-Понедельник, говоришь обычный день недели? согласен, это мой самый ужасный понедельник в жизни - добавил Саня, и протянул мне стакан воды.

-Ладно, хватит здесь батониться, нужно начинать писать роман, договорив - я попробовал встать с койки, и с кривым лицом вскрикнул от боли, и быстро уволился обратно.

-Тебе нельзя вставать, врачи назначили тебе постельный режим. Пару тройку дней и тебя выпишут.

-Нет, уж, мне надо писать - сказал я, пытаясь вновь встать.

-Ай, блять, задница болит сука, это просто ужасно, Сань могу я тебя кое, о чем попросить?

-Да, конечно, о чем угодно.

-Привези мою машинку, пока буду приходить в себя, есть время накидывать мысли на бумагу.

-Хорошо, завтра привезу, а сейчас ляг поспи, а я пока съезжу на парковку, хочу забрать машину. Поправляйся, приятель, в пакете фрукты и прочая жрачка, я пронёс пока, медсестра спала за стойкой. И вот, еще что пронес, достав из за пазухи бутылку виски, и спрятал между кроватью и тумбой.

-Спасибо дружище. Хлопнув дверью, Саня оставил после себя лёгкий сквозняк и не допитый кофе.

В этой жизни, нужно, что-то менять, поэтому начну с себя, сказал я, и кряхтя, перевернулся на другой бок и уснул.

-Призрак, где ты?

Глава 18

Вместо, обещанных пару тройку дней, меня продержали в больнице, целых две недели. Саня договорился, чтобы я лежал в отдельной палате. Потратив на это, последнее свои сбережения. Через пару дней, Саня привёз машинку, и с его приходом, меня перевели в отдельную палату. Время от времени я старался писать. Окна моей палаты выхолили на морг, туда каждый день привозили свежие изувеченные тела. Кого-то везли зашивать, а кого-то кремировать. А через пару дней, их вывозили родственники, одевая мертвых в похоронную одежду, а тех кого кремировали, уносили в бутылках, банках, вазах. Такая некая, домашняя реликвия. Мне нравилось наблюдать за всем происходящим, за мои окном. Поставив стол поближе к окну, и поставив на него машинку, я искал вдохновение смотря на то, что сделала смерть с этими бедолагами. Благодаря виски, я поправлялся быстрее. Задница уже не болела, я мог ходить по палате, совершенно не заморачиваясь и не корчась от боли.

Иногда подходил к машинке, и просто стучал по клавишам. Я кайфовал от механических звучаний. Да, у неё был чертовский характер. Иногда, машинка словно помогала мне писать, не отрывая от себя, она словно держала меня, умоляя, чтобы я еще раз вставил в нее чистый лист. А иногда у неё были, эти женские дни. Дни, в которые лучше её не трогать. Я чувствовал, её напряжение кончиками пальцев. Для себя я уяснил одно, если текст набирался легко, то вот он зеленый свет, и можно вставлять лист за листом, а если жёстко, то увы не сегодня. Это походило на бред, либо я сильно много принял антибиотиков, либо давно не с кем не разговаривал, либо хотел любви.

Время неумолимо тянулось, оно давило на меня всеми своими силами, подключая мою ужасную совесть, мою неуверенность, и лень. Все три этих всадника так и сидели на моих плечах, не давая мне покоя. Зазвонил телефон, на дисплее высветился не определенный номер. Не придав этому значения, я сбросил вызов, и ходя по палате взад и вперед, размышлял о написании романа. Телефон звонил так раз пять, затем экран потух, и через минут десять пришло сообщение.

"Уважаемый Илья, в наш контракт были внесены некоторые поправки, ваш агент, уже ознакомился с ними и все подписал, ждём ваш роман через месяц".

-Что? Какого маракуя? Зазвонил телефон, звонок перекрыл сообщение, это был Саня.

-Алло, я внематочно, тебя слушаю Александр - сказал я, умиротворённым тоном.

-Илюх, ты сейчас стоишь или сидишь?

-Да, говори блять уже,- сказал я, не выдержав этой интриги.

-Тут такое дело, редакция хочет выпустить книгу немного пораньше, при этом, они компенсируют все твои затраты, и если книга им понравиться настолько сильно, как твой первый роман, то они готовы будут снять по книге, фильм.

Нечего не ответив, я молчал в трубку. Мысли сбились в огромный комок, который катился вниз, куда-то в бескрайнюю пропасть. Я был рад и расстроен одновременно. Я еще так никогда не мог понять своих эмоций, как в тот момент. Договорив, Саня сказал, что завтра к утру, заберёт меня с больницы. Выслушав его, я скинул вызов и сел за машинку.

- Ну, давай родная, помогай.

Глава 19

На утро, как и договаривались, Саня забрал меня. Выйдя на улицу, и глубоко вдохнув свежий воздух, я бросил взор на машину, которую нам дала редакция. Открыв переднюю дверь, подобно швейцару, Саня размахивая рукой, молча призывая меня, залезть внутрь.

Машина была не в лучшем состоянии, где-то виднелась ржавчина, вздутая краска, мелкие царапины вдоль всего кузова, все это разбавляло ублюдско-серым цветом автомобиля. В старых машинах, есть характер, закалённый временем, поэтому, не взирая, на коррозию и внешний вид, я принял его таким, какой он есть.

-Илюх, знакомься, это наш боевой друг по имени Лавр.

-Ты спятил, что ли? Я, конечно, все понимаю, у машины есть душа и прочая хрень, но давать ей имя, это уже не в какие рамки. Имя мой друг, дали машине ещё на заводе, называя это Маркой автомобиля.

Закинув вещи в огромный багажник, я сел в машину, подомной Лавр заскрипел, как старый бабушкин стул. Хлопнув дверью, Саня устремился за руль. Мне понравился звук закрытия дверей, что-то в этом было.

В моей жизнь появился еще один любимый звук в моем списке. Я люблю звук, откупоривая винной пробки, открывания бутылки пива, с легким пышш. В моменты секса, когда тела, настолько разогреты, что происходят интенсивные хлюпанья женских и мужских органов. И звук закрывания двери в Лавре. Прям музыка, для моих ушей. Я словно испытывал оргазм, не запачкав при этом трусы.

-Мне нравиться, беру свои слова обратно, пусть будет Лавром.- сказал я, откинув сидушку ниже.

Салон Лавра, был нежно-бежевого цвета, от потертости в некоторых местах салона, казалось, что он был не у одного хозяина. Мягкая, велюровая отделка на дверях, приятная на ощупь моих жестким рукам, комфортные кресла, в этой машине хотелось спать, есть и в целом жить.

-Согласен, машина на первое время хорошая - сказал Саня, и завёл Лавра.

Боже, как он мурчал, звук огромного двигателя, не было слышно, до того момент пока мы не тронулись.

-Ах, да, тут кстати, глушитель пробит, поэтому так громко в салоне.

-Я бы даже сказал, не только в салоне, но и на улице, а ещё нас, скорее всего, слышат в соседнем городе.

-Что? - переспросил Саня, немного наклонившись ко мне.

-Рули давай, потом погорим.

-Что? - снова переспросил он.

-Иди на хрен - оттолкнув его голову, я снова устроился поудобнее в кресле.

Лавр, был очень громким на дороге, люди идущие по тротуару оборачивались, прикрывая уши, они боялись звуков ужасного выхлопа, раздающегося рикошетом от стен домов. От громкого звука, проезжающие мимо нас полицейские, всячески пытались заглянуть к нам в салон, но благодаря черной как ночь тонировке, у них это не выходило.

Приехав домой, Саня припарковался как мудак, поставив машину, на пол пешеходного тротуара.

-Добро пожаловать домой - сказал он, доставая сумки из багажника.

-Я кстати, кое-что написал - сказал я, и направился к подъезду.

От услышанного, Саня обомлел, и опустив сумки на землю, он начал танцевать, подобно стилю африканского обычая. Вращаясь и приплясывая, он закончил танец, схватил сумки и помчался за мной.

-Дом, милый дом - сказал я, вдыхая запах пыли, грязной посуды, кучи мусора в углу раковины, и застоявшегося запах табака.

-Да, так оно и есть, с тех пор, как ты слег в больницу, я здесь не был. Все это время я жил с женой. Здесь не помешало бы прибраться - сказал Саня, и пошёл в обуви по моему любимому ковру.

-Сука, это мой ковёр. Значит так, пока я буду писать, ты займешься уборкой.- Кстати как жена-то? Если я не ошибаюсь, то её зовут Даша? Верно?