Юля вдруг вспомнила, что забыла включить магнитофон, как ее учил Крымов. Кажется, все самое интересное она уже пропустила и не записала. «Идиотка!»

– Подождите минуточку, кажется, я оставила закрытой дверь. А я жду клиента. Извините ради бога… – Юля вышла из кабинета и сделала вид, что действительно открыла наружную дверь, но когда вернулась, то, проходя мимо стеллажа с аппаратурой, незаметно включила магнитофон и даже услышала едва различимый шелест пленки.

– Значит, говорите, Сергей Садовников. Мне знакома эта фамилия. И вы – его жена?

– Да нет же, говорю вам, – женщина перешла на шепот: – Мне кажется, что со мной что-то произошло. Точнее, с моей памятью. Но в его доме я нашла альбомы с фотографиями… с МОИМИ фотографиями… Мы с ним на море, на теплоходе. И везде – Я. Понимаете, мне страшно. Мне незнакома эта большая квартира, мебель, особенно кровать. У нас была совершенно другая кровать, испанская, я точно помню, с резной широкой спинкой и инкрустациями. А мой НАСТОЯЩИЙ муж был смуглый и худой мужчина. И он – не Садовников.

– А имя-то свое вы помните? – с недоверием в голосе спросила Юля, которая уже поняла, что видит перед собой не вполне здоровую женщину.

– Нет, не помню, – тяжко вздохнув, проговорила посетительница и пожала плечами. – И как вы думаете, зачем я к вам пришла?

– Даже и не знаю. И зачем же?

– Вы сейчас разговариваете со мной как с маленькой девочкой. А я пришла к вам с надеждой, что вы поможете мне найти себя. По-идиотски звучит, верно? Но мне бы хотелось, чтобы вы отыскали мой настоящий дом и моего мужа, если он, конечно, был. Главное условие – вы должны верить мне и не считать меня больной. В противном случае все, что я буду вам сейчас говорить, окажется бессмысленным. Ведь в жизни случается всякое. А что, если меня, к примеру, привезли сюда из другого города? Я читала про такое в книгах. Или же кто-нибудь проводит надо мной какие-то опыты?! Сейчас вы имеете возможность оценить, что мыслю я вполне логично и здраво. Я не больна. Я совершенно здорова. Что, если меня напичкали какими-нибудь препаратами, чтобы вызнать какую-то информацию, мало ли?.. Я чувствую себя совершенно растерянной, и мне очень неприятно сознавать, что со мной происходит что-то непонятное. Мне трудно это объяснить, но Садовников ведет себя, как бы это сказать… ИДЕАЛЬНО, что ли… Он ведет себя так, словно я действительно его жена. Он очень нежен со мной, ласков. И, если уж быть до конца откровенной, мне даже НРАВИТСЯ быть его женой. Возможно, что раньше я была замужем за мужчиной такого ранга, что кому-то было просто выгодно перевезти меня в другой город, чтобы шантажировать его.

– Кого? – спросила совершенно сбитая с толку Юля. – Кого шантажировать?

– Да мужа моего, конечно, кого же еще?!

– А почему вы решили, что ваш муж был ТАКОГО ранга? – Юля выразительно приподняла руку кверху. – Это ваша интуиция или вы помните какие-то детали?

– Да вы посмотрите на мои руки! – блондинка протянула руки и, сверкая свежим лаком на длинных ногтях и бриллиантовыми перстнями, помахала ими перед самым носом Земцовой. – Они же холеные!

И вдруг она, закрыв лицо руками, повалилась на стол и всхлипнула:

– Как же все это дико! Словно мне приделали другую голову. Я ничего не понимаю, ничего. И этот Садовников. Я называю его Сережей, а ведь мы с ним совершенно незнакомые люди. – Она подняла голову и посмотрела на Юлю затуманенным взглядом, словно мысли ее витали далеко-далеко. – Мы спим с ним, он рассказывает мне о своих делах…

– Послушайте, а вам никогда не хотелось назвать его другим именем? – вдруг осенило Юлю. – Ведь мы, женщины, подчас называем своих мужей именами других своих мужчин. Вот я и подумала.

– Да, кстати. Хотела, и не однажды. Но только в первый раз мне хотелось назвать его Сашей, а вот совсем недавно чуть не сорвалось с языка совершенно другое имя – Валя.

– И никого из этих мужчин не помните? Ни Сашу, ни Валентина?

– В том-то и дело, что нет.

– В принципе я все поняла, но для того, чтобы помочь вам отыскать следы вашего прошлого, потребуются время и все детали, даже мельчайшие, которые сохранились в вашей памяти. Быть может, вам было бы удобнее все это записать на бумаге? Постарайтесь вспомнить расположение комнат в вашей прежней квартире, куда выходили окна и что вы могли из них видеть, быть может, какой-нибудь характерный пейзаж. Это позволит нам побыстрее сориентироваться в ситуации.

– Да-да, кое-что я действительно помню. Вид из окна нашей спальни был довольно неприятный – стена дома, окна и мелькающие в них люди.

Хлопнула входная дверь – это пришли Крымов или Надя Щукина. Юля вздохнула с облегчением. Крымов прослушает магнитофонную запись и сразу же откроет Юле глаза на клиентку-пациентку: здорова ли она и стоит ли браться за подобное дело.

– Кстати, как вас называть? – Юля встала из-за стола и вдруг поймала испуганно-недоверчивый взгляд посетительницы. – Да вы не волнуйтесь, я встаю, чтобы сходить за кофе.

– Ах, кофе. Да уж, чашка горячего кофе сейчас бы не помешала. А что касается моего имени, то называйте меня Лорой, так же как Садовников, поскольку своего настоящего имени я не помню.

– Я покину вас, Лора, всего на несколько минут, а вы за это время постарайтесь написать все, что припомните о себе. – Юля положила перед Лорой стопку бумаги и дала ручку. – И подумайте над тем, чтобы обследоваться. Я имею в виду не ваше психическое состояние, а состав крови, к примеру. Возможно, что вас действительно кололи сильными препаратами, в результате чего вы и потеряли память.

И опять этот недоверчивый и испуганный взгляд.

Юля вышла из кабинета и быстрым шагом направилась в приемную, где царствовала Надя Щукина. Это была просторная светлая комната с двумя письменными столами, мягкими креслами и диванчиками для посетителей. Здесь к услугам клиентов был большой выбор сигарет, повсюду стояли хрустальные сверкающие чистые пепельницы, а у вежливой и всегда неизменно улыбающейся Нади можно было спросить не только кофе, но и глоток спиртного.

Наде исполнилось тридцать два года, она была некрасива, но обаятельна, поэтому появлявшиеся здесь клиентки, ожидая увидеть в хозяйке этой роскошной приемной потенциальную соперницу – надменную красавицу секретаршу с длинными ногами и размалеванным лицом, всегда приятно удивлялись, когда перед ними возникало симпатичное низкорослое существо с веселыми карими глазами и копной рыжеватых блестящих волос. Крымов знал, как обаять клиентов, а потому и взял на место секретарши умную и расторопную Щукину, которая отвечала, конечно же, не только за кофе, бутерброды, сигареты и пепельницы, но и за всю работу, связанную с экспертизами. Проработав пять лет экспертом в НИЛСЭ (научно-исследовательская лаборатория судебных экспертиз), Надя Щукина по семейным обстоятельствам была вынуждена уйти с работы, но после развода, сопровождавшегося непрерывными скандалами и претензиями со стороны амбициозного и неумного мужа, шесть месяцев искала работу, пытаясь восстановиться в прежней системе НИЛСЭ. В это время ей и встретился Крымов, который, объяснив молодой женщине, в чем будет заключаться ее задача как секретарши частного детективного агентства, попросил Надю представить ему список всех работников НИЛСЭ, которые, по ее мнению, смогут сотрудничать с агентством. И Надя, сообразив, чего от нее добивается будущий шеф, уже на следующий день принесла ему такой список, причем против каждой фамилии стояла краткая, но довольно емкая характеристика не только как специалиста, но и как человека. Деньги – основной рычаг, которым успешно пользовался Крымов, – сработали и в этот раз: практически весь список вошел в платежную ведомость Крымова. И хотя оклады экспертов были мизерными, работать в таком стабильном режиме было одно удовольствие. Когда возникал вопрос о необходимости экспертизы, Наде Щукиной стоило только поднять трубку, связаться с нужным человеком – механизм приходил в движение, и результаты не заставляли себя долго ждать. Если какое-либо дело параллельно расследовалось органами правопорядка, срабатывали старые связи самого Крымова и Шубина с прокуратурой и уголовным розыском. Из хорошо оплачиваемых источников в этих же самых инстанциях они добывали практически весь интересующий агентство материал.