— Монсеньор хороший, — невпопад сообщила Рейчел.

— Юноша, не оскорбляйте меня, — попросил Алва и потянулся к колокольчику. — Я не люблю вдов, особенно слезливых, но разве могу пойти против воли гостей?

Хуан принес вино, Эмиль протянул один из наполненных до краев бокалов Рейчел. «Слез» ей еще не приходилось пробовать, потому что Рокэ предпочитал красные вина, и это вино пришлось ей по душе. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, она заговорила с близнецами о том, какое плохое вино в Надоре, и Рокэ посоветовал послать домой приличного вина. Но как это сделать? Матушка не примет ничего из дома кэналлийца — если о коне удалось солгать, то насчет вина это сделать вряд ли получится.

— Эр Савиньяк, — наконец решилась она обратиться к самому суровому из близнецов, — я могу пригласить мою сестру ко двору?

— Разумеется, но ей понадобится патронесса. Рокэ, это по твоей части. Ты просто обязан помочь родственнице.

— Что? — Рейчел вздрогнула. — Как родственнице? Это было при Раканах?

— Нет, — Эмиль довольно улыбнулся, — во время Двадцатилетней войны. Маршал Алонсо Алва женился в сорок лет на Раймонде Савиньяк, урожденной Карлион, у которой был сын от первого брака. Мы и Рокэ — прямые потомки этой примечательной особы.

— В Талиге все всем родственники, — растерянно пробормотала Рейчел.

Но, если подумать, то ничего страшного в этом чересчур далеком родстве Окделлов и Алва сейчас нет, родственная кровь смылась кровью шадов и Лараков, поэтому, если Рокэ придется женится на ней или, подумать страшно, на Айрис… Но нет, чтобы не вызывать у самой себя дурное настроение, лучше оставить эти мысли на потом. Слушая весьма занимательный рассказ о том, как на службе в Торке Рокэ убил родственника Савиньяков, Рафле, Рейчел сумела отвлечься от одолевающих ее беспокойства и сомнений.

— Между прочим, Лионель, — завершил рассказ Рокэ, — что вы и ваш протеже были весьма близки к смерти. Я поленился зарядить пистолеты — был слишком пьян.

— Эр Рокэ, — в голову Рейчел ударил хмель. — Зачем вы все время на себя наговариваете, ведь вы защитили справедливость!

— Нет, — покачал головой Алва, — я убил его вечером, чтобы не делать этого утром. Так гораздо удобнее, знаете ли.

— Чудовище, — подытожил Лионель.

— Сам знаю.

Они пили и разговаривали еще, но в сон, на удивление, не клонило. Когда Рейчел поручили позвать Хуана, девушка, пошатываясь, поднялась на ноги, теперь не чувствуя ни былого спокойствия, ни былой радости. Раздался тихий звон — Рокэ оттолкнул пустую бутылку и она, упав со стола, покатилась по полу.

— Алва, — услышала она голос Эмиля, открывая дверь, — тебе не кажется, что это только начало? Война, бунт…

— Нет, господа, — ответил Рокэ, — это конец. Конец лета… Нас ждет долгая осень, одна только осень, и ничего, кроме осени…

А ведь и правда… Прерывисто шагнув, Рейчел шагнула за порог, пол тут же пошатнулся и ее замутило. На пороге ее угораздило налететь на Хуана, который держал ивовую корзину — из нее торчали запыленные бутылки. Значит, ей можно вернуться обратно в кресло, но пол качался все сильнее. Пришлось опуститься на четвереньки, потому что иначе Рейчел рисковала потерять равновесие и бесславно упасть.

— Аааааа!

Этот вопль ужаса вырвался из ее горла?!

Кровавые отпечатки подковы без единого гвоздя алели на светлом ковре! Рейчел желала вскочить и броситься прочь, но Скалы не бегают, да и у нее бы не вышло даже подняться, опираясь на стены. Кладбищенская лошадь… Почему в особняке Алвы?! Почему… Она слышала, как Мишель Эпинэ однажды рассказывал ее отцу о Пегой кобыле…

Совсем рядом звучали встревоженные мужские голоса, в плечо вцепились чьи-то пальцы, но это оказалось лишь последним, что Рейчел Окделл услышала и почувствовала, прежде чем потерять сознание.

========== Глава 44. Вторая ревность ==========

Чтобы разобраться со всем происходящим в Олларии в свое отсутствие, касаемо Людей Чести, Рейчел Окделл следовало пойти к кансилльеру, тем более он прислал письмо, однако девушка не спешила разговаривать со старым обманщиком. Наверняка захочет снова говорить про Алву гадости, слушать которые теперь будет невмоготу. Поэтому, немного придя в себя с похмелья и отпросившись, девушка отправила два письма.

Первое — Валентину Придду, с искренней надеждой, что он найдет время для встречи с бывшим однокорытником. Второе — Августу Штанцлеру, с искренними извинениями за то, что Рейчел Окделл не сможет прийти к нему из-за скопившихся дел. Она знала, что братья Ариго и комендант заперты в Багерлее, но не собиралась бороться за их свободу, потому что по найденным в особняке Ариго письмам было доказано: это они устроили Октавианскую ночь. А сами уехали в Тарнику, вместе с сестрой и королем. Меньше всего сейчас Рейчел хотелось слушать красивую ложь кансилльера.

О чем ей надо поговорить с Валентином: о том, что творилось в городе? Или о его младших братьях? Рейчел слышала, что Питер и Клаус немного старше Эдит и Дейдре, а может, даже, ровесники, почему бы не просватать их? Конечно же, матушка будет против, помня, что Придды отказались идти с Эгмонтом в Ренкваху, но кого интересует мнение герцогини? Точно не Рейчел, измотанную этим бесконечным давлением.

Но Валентин прислал ей вежливое письмо, в котором говорилось, что он слишком занят поручениями эра Генри и поэтому не сможет встретиться с ней. И это было печально, однако ближайшие несколько дней девушка имела возможность отдыхать в особняке, читать в библиотеке книги и фехтовать с Рокэ по утрам. В Олларии расцветала весна, растаял снег, и жизнь казалась прекрасной, а о Надоре вспоминать хотелось все реже и реже. Когда придет ответ от Ее Величество, когда Рокэ найдет для Айрис патронессу, то можно будет написать сестре письмо.

Очередная тренировка, на которой Рокэ пытался научить ее отбиваться и уворачиваться, не имея при этом оружия в руках, закончилась ничьей: к эру пришли.

— Кто? — недовольно спросил Алва.

— Просили передать, что долги платят даже тени. Он в привратницкой, — сказал Хуан, подавая Рокэ полотенце.

— Хорошо, — тот вытер полотенцем пот, струящийся по лицу, — идемте, юноша. Я вам говорил, что нанял одного из висельников узнать о том, кто покушался на вас?

— Нет…

— Теперь сказал. Его зовут Джанис.

Рейчел слушала дальнейший разговор с бывшим моряком Джанисом и с приведенным им смуглым коротышкой, вежливо кивала, только не вмешивался. Просторечные слова и выражения она не любила и тем более не читала Дидериха, хотя именно его произведение «Плясунья-монахиня» цитировал Рокэ Алва.

Стало понятным, что пытавшимся убить ее человеком или одним из них, являлся некий Выдра, что был уже мертв, и что Рокэ теперь нанял Тень для вычисления нанимателя Выдры. Прознатчик пообещал перерыть всю Олларию, но найти его.

— Рейчел, когда у вас появятся наследники, объясните им, что тот, кто чистит чужие карманы и отбирает куски у слабого, называется мародером и грабителем. Чести и красоты у него примерно столько же, сколько у ызарга. Мой вам совет, никогда не принимайте ызаргов за иноходцев, это неправильно.

— Хорошо, монсеньор, — кратко ответила девушка.

Ей хотелось поговорить с Алвой об их совместном будущем, но, судя по его упорному молчанию на эту тему, поднимать разговор не собирался. А она не собиралась на него давить, потому что это тоже неправильно. Скалы упрямы и однажды она добьется счастья — для себя или для своих детей, если это будет возможным.

— Юноша, — спокойный голос Рокэ вырвал ее из раздумий, — я вернусь завтра, а вы поезжайте в Нижний город, разыщите Герарда Арамону и пригласите на послезавтра. И не стоит делать такое лицо, вспомните о нашем разговоре.

Ехать не хотелось — хотя бы потому, что вывести отродье «Свина» в люди задумали близнецы Савиньяк, а звать придется ей. Может, стоит послать Герарду письмо? Да. Именно так она и поступит. Смыв с себя пот и переодевшись, девушка села за письмо, но оно получалось неудачно и пришлось переписывать раза четыре, прежде чем складываемые на бумаге строки стали напоминать что-то приличное.