелкого проходимца и положил нож в походную сумку.
